Илай с таким послушанием сглатывает, не глядя на меня понимающим взглядом, что я в нескольких секундах от того, чтобы наклонить его и трахнуть его тугую задницу, пока он наконец не заговорит.

— Уходи сейчас же, иначе я не буду отвечать за свои действия, — предупреждаю я.

Он не шевелится. Не то что любой другой парень, который сбежал в горы к тому времени, как я с ними закончил. Посмотрим. Еще есть время.

Натягивая одежду на место, я взмахом руки убираю свою кровать, разбрасывая обломки во все стороны. Илай наблюдает, позволяя мне поднять его и бросить на матрас, осторожно с его больной ногой.

Мои пальцы спазмируются от желания, когда я расстегиваю его ширинку, больше не боясь пересечь грань между безобидным флиртом и чем-то большим. Я устал отказывать себе.

Он чертовски “мой.”

Перевернув его, я обнажаю его идеальную попку и любуюсь видом. Незапятнанный, обрамленный толстым шрамом, выглядывающим из-под его футболки. Одним пальцем я прослеживаю отблеск на его талии и вижу, как Илай вздрагивает, борясь с желанием бежать. Я и раньше видел мельком его шрамы, но теперь я хочу увидеть их все.

— Не прячься от меня, Илай, — отчитываю я.

Он перестает драться, отдаваясь наслаждению, когда я протягиваю руку и хватаю горсть его толстого члена. Несколькими взмахами он замазывается в моих руках.

Я ничего не хочу больше, чем наконец-то трахнуть его, но не сейчас. Несмотря ни на что, я не могу даже представить себе, что сделаю это без ее наблюдения. Мой злой проклятый фейерверк.

— Почему ты дал себя избить? — Я шепчу ему на ухо. Он не отвечает, корчась на простынях, пока я работаю над его телом. — Вы с Бруклин здорово облажались. Я думаю, что это заслуживает наказания, не так ли?

Илай кивает.

— Дай мне услышать этот голос.

Я наклоняюсь и нежно прикусываю его мочку уха, позволяя своему языку скользить по уязвимому склону его обнаженной шеи. Вздрагивая, Илай издает еле слышный шепот в знак согласия.

— Хороший, маленький Илай. Я хочу тебя увидеть. Всего тебя.

Я вижу, сколько сил ему нужно, чтобы не оттолкнуть меня и не бежать, спасая свою жизнь. Вместо этого Илай хватает край своей выстиранной кислотой футболки и медленно тянет ее вверх, отбрасывая ткань в сторону.

Я сижу, изучая его спину и мягко направляя его так, чтобы я мог видеть и спереди. Весь его торс изуродован ужасающими шрамами от ожогов, затвердевшими шишками и линиями от его драгоценного клинка.

— Так красиво, — бормочу я.

Его взгляд говорит тысячу слов.

— Тебе не нужно стыдиться, Илай. Не передо мной. Ты чертовски идеален, такой, какой ты есть, черт возьми. Я бы хотел, чтобы ты поверил мне.

Илай секунду изучает меня, обдумывая мои слова, прежде чем принять решение. Он переворачивается на спину, кладет голову вниз и поднимает задницу, побуждая меня отшлепать его. Я пытаюсь расшифровать молчаливое сообщение, которое он мне посылает.

— Это не то, что делают друзья.

На этот раз он говорит. — Н-нет.

— Если мы не друзья, то кто мы?

Он не удосуживается ответить.

Я не думаю, что кто-то из нас знает.

Извлекая из-под болтающейся половицы свой спрятанный ремень, извлеченный из комнаты Бруклин после того, как ей не удалось покончить с собой, я тяжело сглатываю. Проводя кончиками пальцев по шрамам Илая, я глажу шедевр агонии, завораживающий мое воспаленное воображение.

Предупреждающе щелкнув ремнем о мою ладонь, он не вздрагивает и не убегает. Следующий удар попадает в чувствительную плоть его левой ягодицы, ярко-красный цвет на кремово-белом фоне. Я уже снова возбужден, несмотря на то, что кончил ему в рот несколько минут назад.

— Последний шанс сбежать, Илай.

Он балансирует себя, указывая на свое согласие.

Десять ударов.

Каждый отсчитывал время.

Когда я закончил, тяжело дыша и полностью насытившись, Илай рухнул на кровать. Его кожа испещрена моими новыми отметинами, но я не чувствую угрызений совести. Возможно я должен. Но за каждую каплю горя и боли, через которые они заставили меня пройти — он и Бруклин — я забрала их обратно. Раздал мою месть. Я контролирую.

— Н-Никс.

Илай переворачивается, снова натягивая джинсы.

— Теперь ты хочешь поговорить? — Я горько смеюсь.

Его взгляд неподвижен, когда он обхватывает мою щеку. Моя первая мысль — бежать. Выгнать его, отойти в свой безопасный уголок, подальше от всяких осложнений. Но я не могу убежать от него. Илай знает мою чертову душу и не допустит ничего, кроме правды.

Вместо этого мы сворачиваемся калачиком среди разрушений с его головой на моей груди, прямо над моим бешено бьющимся сердцем.

— Лучше?

Его шепот подобен музыке для моей языческой души.

— На данный момент. Я теряю контроль, и это пугает меня.

Илай двигается, пока мы не оказываемся нос к носу. Одним лишь взглядом он сдирает с меня слои, раскрывая все до последней тайны. Тщательно обводя кончиком пальца мешки под глазами, мои расширенные зрачки не скроешь от удара, который я проглотил в спортзале.

— Я знаю, что подвел тебя.

Илай качает головой.

— Это так, не отрицай. Мне жаль.

Его губы встречаются с моими в кратчайшем поцелуе, принимая мои извинения. Что-то пузырится между нами; мощная, пугающая эмоция. Я пытаюсь вырваться, нуждаясь в побеге, как трус, которым я являюсь. На этот раз он раздает заказы.

— Останься, — требует он.

Его голос, весь хриплый и резкий, лучше любого наркотика. Теперь я знаю правду. Илай — моя спасательная лодка, не дающая мне погрузиться в мрачные, безжизненные глубины неизведанного.

— Не рассказывай другим о наркотиках. Это больше не повторится.

Мы скрепляем соглашение еще одним поцелуем.

Это наш маленький секрет.