Хэл подождал, пока они не оказались рядом с кормой "Делфта", нависая над гораздо меньшим судном и готовясь столкнуться с ним, прежде чем встать, как и другие мужчины около него.

- Ко мне, люди «Ветви»! - Крикнул Хэл, и люки открылись, выпуская на палубу вооруженных людей. Англичане, валлийцы, шотландцы и ирландцы, вооруженные саблями и мушкетами, кричали: "Хэл и «Ветвь»! Рядом с ними бежали Амадоды, сжимая свои копья и абордажные топоры и вопя от радости, что их снова выпустили на волю. На нижней палубе порты были выбиты, а кулеврины вышли загруженными и заправленными.

Когда его люди столпились на главной палубе, Хэл взял у Тромпа рупор, и тот с печальным вздохом отдал его. Угроза ножа Аболи все еще была достаточно близко к его детородным органам, чтобы держать его внимание сосредоточенным.

‘Люди Делфта, - проревел Хэл на своем обычном рабочем голландском, - ваш капитан не одержал никакой победы. Он и его люди сражались храбро, но их было гораздо меньше, чем нас, и теперь они мои пленники. Отдайте свой корабль, и я буду хорошо обращаться с вами и дам вам поесть. Откажитесь, и я отправлю вас на морское дно без единой крошки в желудке.’

Команда "Ветви", выстроившаяся вдоль планшира, выкрикивала угрозы и делала грубые жесты, но все это было бесполезно Одной перспективы плотного обеда было достаточно для команды «Делфта». Они вскинули руки и сдались без единого выстрела или удара.

***

Человек, вошедший в кабину, держа перед собой корабельный фонарь, поморщился от запаха свежих фекалий. Увидев труп, он остановился, посветил на него фонариком, ткнул носком ботинка и снова повернулся к высокому африканцу, чье худое мускулистое тело блестело в свете свечи.

‘Это для крабов’ - сказал он, и при свете лампы Петт увидел, что, хотя мужчина был еще молод, в нем безошибочно угадывался лидер людей. У него было лицо с орлиным носом, который говорил о высоком происхождении, и он держался с уверенностью, которая исходила как от отдачи приказов, от которых зависела жизнь других людей, так и от осознания того, что им всегда будут подчиняться.

Петт расположился настолько далеко от двери в кабину, насколько позволяла его цепь, и до сих пор не был замечен двумя мужчинами, чье прибытие сказало ему все, что ему нужно для определения общей последовательности событий, которые должны были произойти с тех пор, как абордажный отряд покинул «Дельфт». Очевидно, голландцам это не удалось, и ценой неудачи стал захват их корабля. Итак, вот он, победоносный капитан. Он очень заинтересовал Петта, хотя он еще не был уверен, следует ли ему рассматривать этого молодого командира как потенциального клиента или как человека, которому другие клиенты могут желать смерти.

‘Даже крабы должны есть, Гандвейн, - сказал африканец, презрительно ткнув тело кортиком. Этот человек выглядел настоящим воином, и совершенно очевидно, что он был самым доверенным помощником своего капитана. На борту корабля он станет первым помощником капитана. Петт классифицировал африканца как потенциальное препятствие, которое должно быть рассмотрено и учтено, если капитана когда-нибудь понадобится убить. Если не считать этого, он не проявлял к нему никакого интереса, хотя ему и пришло в голову, что он никогда раньше не видел чернокожего первого помощника.

- Это трагедия, сэр, что этот человек умер на самом пороге нашего спасения, - заговорил теперь Петт.

«Он мог бы умереть и быстрее. Гораздо быстрее.» - Святой пронзительно закричал голосом, который так громко отдавался эхом внутри черепа Петта, что он едва мог поверить, что другие никогда не смогут его обнаружить. Однако его собственный голос был услышан, потому что белый человек резко обернулся и поднял фонарь, хотя инстинкт заставил его схватиться за рукоять прекрасной шпаги, висевшей в ножнах на бедре. - Кто здесь?- спросил он, вглядываясь в темноту.

‘Меня зовут Петт, сэр. Я был прикован здесь, как раб, в течение этих последних недель, так долго, что я потерял счет. И все же мои молитвы были наконец услышаны. Я едва осмелился поверить своим ушам, когда услышал наверху английские голоса. - Он звякнул цепью на ноге, чтобы подчеркнуть свое затруднительное положение. - ‘Вы с того корабля, который намеревался захватить тупоголовый капитан Тромп?’

‘Я сэр Генри Кортни, капитан "Золотой ветви", - сказал молодой человек, - и вы будете рады узнать, что ваш плен окончен, мистер Петт.’

- Кортни указал на вонючий труп. - ‘От чего умер этот человек? - спросил он.

"Он умер от скуки, а ты потратил целую вечность, чтобы задушить его", - сказал Святой Петту.

- Голод? - Сказал Пэтт, пожимая плечами. - ‘Я не знаток медицины, капитан. Я также плохо знал беднягу, хотя могу подтвердить то, что вы сами, без сомнения, обнаружили - это корабль, экипаж которого состоит из голодающих людей. Они не проявили ко мне никакой человеческой доброты, видя во мне лишь еще один рот, который нужно кормить, и бросили меня в эту плавучую темницу. Но эта единственная душа, которая разделила мое заточение, стала мне настоящим товарищем. По этой причине я смиренно прошу вашего разрешения самому подготовить тело к погребению, а не поручать это кому-то, кто никогда раньше не видел покойного. - Он поднял руку. ‘Если вам будет угодно, капитан.’

‘У меня нет возражений, - сказал Генри Кортни и повернулся к чернокожему мужчине. - Спросите капитана Тромпа, где мы найдем ключ от кандалов мистера Петта, а если нет, то пусть плотник принесет свои инструменты.’

‘Да, Гандвэйн’ - ответил африканец и исчез на лестнице.

‘Очень любезно с вашей стороны, капитан, очень Вам благодарен. - Петт изобразил мрачное выражение лица, чтобы скрыть облегчение, которое он испытал при мысли о том, чтобы завернуть труп в погребальный саван. Он не хотел, чтобы кто-то еще видел синяки на шее мертвеца, а также распухший язык и глаза, которые могли бы выдать истинную причину его смерти.

‘А как вы попали в плен к капитану Тромпу? - Спросил капитан Кортни, уже не обращая внимания на вонь, как любой человек, привыкший к жизни в море.

Петт вздохнул, как он надеялся, не слишком театрально. - Это печальная и довольно длинная история, капитан, рассказывать которую будет легче, когда я покормлю свой пустой желудок и прополощу пересохшее горло.’

- Конечно, как это неосмотрительно с моей стороны, - кивнул Кортни. - ‘Вы должны присоединиться ко мне за ужином, мистер Петт. А пока, с вашего позволения, мне нужно осмотреть остальную часть корабельного инвентаря. Не бойтесь, один из моих людей вернется и освободит вас при первой же возможности.’

‘Конечно, капитан’ - сказал Петт, все еще не веря в свою удачу. Воистину, пути Господни неисповедимы, подумал он, когда молодой капитан исчез. Теперь он остался один в темноте, и все же он был совсем не один, потому что Святой и все ангелы были с ним, и Уильям Петт чувствовал себя поистине благословенным их присутствием.

***

Когда Тромп с сожалением признал, что в его трюмах нет ни золота, ни пряностей, Хэл предположил, что на борту "Делфта" нет ничего ценного. И на первый взгляд, это предположение казалось совершенно правильным. Большая часть трюма была полностью лишена груза и теперь использовалась как каюта для младших офицеров "Делфта" и как место для лечения людей, которые из-за истощения были слишком больны или слабы, чтобы работать. Но на дальнем носу корабля стояло двенадцать бочек, аккуратно сложенных и перевязанных веревками, чтобы они не двигались в случае волнения на море. Используя свою абордажную саблю, Аболи оторвал одну из крышек и нашел бочку, набитую душистой древесной стружкой и сушеной травой. Когда Хэл догнал его, он глубоко засунул руку внутрь. После тщательного осмотра его пальцы обнаружили несколько маленьких коробочек. Хэл вытащил одну из них и, открыв ее, обнаружил внутри стеклянный пузырек размером не больше его большого пальца.

‘Я не слишком высокого мнения о винном погребе капитана Тромпа’ - пошутил он, поднося пузырек к корабельному фонарю и пытаясь заглянуть сквозь толстое зеленое стекло.

‘Я слышал, как индийские моряки-индусы говорили об Амрите, нектаре бессмертия. Может быть, так оно и есть, - с усмешкой предположил Аболи.

Хэл рассмеялся: - ‘Если бы Тромп нашел эликсир жизни, я сомневаюсь, что он плавал бы в этой кишащей червями португальской посудине и дрался бы с такими, как мы. - Он вытащил пробку и понюхал содержимое флакона. - Что бы это ни было, оно кислое, - сказал он.

‘Я знаю хороший способ проверить этого человека, чтобы убедиться, что он действительно бессмертен’ - сказал Аболи, размахивая саблей, но Хэл был не в настроении смеяться. Он цеплялся за малейшую надежду, что Тромп, возможно, везет более ценный груз, чем он показывал. Однако совершенно очевидно, что у него на борту не было ничего ценного. И все же должна была существовать какая-то причина, по которой эти флаконы были упакованы с такой тщательностью. Жидкость, которую они содержали, определенно не была тем запахом, за который модные женщины заплатили бы хорошие деньги. И это не могло быть каким-то медицинским зельем, потому что если бы это было так, то были бы этикетки, рекламирующие его свойства. Хэл почувствовал короткую дрожь шока, когда его осенила мысль, что он, возможно, просто нечаянно вдохнул дозу яда, но мгновенное размышление подсказало ему, что он совершенно невредим.

Загадка углубилась, когда Аболи открыл следующую бочку, из которой Хэл вытащил три куска высохшего старого дерева, получив за свои хлопоты занозу в большой палец. Каждый кусок был темным, как старый корабельный брус, хотя ни один не имел явных признаков корабельного червя.

- ‘У теебя есть хоть малейшее представление о том, что это может быть? - Спросил Хэл, совершенно сбитый с толку. Аболи поднял руки и пожал плечами, признавая, что тоже потерпел поражение.