ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Бруклин

Designer Drugs by FNKHOUSER

— В сотый раз, ты не поедешь.

— Мы все еще это обсуждаем? — Я вздыхаю.

— Это не обсуждение.

Хадсон собственнически смотрит на меня, загораживая дверь спальни. Кейд с удовольствием наблюдает за нашим противостоянием, решив держаться подальше от наших текущих разногласий.

— Я иду. Кейд записал меня на эту поездку несколько месяцев назад!

— Ты только что вытащила свою задницу из одиночки, и теперь ты хочешь ускользнуть в какое-то дурацкое рождественское путешествие, на которое у тебя нет разрешения?

— Я замела следы, с ней все будет в порядке, — вмешивается Кейд.

Я бросил на него взгляд. — Она может говорить сама за себя.

Ухмыляясь, он хватает своё темно-синее пальто и оставляет меня разбираться с нашим местным придурком, который ничего не хочет больше, чем приковать меня к своей кровати, как пещерный человек.

— Мне нужен свежий воздух, это место сводит меня с ума, — уговариваю я, сокращая расстояние между нами.

Хадсон остается суровым и неподвижным, даже когда я обнимаю его за шею и прижимаюсь к нему всем телом.

— Мне нужно это, Хад. Все будет хорошо, Кейд будет там.

— Феникс тоже, — добавляет Кейд.

— Как будто этот мудак в наши дни ничем не поможет. — Хадсон усмехается.

Закатывая глаза, я в последний раз прикасаюсь губами к его губам, прежде чем отпустить его, чтобы схватить мою кожаную куртку и потрепанные Чаки. Даже если мне придется надрать ему задницу, чтобы выбраться из этой комнаты, я это сделаю. Я поменяла одну камеру на другую и отказываюсь жить в страхе перед Огастусом.

Кейд проходит прямо мимо Хадсона, придерживая передо мной дверь. — Мы вернемся сегодня вечером. Присматривай за Илаем, у нас есть обязанность присматривать за Фениксом. Звони, если будут проблемы.

— Повезло, черт возьми, с нами. — Я фыркаю.

Хадсон скрещивает руки на голой груди, выглядя так, словно хочет сломать Кейду ноги за то, что тот встал на его сторону. — Держитесь вместе и возвращайтесь целыми и невредимыми. Иначе я сам убью вас обоих.

Я отвожу взгляд от выступающих линий твердых мышц, от которых у меня пересыхает во рту. — Да сэр. Сегодня никаких убийств, спасибо.

— Я серьезно, дрозд. В последнее время у меня заканчивается терпение. Если я узнаю, что ты еще больше вляпалась в дерьмо, я сожгу этот институт, чтобы вытащить тебя. Поняла?

Не обращая внимания на сварливого придурка, я надеваю куртку и прикрываю украденную рубашку Machine Gun Kelly, которая до сих пор пахнет Илаем. Вчера Сэди сняла с меня повязки, а также прочла мне аналогичную лекцию о том, как держать нос в чистоте. Я благодарна за длинные рукава, которые скрывают мои руки, которые теперь больше рубцовая ткань, чем кожа.

— Я мог бы привязать тебя к кровати, — размышляет Хадсон.

— Звучит забавно. Я в игре.

— Чтобы заставить тебя остаться, черт возьми.

— Тогда я врежу тебе за то, что ты контролирующий придурок.

— Ты чертова заноза в моей заднице, — огрызается он. — Я никогда не соглашался быть с тобой таким мягким и дерьмовым, так что перестань взывать к моей человечности, потому что мы оба знаем, что у меня ее нет.

Взглянув на свое болезненное отражение, я объявляю об уходе и пытаюсь пройти мимо Хадсона, но он по-прежнему ничего не хочет. Он хватает меня за горло, и мы боремся, когда он прижимает меня к стене, его эрекция упирается мне в нижнюю часть живота.

— Мы оба знаем, что это неправда, — возражаю я.

Его улыбка темна, вся грубая собственность. — Ты ищешь то, чего нет. Я плохой человек.

— Думаешь, я, блядь, этого не знаю?

— Я думаю, ты слишком часто об этом забываешь.

— Отпусти меня, Хад. Я покончила с твоим дерьмом.

Его хватка ослабевает настолько, что я могу вырваться, и сердито смотрю на него, призывая отступить.

— Просто вернись ко мне, — рычит он.

Я с трудом киваю. — Я всегда возвращаюсь.

Следуя за Кейдом в коридор, дверь захлопывается из-за раздраженного лица Хадсона. Мы спускаемся вниз, прежде чем он убьет нас обоих, и идем через двор, выкуривая сигарету.

— Просто веди себя нормально, — советует Кейд.

— Не уверена, что знаю, как это сделать.

Он фыркает. — Разберись. Понимай всех.

— Здесь все сумасшедшие. Ты не помогаешь.

— Давай просто уберемся отсюда.

Мы присоединяемся к хаосу, царящему внутри переполненной приемной, пациенты выстраиваются в очередь, чтобы их обыскали охранники, прежде чем их пометят в электронной таблице. Майк проводит быстрый подсчет персонала, направляя людей на улицу. Я позволила Кейду идти первым, чтобы он мог помочь, оставив меня одну разбираться с этими придурками.

— Брось свое дерьмо и подними руки, заключенная.

Я нахожу Халберта, ожидающего меня, с болезненной ухмылкой на губах. Подняв мои руки вверх, его руки слишком долго задерживаются на моей груди и ягодицах, несмотря на то, что я явно ничего не скрываю.

— Как ты это провернула, а? — требует он.

— Я понятия не имею, что ты имеешь в виду. Я образцовая пациентка. Разве ты не видишь мой ореол? — Я жестикулирую над головой с ухмылкой.

— Фигня. Сделай нам всем одолжение и держи свою тугую маленькую задницу в узде. — Подумав, он качает головой. — Нет, выбрось это. Если на этот раз ты как следует облажаешься, я могу запереть тебя в камере на всю оставшуюся жизнь. Посмотри, сколько времени пройдет, прежде чем ты сломаешь себе череп, чтобы сбежать.

— Боже, ты настоящий очаровашка.

— Халберт! Продолжай двигаться, — кричит кто-то.

Неохотно заявив, что я свободна, Халберт продолжает терроризировать следующего пациента, ожидающего позади меня. Я хватаю свои вещи и следую за потоком машин, нервничая от ощущения, что за мной наблюдают.

Огастуса нигде не видно, но бусинки глаз камер видеонаблюдения ловят все. Если он наблюдает, то почему не мешает мне уйти? Ему все равно? Это тест?

Оглядевшись, я натыкаюсь на знакомые серые глаза — спрятанные в углу, спрятанные от глаз. Длинные волосы охранника распущены и спутаны, в отличие от его прежнего хвоста. Сторожевая собака Огастуса не скрывает, что смотрит прямо на меня. Он поднимает одну бровь, поэтому я бегу и не оглядываюсь.

К моему удивлению, он не следует.

Спасаясь от безопасности кареты, я мчусь к назначенному месту. Мой желудок сжимается от человека, сидящего рядом со мной. Феникс даже не замечает моего существования, наушники на месте, взгляд устремлен в окно.

“Отлично. Более тихое лечение.”

— Внимание всем!

Майк стоит впереди с блокнотом в руке, а Кейд занимает место, отведенное для персонала, поскольку сегодня он официально здесь в качестве помощника.

— Нам нужно выполнить несколько групповых правил. Новый надзиратель, доктор Огастус, был так любезен, что разрешил продолжить эту поездку. Не злоупотребляйте этой привилегией, ладно?

“Новый надзиратель.”

Я стараюсь не дрожать и не ошибаться.

— Оставайтесь со своими назначенными парами, не блуждайте, — говорит Майк. — Наилучшее поведение и нормальная политика также применяются, поэтому, если возникнут какие-то забавные дела, мы уедем обратно, прежде чем вы это узнаете.

Все двадцать присутствовавших пациентов бормочут согласие. Как я получила разрешение на эту поездку, я никогда не узнаю. Кейд чертовски подлый, а я тут подумала, что он такой прямолинейный и такое дерьмо.

Выполнив скучные процедуры безопасности, мы отправились в путь. Глаза Феникса плотно закрыты, поэтому он не замечает, как я склоняюсь над ним, чтобы изучить пейзаж.

Чувак, я забыл, как на самом деле выглядит мир. Я убеждена, что если я моргну, оно исчезнет. Есть что-то волшебное в обыденности после столь долгого заключения в тюрьме подражателей.

— Какого хрена ты делаешь?

Наклонив голову, я обнаруживаю, что Феникс хмурится, сняв наушники. Его голубые волосы сильно тускнеют, но меня беспокоят темные круги под глазами.

Мы не разговаривали с того киновечера. Я отчаянно хочу прикоснуться к нему, хоть как-то почувствовать его. Эта вынужденная дистанция убивает меня. Я просто хочу вернуть своего беспечного друга, даже если это больше, чем я заслуживаю.

— Я забыла, как это выглядит. — Я вздыхаю.

— Хм?

— Реальный мир.

— С каких это пор тебя волнует, как выглядит реальный мир? — Феникс отвечает жестким голосом. — Думал, что тебе все равно недостаточно оставаться здесь.

Откидываясь на свое место, я стараюсь, чтобы его слова не задели меня. Теперь я привлекла его внимание, но все, чего я хочу, это спрыгнуть с этого движущегося вагона и убежать как можно дальше от решения своих проблем.

— Значит, ты сейчас со мной разговариваешь? — Я рычу вместо этого.

“Отличный ход, Бруклин. Разозли его еще больше.”

— Ты была тем, кто практически растянулась на мне.

Я хмурюсь, наблюдая за мелкой дрожью, сотрясающей его тело. Он выглядит проводным, по нему течет невидимый электрический ток. Его колено неконтролируемо подпрыгивает, и он несколько раз ударяет себя по лбу, словно пытаясь вернуть себе разум.

— Ты в порядке, Никс?

— Оставь меня в покое.

Его глаза снова закрываются, и он отворачивается от меня как можно дальше, прерывая все разговоры. Что ж, это была катастрофа.

Я должна просто сдаться, это не стоит хлопот. Но недели постоянных потрясений истощили мое терпение, и во мне больше нет сил бороться с ним. Положив руку ему на колено, я подношу губы к его уху.

— Пожалуйста, поговори со мной.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. — Почему я должен?

— Потому что я устала с тобой драться.

— Ну, я далек от завершения, так что смирись с этим.

В его глазах клубится тьма, компенсируя очевидный блеск истерии. Я задерживаю дыхание, когда Феникс оглядывается, чтобы убедиться, что никто не смотрит, прежде чем агрессивно прижаться губами к моим. Я так потрясена, что сдаюсь обжигающему поцелую.

Его язык немедленно вторгается в мой рот, выталкивая все мысли о беге. В моем животе разливается жар, и я хватаю его за футболку и притягиваю ближе, чтобы он спрятался от остальной части вагона.