Хейзел была африканкой, как и Кросс, и так же, как он, понимала и принимала закон джунглей. Когда Кросс захватил Адама Типпу Типа, человека, который похитил и позже убил дочь Хейзел Кайлу и ее мать Грейс, Хейзел сама казнила его. ‘Это мой долг перед Богом, моя мать и моя дочь’ - сказала она, прежде чем вытереть слезы, поднесла пистолет к затылку Адама и, крепко сжимая его, всадила ему пулю в голову.

Но смерть породила смерть. Хэйзел была убита. Кросс убил Карла Бэннока, одного из двух мужчин, ответственных за ее убийство. Теперь другой, Джонни Конго, ожидал казни в американской тюрьме. Он умрет, как и все остальные, но так, как предпочитала Джо Стенли: от смертельной инъекции, в камере смертников, по приказу суда. Может быть, это положит конец всем смертям. Впервые в своей жизни Кросс был готов рассмотреть возможность того, что пришло время уйти с поля боя до того, как его унесут в мешке для трупов. Теперь его жизнь была совсем другой. У него была дочь, которая уже потеряла мать. Он не мог позволить ей потерять и отца тоже. И у него была Джо. Она принесла мир в его жизнь и обещание другого, лучшего, счастливого образа жизни.

- Ты уже не так молод, как раньше, черт возьми, - сказал себе Кросс, вставая со складного парусинового табурета, на котором он сидел, чтобы съесть свой ланч с хрустом коленных суставов. Хотя его мышцы были все так же сильны, они, казалось, болели чуть сильнее, чем раньше. Возможно, пришло время позволить его правой руке, Дэйву Имбиссу и Пэдди О'Куинну, взять на себя руководство активными операциями арбалета. Одному Богу известно, что они справились с этой задачей. Как и белокурая русская жена Пэдди Настя, которая была столь же безжалостно опасна, сколь и великолепно красива.

Гектор взял удочку и побрел обратно в воды Тая, чтобы заняться послеобеденной рыбалкой. Но прежде чем он приступил к этой задаче, у него мелькнула мысль, что он почти готов сообщить Джо новость, которую она так жаждала услышать, что он готов успокоиться. Ведь как только Джонни Конго умрет, это будет последний из его врагов, который исчезнет. Может быть, это позволит ему наконец наслаждаться спокойной, мирной жизнью.

"Только может быть, - подумал он, готовясь перебросить свою муху через реку, - и только может быть, лосось научится ловить муху".

Как и подобало его статусу одного из молодых столпов Хьюстонского общества, Д'Шонн Браун имел роскошный номер в "Релиант Стадиум", родине городской франшизы НФЛ "Хьюстон Тексанс". Он пригласил своего консультанта по корпоративной безопасности Клинта Хардинга, бывшего полевого лейтенанта в техасских Рейнджерах, элитном правоохранительном агентстве штата, присоединиться к нему, когда техасцы встретятся со своими соперниками по дивизиону -Индианаполисскими кольтами. Жена Хардинга Мэгги и трое их детей-подростков тоже пришли, как и нынешняя подружка Д'Шона, восхитительная блондинка-наследница недвижимости по имени Кимберли Мэттсон, которая выглядела безумно, но горячо в невероятно дорогих старомодных джинсах с пятью карманами от Брунелло Кучинелли, закатанных на лодыжке, чтобы показать свою новую татуировку в виде розовой гирлянды. Вечеринку завершили Рашад Тревейн, его жена Шонель и их 9-летний сын Ахмад. В общей сложности там было десять богатых, респектабельных жителей Хьюстона: молодые и старые, мужчины и женщины, черные и белые, все они весело общались на футбольном матче. Служитель был под рукой, чтобы обслужить их из частного буфета горячих и холодных изысканных блюд. В ведерках со льдом лежали бутылки "Будвайзера", белого вина и безалкогольных напитков для детей. Ряд телевизионных экранов показывал в прямом эфире каждую вторую игру, сыгранную в это воскресенье. Болельщица, одетая в блестящие красные ботинки, микроскопические синие шорты и эластичный укороченный топ с глубоким вырезом, заскочила на личный визит, предоставленный каждому роскошному люксу. В общем, что может быть лучше образа Америки двадцать первого века?

В середине второй четверти техасцы забили тачдаун. Когда стадион закачался под рев толпы, Д'Шонн наклонился, мягко отвел волосы Кимберли от ее уха, поцеловал ее и, пока она все еще улыбалась, сказал: Мне нужно обсудить кое-какие дела, и какое-то время в игре ничего не произойдет.’

‘Есть что-нибудь, о чем мне следует знать?- спросила Кимберли, у которой самой были сильные предпринимательские инстинкты.

- Нет, у Рашада проблемы с одним из суставов. Он думает, что кто-то из персонала бара обирает его. Он может время от времени закрывать глаза на бесплатную выпивку, но он проводит черту в ящиках с шампанским.’

Д'Шонн поднялся со своего места и направился в заднюю часть ложи, где его уже ждали Хардинг и Рашад. ‘У тебя есть решение проблемы с воровством?- спросил он.

- Да’ - сказал Хардинг. ‘Я пошлю туда одного из своих парней под прикрытием, пусть он поработает официантом. Если что-то происходит, он узнает, что это такое и кто это делает.’

- Рад, что ты с этим разобрался. А теперь расскажи мне, что будет с Джонни Конго. Это очень забавная штука. Я мог бы написать вам диссертацию о смертной казни с юридической точки зрения, но я гораздо меньше знаю о конкретных практических аспектах. Например: как они доставляют такого парня, как Джонни, из Полунского в дом смерти?’

‘Очень осторожно, - сухо ответил Хардинг. Это был высокий худощавый мужчина, такой же загорелый и крепкий, как пеммикан, и он был чертовски хорошим полицейским, гордясь этим тоже, пока не пришел работать на Д'Шона Брауна. Работа охранника, на которую его наняли, была настоящей, но с течением времени он все больше осознавал грязную правду, которая скрывалась за блестящим корпоративным фасадом Д'Шонна Брауна. Он не был свидетелем каких-либо реальных преступлений, но чувствовал затяжной запах преступности. Его проблема, однако, заключалась во втором открытии: насколько он и, что еще важнее, его семья наслаждались дополнительными деньгами, которые он зарабатывал с тех пор, как ушел из рейнджеров. Он никак не мог вернуться к правительственному платежному чеку, поэтому Хардинг успокаивал свою совесть точно так же, как Шелби Вайс, никогда не делая ничего явно незаконного или сознательно помогая в совершении такой деятельности.

Прямо сейчас, например, его старые полицейские инстинкты подсказывали ему, что Браун и Рашад что-то замышляют, но пока ничего конкретного не было сказано, а вся информация, которую он предоставлял, была достоянием общественности, он мог честно сказать, что ему ничего не известно о готовящемся или совершенном преступлении.

- Итак, Полунский находится примерно в миле к востоку от озера Ливингстон, и вокруг него нет ничего, кроме травы и нескольких деревьев. Если кто-то выберется из этого места, которое является несбыточной мечтой, ему негде будет спрятаться. Так вот, блок стен-это совсем другое дело. Это почти в самом центре Хантсвилла.’

‘А что происходит между ними?- Спросил д'Шонн.

‘Ну, я думаю, что это около сорока миль, так как ворона летит между двумя отрядами. И озеро находится прямо между ними, так что у вас есть три основных маршрута, которые вы можете выбрать: обойти южную часть озера, или обогнуть северную, или проехать прямо через середину по Троицкому мосту. Теперь у транспортной конторы нарушителя есть стандартный протокол проведения операции. Заключенный всегда путешествует в средней машине конвоя из трех машин, с патрульными машинами штата сзади и спереди. Единственные люди, которые знают точное время отбытия из Полунского, - это тюремные надзиратели, полиция и транспортный персонал, занимающийся перевозкой правонарушителей, а маршрут, по которому они будут отправлены, не разглашается.’

‘Но ведь это одно из трех, верно? Север, юг или середина?- Вмешался Рашад Тревейн.

‘Да, сэр, это основные маршруты. Но, видите ли, у них есть способы варьировать их все. Я имею в виду, что у вас есть две дороги из Полунского отряда, просто для начала. Затем есть дорога вдоль западного берега озера, от Колд-Спринг до Пойнт-бланк, и она связывает южный маршрут и средний маршрут, так что вы можете двигаться от одного к другому.’

- Множество переменных, - сказал Д'Шонн.

- Верно, и в этом вся идея, поэтому никто не может попытаться угадать маршрут заранее. К тому же, когда у вас есть три машины, все с вооруженными офицерами, это очень большая огневая мощь. Послушайте, мистер Браун, Я не знаю, хорошая ли это новость для вас или нет, но ваш приятель Джонни Конго собирается добраться до места назначения целым и невредимым.’

‘Похоже на то, - сказал Д'Шонн. Со стадиона донесся рев и крик: "обороты!’ от Джей-Джея Хардинга. - Пора возвращаться к игре’ - добавил Д'Шонн, но когда они уже возвращались на свои места, он похлопал Рашада по плечу и сказал: - нам с тобой надо поговорить.’

Современные технологии изобилуют непредвиденными последствиями. Остроконечные спутниковые снимки Google Earth дают любому человеку с подключением Wi-Fi возможность собирать разведданные, когда-то зарезервированные для глобальных сверхдержав. Точно так же любой, кто открывает сообщение Snapchat, немедленно начинает десятисекундные часы, тикающие до его уничтожения. И в тот момент, когда он исчез, его совершенно невозможно отследить. Это прекрасно работает для подростков, которые хотят обменяться селфи и секс-разговорами без ведома своих родителей, а также для тех, кто планирует преступную операцию, кто не хочет оставлять след своих коммуникаций.

У Д'Шона Брауна были связи. Один из них был специалист по торговле оружием, который любил хвастаться своей способностью добывать все, что угодно, от обычного пистолета до боеприпасов военного образца. Он и Д'Шонн обменялись сообщениями Snapchat. Была определена проблема. Был предложен ряд возможных решений. В конце концов все свелось к трем словам: Кракатау, Атчиссон, ФИМ-92.