Глава 41

Аксель

Когда мы оказываемся наверху, нам всем требуется минута, чтобы сориентироваться. Даже ранний утренний свет кажется ярким для наших привыкших к темноте глаз. Воздух был свежим, в отличие от застоявшегося запаха Гробницы. При каждом вдохе мне кажется, что я получаю слишком много кислорода, он намного чище, чем я привык. Я никогда не представлял, что когда-нибудь окажусь по другую сторону этих стен, и теперь, когда я здесь, это ошеломляет.

Как только мы все перегруппировываемся, оправляясь от страха, который мы испытываем во внешнем мире, половина мужчин устремляется к передней части тюрьмы. Я осторожно и тихо веду остальных к другой группе зданий, стараясь оставаться незамеченным, используя ландшафт, чтобы скрыть нас.

Территория вокруг тюрьмы более бесплодна, чем я помню, более пустынна, чем что-либо еще. Скрытность в открытых пространствах это то, что мне никогда не нужно было знать, риск слишком велик. Я могу только надеяться, что отвлечения внимания перед тюрьмой и в стенах достаточно, чтобы держать глаза в том направлении.

Я иду впереди ровным шагом, глаза открыты и слезятся на свету, когда я веду нас к кустам спереди. Намек на то, что, что-то движется, настолько тонкий, что я не уверен, что это не тень, но я все равно немного замедляюсь. Слабое покалывание в своем позвоночнике заставляет меня почти остановиться, когда мы приближаемся. Я чувствую, как Итан подходит ко мне, все остальные отстают на несколько футов. Если мы не спрячемся за деревья, кто-нибудь может увидеть нас из казармы. Нам нужно прикрытие.

Вытаскивая свой любимый клинок, я иду вперед в чащу, раскинув руки.

— Кто там? — Спрашиваю, не слишком громко, но достаточно, чтобы быть услышанным в непосредственной близости.

Я никого не вижу, но мое шестое чувство подсказывает мне, что здесь кто-то есть. Мне не нужно долго ждать, прежде чем выходит тень, потрепанный цилиндр на голове скрывает его лицо.

— Привет, малыш, — говорит мужчина. — Давно не виделись.