Как только она начинает придумывать очередное наполовину оправдание, крик заставляет нас всех вернуться к разворачивающейся сцене. Двери машин захлопываются, из них вываливаются различные вооруженные охранники.

Мы все с недоверием наблюдаем, как открывается багажник и что-то с глухим стуком выбрасывается наружу. Еще одна толстая сумка в форме тела, которая мало что оставляет воображению.

— Какого хрена? — шиплю я.

— Заткнись, или мы все умрем, — шепчет Сэди.

Когда ботинки Джефферсона касаются земли, я вижу красный цвет. Этот скользкий чёрт был плохой новостью с самого первого дня. Он расстегивает сумку, открывая нам всем ужас.

Мужчина внутри весь в окровавленных пулевых отверстиях, его грудь практически в клочьях. Я изучаю его вялое лицо, что-то подталкивает меня в глубине сознания.

Я знаю его.

Я думаю… он работает с моим отцом.

“Двойной чёрт.”

— Избавься от тела. Мы не можем допустить, чтобы об этом стало известно.

Голос Огастуса предшествует тому, как он выскальзывает из багажника внедорожника, стряхивая невидимые ворсинки со своего пальто. Джефферсон кивает, подзывая своих ребят подойти и утащить труп на сожжение.

— Что касается совета директоров, Мартин ушел на пенсию и переехал в Южную Америку, — заявляет Джефферсон.

— Сделайте все законным. Никаких незавершенных концов, — инструктирует Огастус.

— Да сэр. Что насчет нее?

Другая задняя дверь открывается, и когда из нее выпадает бледная, покрытая шрамами рука, я напуган до полусмерти. Хадсон проклинает шторм и получает предупредительный удар от Феникса, заставляющий его замолчать.

Мы все смотрим, затаив дыхание, как остальную часть окровавленную Бруклин выталкивают из машины. В поисках признаков жизни я изучаю вздымание и опускание ее груди.

Она жива.

Явное облегчение нашей группы ощутимо.

—Верните ее в Крыло Z, пока действие наркотиков не закончилось, — говорит Огастус, изучая ее распростертое тело. — Возьми и Седьмого тоже. Мне нужно сделать кое-какой ремонт, настроить машины. Он стал… эмоциональным. Скомпрометировано.

Одновременно с его словами из машины выходит еще один человек, на этот раз стоящий без посторонней помощи. Я хмуро смотрю на неуклюжего мужчину, его смокинг не может скрыть его явное недоедание и недавнее избиение.

Его лицо скрыто, и никто из нас не может определить его личность. Вероятно, еще один несчастный ублюдок под всемогущей лапой Огастуса. Он становится на колени рядом с нашей чертовой девчонкой, прижимая ее к своей груди.

— Я убью его за то, что он прикоснулся к ней, — клянется Хадсон.

— Скажи своему внутреннему альфа-отверстию, чтобы он уже успокоился.

— Заткнись, Кейд. Иначе я сверну и тебе шею.

— Взгляни. Он не тот, кто причиняет ей боль.

Мы все наблюдаем, как костлявый мужчина почти нежно заправляет распущенные волосы Бруклин за ухо. Их обоих запихивают в другую машину, на этот раз не запачканную кровью мертвеца, и везут обратно в институт.

Оставшимся охранникам нужно некоторое время, чтобы закончить, и как только все ушли, трупы и все такое, мы сталкиваемся друг с другом. Немигающие и удивленные.

— Мне нужно идти, — заявляет Сэди.

— Задержись. Ты должна объясниться.

Она смотрит на меня. — Не сейчас. Возвращайтесь в общежитие и хоть раз опустите свои дурацкие головы. Держитесь подальше от неприятностей и предоставьте это мне.

Засунув свое оружие в карман, она мчится обратно сквозь деревья, прежде чем я успеваю спросить, о чем, черт возьми, она говорит. Остальные даже не удосуживаются посмотреть, как она уходит, уставившись на то место, где израненное тело Бруклин упало на землю.

— Что они с ней сделали? — Феникс рычит.

Я застигнут врасплох внезапным ударом, когда Хадсон наносит один из своих классических правых хуков, сбивая мои очки. На всякий случай он бьет меня под ребра, и я падаю на лесную подстилку, сжимая живот.

— Я говорил тебе! он кричит. — Ты рассмеялся мне в лицо и назвал меня сумасшедшим. “Бред.” Я уже несколько месяцев говорю тебе, что Огастус — плохие новости. Он дергал за ниточки позади Рио, Джека, чертов Лазло. Все это.

Предлагая мне руку, Феникс бросает на него раздраженный взгляд. — Неужели сейчас самое время начать нападать друг на друга? Мы все совершали ошибки, включая тебя.

Прежде чем Хадсон успевает нанести ему такой же синяк под глазом, как у меня, я вскакиваю на ноги и вытираю кровь со рта.

— Ты прав. Я был неправ. Черт, я был таким глупым.

— Музыка для моих грёбаных ушей, — гремит Хадсон.

Оглядывая пустынную поляну, Илай молчит. Почему-то он кажется менее шокированным всем этим. Как будто он каким-то образом знал, что тьма Блэквуда простирается гораздо глубже, чем кто-либо из нас мог предположить. Он научился видеть самое худшее в людях после всего, через что он прошел.

Феникс закусывает губу. — Что же нам теперь делать?

Столкнувшись с семьей, которую всего час назад я собирался бросить и оставить, я понимаю, что нужно делать. Это будет нелегко. Это будет не законно. Я даже не уверен, что это возможно.

Но мне и тем, кого я люблю, необходимо выжить, какой бы кошмар ни приготовил это место. Хадсон был прав — я не могу уйти. Работа не сделана. Я не готов идти.

Не без них.

— Мы должна подготовиться, — убежденно заявляю я.

Все поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.

— Для чего?

Встретившись с каждым из них взглядом, я принял решение.

— Покинуть Институт Блэквуд. Все мы. На пользу.