Глава 39

Аксель

— Ты чувствуешь этот запах? — Говорит один из мужчин позади меня, и мы все медленно останавливаемся, нюхая воздух.

— Я чувствую гребаное дерьмо, — отвечает другой, и я игнорирую его, закрывая глаза и позволяя своим чувствам направлять меня.

Знакомый и желанный запах обжигает мне нос.

— Дым, — отвечаю я с усмешкой, — Они сделали это. Давай, нам нужно двигаться.

Проходит несколько минут, прежде чем мы начинаем видеть впереди медленно растущий свет, и все наши шаги ускоряются, пока мы не оказываемся под каким-то люком, сквозь который пробивается несколько проблесков бледного света.

— Всем тихо, — требую я, прежде чем кивком подозвать ко мне Брута.

Я не мог рисковать, беря с собой Тео или кого-то еще, кто мог бы замедлить нас, оставил их надежно спрятанными в тюрьме, но я знал, что сила и размеры Брута могут нам пригодиться.

— Подними меня, — говорю я ему. Он кивает и сплетает руки вместе, давая мне возможность подняться.

— Стой тихо, — повторяю я снова, прикладывая ухо к одному из отверстий, внимательно слушая.

Ветер и щебетание нескольких далеких птиц. Я все еще на мгновение, ошеломленный незнакомыми, но ностальгическими звуками. Это было так давно….

Я моргаю, вырывая себя из временной задумчивости.

— Я думаю, все в порядке, — говорю я им всем.

Мужчины окружают меня, ожидая указаний. Я замечаю, что не одна рука дергается, и знаю, что все они стремятся туда попасть. Наш первый вкус свободы.

— Как далеко мы зашли не известно, но мы не можем быть дальше, чем в нескольких километрах от тюрьмы, это самое большее, — говорю я им всем. — Я ничего не слышу, но это не значит, что там никого нет. Мы можем быть прямо за пределами чертовых казарм, насколько я понимаю.

Я трачу время на то, чтобы перевести взгляд с мужчины на мужчину, останавливаясь, чтобы заглянуть каждому в глаза. Я не знаю всех этих мужчин хорошо, но я вижу похожие вещи, мерцающие в их взглядах. Насилие, желание и месть горят ярко, и я знаю, что мы сделали правильный выбор.

— Вы все знаете, что нам нужно сделать? — Спрашиваю и получаю кивки в ответ, и я делюсь своими последними прощальными словами мудрости. — Если мы умрем, мы умрем свободными.

Ухмылки и кивки согласия вторят моим собственным, когда я возвращаюсь в ладонь Брута и толкаю решетку. Я напрягаюсь от этого усилия; вероятно, прошли годы с тех пор, как это открывалось. На мгновение я удивляюсь, как Ворону удалось воплотить всё это. Я чувствую, что подо мной еще несколько человек идут, чтобы помочь Бруту выдержать мой вес. Что-то внутри меня грозит расколоться, пока я продолжаю давить изо всех сил, на лбу у меня выступают капельки пота, пока, наконец, не раздается малейший скрип.

Ухмыляясь, я поднимаю еще раз и отодвигаю решетку в сторону, пропуская солнечный свет в темную канализацию.

Свобода.