ЭПИЛОГ

Кейд

If I Were You by Nothing But Thieves

Глядя на спокойный безветренный океан, я глубоко вдыхаю соленый морской воздух. Позволяю ему омыть меня, сняв хватку каждого темного момента, которые повлекли за собой последние четыре месяца.

“Отбрось это, прошлый год.”

Столько страданий и ненужной боли. Все это было вынесено только для того, чтобы добраться до этой точки — свободы. Не только с моими братьями, но и со всей моей семьей. Наша девочка тоже жива и дышит.

Это еще не конец.

Но это начало новой главы.

— Кейд?

Повернувшись спиной к Ла-Маншу (Прим.: Ла-Ма́нш, или Английский канал, — пролив между побережьем Франции и островом Великобритания), я вижу, что меня ждет мама. Я иду в ее объятия, принимая теплые объятия. Я благодарен, что она выжила в своей собственной форме ада. Мы так давно не обнимались.

— Ты сделал это, сынок. Ты сделал это.

— Не без твоей помощи.

— Бред какой то. Это твоя победа, Кейд.

Она смотрит мне в глаза с такой гордостью, исходящей от нее, что я сшибаюсь с ног. После того, как мы сбежали из Блэквуда, используя хаос зоны боевых действий позади нас в качестве укрытия, добраться до места встречи было относительно легко.

Мама ждала с машиной и припасами на буксире, как мы и планировали после стольких месяцев разлуки, чтобы избежать папиных подозрений. Спустя восемнадцать часов изнурительного вождения мы стоим на самом дальнем краю Северной Шотландии, вдали от цивилизации.

— Как Хадсон?

Зубы тревожат губу. — Мы вытащили пулю, он будет в порядке. Хотя я уверена, что какое-то время нам придется слушать его нытье.

Я фыркаю. — С которыми я могу жить.

Мама толкает меня в плечо. — Заходи, Сэди хочет нам кое-что показать.

— Конечно. Нам нужно составить план.

— Все готово для тебя, сынок. Как мы и договаривались. Я подброшу тебя и вернусь домой, я все еще нужна Сеси.

— А как же отец? Я не могу позволить ему снова причинить тебе боль.

Она щиплет меня за щеки, ее фирменная материнская улыбка остается на месте. — Он слишком занят, разбираясь с последствиями сжигания Блэквуда дотла. Даже не знает, что я ушла. Я буду дома и соберусь раньше, чем он узнает. Я не могу бежать с тобой, Кейд. Мне жаль.

Я притягиваю ее ближе для еще одного объятия. — Я знаю. Однажды нам больше не придется сбегать. Тогда мы сможем снова стать семьей, все вместе.

Мама вытирает слезы, улыбаясь.

— Конечно. А пока пользуйтесь одноразовым телефоном. Я буду держать вас в курсе нашего местоположения. Завтра я подпишу бумаги о разводе и перееду с Сеси, не по документам. Он не сможет нас найти.

Удовлетворенные планом, мы бредем обратно по мощеной дорожке, взявшись за руки. Завтра мы тоже отправимся. Отступим в назначенное безопасное место, вне сети и за наличные.

Где-нибудь, чтобы наша измученная группа могла отдохнуть, подлечиться и восстановить силы. План наших следующих действий: Находим себя снова. Все, что нужно сделать, чтобы исправить ущерб, нанесенный Блэквудом.

Вернувшись в крошечный арендованный дом, в котором мы забились на ночь, я обнаружил, что пустая кухня набита битком, пока Хадсон и Феникс поглощают бутерброды. Очевидно, что он не на пороге смерти, судя по тому, как он практически вдыхает еду.

— Рад видеть, что ты чувствуешь себя лучше. — Я смеюсь.

Он пожимает плечами и морщится от боли.

— Извини брат. От меня так просто не отделаешься.

— Черт возьми. Мне придется застрелить тебя самому.

Мама обнимает его, помня о перевязанном плече. Ей нравилось снова быть родителем, хоть и ненадолго. И я никогда не видел, чтобы Хадсон так улыбался, как в прошлый день, даже если мы бежим, спасая наши жизни.

В тесной гостиной, обмякшие и свернувшись калачиком, как ленивцы, Бруклин и Илай соединены бедром. Он еще не отделился от нее, но это нормально.

Наш Илай вернулся к нам из одиночества за последние несколько часов, живой и здоровый после нескольких месяцев молчания. Он даже говорил со мной, чтобы выразить свою благодарность.

Я это сделал.

Продав душу дьяволу, я сделал это.

Мы свободны.

Вытащив стул, чтобы присоединиться к Сэди за кухонным столом, она окружена украденными документами и рыщет в ноутбуке Огастуса. Она едва шевелится, опрокидывая чашку холодного кофе и вздрагивая от отвращения.

— Как… Седьмой? Джуд? — неловко спрашиваю я.

Ее затравленные глаза встречаются с моими. — Мне пришлось привязать его простынями. Успокоительных, которые мне удалось украсть, хватит ненадолго, но пока это временное решение.

Кивнув, я откладываю это для последующего обсуждения. Начало длинного списка насущных проблем, а также дополнительных пассажиров, которых мы не ожидали. Девочки, которых Бруклин называет Вторая и Пятая, тоже не разговаривали, они отсиживались в ванной и спали вместе в пустой ванне.

— Мне нужно показать вам кое-что, — объявляет Сэди.

Разбудив Илая и Бруклин, мы все толпимся вокруг кухонного стола. Хадсон заключает Бруклин в здоровую руку, уткнувшись лицом в ее волосы. Она поднимает на меня взгляд, и я не могу не улыбнуться от ощущения, что она с нами, после того как я так долго думал, что она ушла навсегда.

По моим губам, надеюсь, она может прочитать мои слова.

“Ты прекрасна.”

Очаровательный румянец окрашивает ее щеки, и она подмигивает мне, обещая отомстить. Мне удается отвести взгляд от нее, жар уже струится по моим венам, и я снова фокусируюсь на ноутбуке, стоящем перед Сэди.

Он содержит бесчисленное количество секретных документов. Сокровищница информации и запутанная кроличья нора, которая, несомненно, затянет нас всех в совершенно новую поездку на американских горках.

— Что это? — подсказываю я.

— Взгляните на это.

Сэди вытаскивает странную карту страны, залитую оттенками черного и белого, почти в стиле милитари. Перекрещенные линии образуют сетку с несколькими красными маркерами, разбросанными по всей Великобритании. В нижнем углу карта имеет водяной знак с логотипом, гордо провозглашающим название компании.

“Корпорация Инсендия.”

— В чем дело? — спрашивает Хадсон.

Открыв блокнот, Сэди прочищает горло.

— Дом Хейзелторн, Комптон-холл, Кирквуд-лодж, Прайори-лейн, поместье Харроудин, Институт Блэквуд.

Заканчивая перечислять список, она смотрит на нас широко раскрытыми от ужаса глазами. — Это шесть психиатрических стационаров, находящихся под юрисдикцией «Инсендии» — материнской компании, на которую работал Огастус. Все работает и по сей день.

Наступает ошеломленная тишина, в которой слышно, как падает булавка, несмотря на то, что нас семеро втиснуто в считанные метры тесноты.

Я хватаю ее блокнот, снова просматриваю список и сравниваю его со спутниковыми снимками на ноутбуке Огастуса.

Шесть маркеров. Шесть институтов.

“Что это значит?” — шепчет Бруклин.

Глядя на нашу оборванную группу, совпадающие выражения ужаса и осознания, когда мы все смотрим на неопровержимый список, я озвучиваю страх, который все чувствуют.

— Это означает, что Блэквуд был только началом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ В… ИБ #3