Глава 17

– Музей на поле битвы? – спросил Хоакин.

– Да, – Бейли рассказывала ему о своих воспоминаниях, и по мере того, как она это делала, картинки в ее голове становились намного яснее. – Мы покинули поле боя в начале дня. Я помню, как мои братья и сестры были голодны и ждали обед, а Виктор был разочарован тем, что все хотели уйти, прежде чем он осмотрел каждый дюйм этого места.

– Любитель гражданской войны?

Она пожала плечами.

– Я так не думаю. Казалось, его больше интересовала территория, чем экспонаты.

– Как будто он искал место, чтобы закопать свои исследования?

– Возможно. Но почему на федеральной земле?

– Может быть, потому что он подумал, что так будет безопаснее. Опять же, мы никогда этого не узнаем.

– Но ты думаешь, он отказался от своего плана?

Бейли кивнула.

– Он был зол, но потом смягчился. Мы взяли бургеры из фаст-фуда и продолжили путь. Мы не останавливались в течение пары часов.

– До захода солнца?

Когда она пожала плечами, он перефразировал свой вопрос.

– Ты помнишь, с какой стороны машины было солнце?

Бейли попыталась представить себе эту поездку. Это было тяжело, когда на нее нахлынуло так много воспоминаний из того времени, как очень чётких, так и неполных.

– Мы провели так много дней в машине во время этой поездки, что я не уверена, помню ли я правую ногу. Но я не думаю, что Виктор был в темных очках. И заднее сиденье казалось более горячим, чем обычно, как будто солнце палило прямо на нас.

Хоакин достал карту из рюкзака и, опустившись на колени, развернул ее. Он указал на какое-то место.

– Вот. Итак, из южной Пенсильвании вы отправились на восток? Ты помнишь, как долго ты была в машине?

Она покачала головой. Всё было смутно и оттого неприятно. Но вспомнить те фрагменты, которые всплыли в памяти, было важно не на жизнь, а на смерть. И все же она не помнила деталей, которые были нужны Хоакину.

Бейли наморщила лоб, глубоко сосредоточившись.

– Мне кажется я помню, как мои родители огрызались друг на друга, потому что они прибыли в лагерь, когда уже стемнело. Моя биологическая мать жаловалась, что у них будет всего час или два на подготовку, а этого времени было недостаточно.

– Итак... какое-то место менее чем в трех часах езды к востоку от Геттисберга. Какое-нибудь место рядом с озером. Черт, – выругался он. – Я не думаю, что эта карта настолько подробна, как мне нужно.

Он отбросил бумажную карту в сторону и открыл другую карту на своем мобильном телефоне.

– Экран на телефоне ужасно маленький. Компьютер был бы сейчас чертовски полезен.

– Почему бы не позвонить кому-нибудь, кто может помочь? – предложила она. – Шон или Хантер. Даже Ката.

Хоакин сделал паузу.

– Обычно я работаю один, но... да. Хорошая мысль.

Он пролистал свои последние звонки, нажал кнопку, затем включил громкую связь. Через несколько секунд на другой линии раздался мужской голос.

– Ты там в порядке? Ката беспокоится о тебе.

Охотник. Бейли улыбнулась про себя. Бывший морпех мог быстро дать ответ.

– Отлично. Устал и нуждаюсь в приличной пище, но в остальном жив. Я не думаю, что за нами кто-то следит, но я продолжу поиски.

Хоакин рассказал своему шурину обо всем, что Бейли вспомнила в доме и сегодня утром.

– Итак, мне нужно озеро в восточной Пенсильвании или на оконечности северного Мэриленда. Не мог бы ты припомнить несколько? Я также ищу что-нибудь, что могло бы иметь забор, выкрашенный в зеленый цвет рядом с парком вокруг озера.

– Это будет трудно найти, – прокомментировал Хантер. – Подожди, я взгляну на туристические сайты и карты в Интернете.

Несколько минут прошло в относительной тишине. Тревога съедала Бейли. Что, если они не смогут найти исследования Виктора? Что, если они зашли в тупик здесь, потому что она больше ничего не могла вспомнить?

– У меня есть для вас несколько вариантов, хотя я не знаю, есть ли у них зеленый забор. Это потребует дополнительных поисков. Наиболее вероятными местами, по-видимому, являются Мемориал-Лейк, Саранчовое озеро, Кристалл-Лейк, озеро Поконо. Если вы просто ищете водоем, не забудь реку Саскуэханна, Норт-Ист-Ривер, реку Делавэр. Черт, их чертовски много. Все еще ищу... Озеро Белтсвилл, озеро Хармони, Озеро...

– Это оно! – закричала Бейли, ее сердце подскочило к горлу, когда по спине пробежала дрожь узнавания. – Я вспоминаю. Мы прибыли в палаточный лагерь незадолго до вечера. Помните, я говорила, что мои родители поссорились? Мой брат сказал нам, детям, что-то вроде «Вот тебе и Лейк Хармони».

– Это похоже на правду, – подтвердил Хантер. – Поездка от Геттисберга займет менее трех часов. Дай-ка я посмотрю, смогу ли я найти что-нибудь о зеленом заборе.

– Вот что я думаю, – сказал Хоакин. – Ты ищи. А мы с Бейли поедем. Оплаченное время в гостинице прошло, и я не хочу оставаться на одном месте слишком долго и давать кому-либо способ найти нас. Мы сядем в машину и отправимся на озеро Хармони. Если ты найдешь что-нибудь еще или сможешь точно определить, в какой части озера может находиться этот забор, позвони мне. Надеюсь, скоро мы сможем развеять часть этой тайны.

Хантер согласился, и мужчины повесили трубку. Хоакин повернулся к Бейли с решительным выражением лица.

– Пойдем. У меня ощущение, что мы уже близко.

Бейли тоже так казалось. Но ей это совсем не нравилось. Ноющий страх, который мучил ее слишком долго, застрял у нее в горле, пока она чуть не задохнулась. Но какой у нее был выбор?

– Хорошо, – выдохнула она. – Во-первых, где тот протеин, который ты обещал?

Он кивнул.

– По пути сюда я видел круглосуточную блинную. Яйца подойдут?

Яйца звучали идеально.

– Еще как.

Менее чем через две минуты они ушли. Бейли заметила, что мужчина, которого она видела вчера, все еще был одет в толстовку с капюшоном. Сегодня он болтался в вестибюле, когда они проходили мимо, поглощенный утренней газетой. Если он был здесь не для того, чтобы следить за ней или шпионить за изменой жены, свидетелем которой она стала, что привело его сюда? Это может быть что угодно. В конце концов, люди со своим собственным бизнесом и жизнью заполнили этот отель.

Снаружи день был ясный, прохладный и ветреный. Они запрыгнули во внедорожник, и Хоакин выехал на дорогу. Через несколько мгновений они влились в поток машин, пока не въехали на почти пустую парковку.

После порции яиц, бекона и фруктов они вернулись в машину и выехали на дорогу. Довольная полным животом, Бейли погрузилась в раздумья. Если они найдут исследования Виктора на этом озере, что тогда? Отправит ли Хоакин ее обратно к обычной жизни и вернется ли к своей собственной? Или они просто слишком вплелись друг в друга, чтобы расстаться?

Она окинула взглядом его волевой профиль, тонкий нос, полные губы, завидно длинные ресницы. Он, казалось, был сосредоточен на дороге, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида. В его позе читалось напряжение. Хоакин отлично скрывал это раньше, но теперь она почувствовала, как в воздухе повисло напряжение, сковывающее внутренности.

– Скажи, что нам делать, если мы найдем это исследование?

– Мы передадим его федералам. После этого я не знаю. Может быть, ЛОСС перестанет искать тебя, если они знают, что у тебя больше нет того, что они ищут. Может быть, у нас будет достаточно доказательств, чтобы осудить Маккиви.

– В худшем случае?

– Возможно, программа защиты свидетелей. Это, конечно, если ЛОСС не найдет тебя первой. Но я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы этого не случилось.

– Я знаю, – ответила Бейли.

Когда Хоакин впервые похитил ее, она ни на мгновение не поверила ему. Он накачал ее наркотиками и оторвал от всего уютного и знакомого, а затем заставил заглянуть под маску, которую ей дали приемные родители, и по-настоящему увидеть себя. Она ненавидела его за это. Как все изменилось менее чем за три дня?

– Я знаю, что это ужасные варианты, – пробормотал он.

Так оно и было, но Бейли это не шокировало.

– Есть ли хоть маленький шанс, что, выйдя из этого я смогу жить нормальной жизнью?

Он заколебался, вцепившись в руль.

– Я бы с удовольствием сказал, что это возможно и вероятно, но я бы солгал тебе.

Сейчас, вероятно, было не время спрашивать об этом, но, возможно, позже и не будет.

– Что, если я беременна?

– Мы разберемся с этим, независимо от того, придется ли тебе давать показания против членов ЛОСС, которых федералы могут осудить, или мы попадём в программу защиты свидетелей.

У Бейли отвисла челюсть.

– Но если ты пойдешь со мной, то откажешься от своей семьи, возможно, на всю оставшуюся жизнь.

– Неделю назад это бы меня совсем не обеспокоило. Теперь... да, меня беспокоит, что я больше не увижу свою мать, не познакомлюсь с ее новым мужем или не подержу на руках ребенка Каты. Но я бы все равно выбрал тебя.

Его слова так сильно сжали ее сердце, что она почувствовала, что грудь готова разорваться. Во всех отношениях, кроме устных, Хоакин сказал ей, что любит ее. Это чувство согрело каждую косточку в ее теле.

Я тоже тебя люблю.

Мили и минуты пролетали незаметно. Шоссе 15 сменилось другим, затем они свернули на межштатную автомагистраль 81 на окраине Гаррисберга. Оттуда они продолжили путь на северо-восток, через какую-то очень живописную территорию. Еще несколько недель назад деревья выглядели бы почти голыми – разрушительные последствия зимы взяли свое. Теперь большинство из них говорили о задатках возрождения. Маленькие, зеленые листья скоро вырастут и зацветут, снова наполняя деревья жизнью, пока в следующем сезоне они не пожелтеют и не опадут, готовясь к зиме. Круговорот жизни, подумала она.

Бейли хотела бы знать, куда движется круговорот её жизни. Надеюсь, не к ранней могиле. Или десятилетиям одиночества.

Затем Хоакин свернул на межштатную автомагистраль 80, и она могла поклясться, что все начинает казаться знакомым.