VII

Прекрасным утром пятницы Майк Фрейзер открывает глаза. Под звон будильника, отдающийся в ушах. Звук громче, чем обычно, и немного другой, но, скорее всего, ему просто кажется из-за усталости. Майк со стоном нажимает на кнопку, и будильник замолкает.

Сегодня он проснулся с тяжелой головой. Должно быть, вчера, сам того не осознавая, за покером он выпил лишнюю кружку пива. Иногда такое случается. Можно же периодически потакать своим желаниям.

Ничего страшного, что не исправит горячий душ и чашка еще более горячего кофе.

Когда Майк вылезает из постели, Мартин машет хвостом туда-сюда.

Только в душе Майк вспоминает, какой завтра день. Он даже не пытается скрыть улыбку. В конце концов, ее никто не видит.

***

Он идет по тротуару пружинистой походкой. На нем как обычно, джинсы и футболка, но сверху он накинул голубую рубашку, которая так нравится Шону. Тот как-то сказал, что в ней Майк выглядит отлично; она подчеркивает цвет его глаз. Тогда Майк покраснел и отвел взгляд, Шон только рассмеялся:

— Просто прими комплимент, здоровяк. Поверь мне.

При входе в закусочную Майк замирает и усмехается при виде открывающейся ему картины.

За стойкой сидят, со стоном держась за головы, Дональд, Кельвин и Хэппи. Хэппи выглядит хуже всех. У него больной вид: бледная кожа и круги под глазами.

Шон тоже там, стоит перед ними с веселым выражением лица, положив руки на стойку. Слыша звонок колокольчика, он поднимает взгляд на дверь. Улыбка на его лице смягчается до той, которая предназначена только для Майка. Как обычно, от этой улыбки сердце Майка трепещет в груди.

По пути к стойке его приветствуют люди, сидящие в кабинках. Он кивает, здороваясь с ними. Зная, что Шон не отводит от него взгляда.

Майк подходит к стойке и встает рядом с Дональдом. И только тогда осмеливается поднять глаза и посмотреть на Шона.

— Привет, — тихо говорит Майк.

— Привет, — отвечает Шон. — Буду честен. Когда ты вошел, я ожидал, что ты будешь похож на эту кучку неудачников. Я даже немного разочарован.

— Неужели? — говорит Майк, слегка наклоняясь вперед.

Губы Шона подрагивают в улыбке.

— Немного.

— Ты ранил меня в самое сердце.

— Правда? — говорит Шон, в глазах пляшут огоньки.

— О боже, — стонет Хэппи. — Вам обязательно флиртовать прямо сейчас? Меня уже и так тошнит. А вы делаете только хуже!

Шон закатывает глаза, но Майк не перестает улыбаться.

— Вы сами в этом виноваты, джентльмены, — говорит Шон. — А теперь предлагаю вам выпить кофе, пока я займусь яйцами. Сделаю болтунью для болтунов.

Дональд и Кельвин хнычут, а Хэппи опускает голову на стойку. Шон подмигивает Майку и идет на кухню.

— Как тебе удается так выглядеть? — жалуется Дональд, испепеляя Майка взглядом. — Ты выпил почти столько же, сколько и мы!

— Умеренность, парни, — говорит Майк, желая дождаться Шона, прежде чем отправиться к кабинке. — Все дело в умеренности.

— Хватит улыбаться, — говорит Кельвин. — Отвратительно столько улыбаться в такую рань.

— Он не может перестать, — стонет Хэппи, не поднимая глаз. — Это его фирменная улыбка «я в метре от Шона». Она так просто не исчезнет, как бы тебе этого не хотелось.

— Мне кажется, эта улыбка очень милая, — говорит Шон, возвращаясь с тарелками, наполненными яйцами, несколькими ломтиками бекона и горкой картофельных оладий с хрустящей корочкой по краям. — И я работаю над тем, чтобы увеличить это расстояние до двух метров, так что помолчите и ешьте помедленнее.

— Да, сэр, — бормочут они, берут вилки и набрасываются на еду.

Шон оглядывает закусочную, чтобы убедиться, что никто не пытается привлечь его внимание, прежде чем снова сосредоточиться на Майке.

— Как ты себя чувствуешь, здоровяк? — спрашивает он.

Майк пожимает плечами.

— Голова немного болит, — признает он.

— Понятно, — говорит Шон. — Похоже, парни, вы вчера немного перебрали.

— Пришлось, — говорит Хэппи с набитым ртом. — Мы ведь праздновали.

— Да? — Спрашивает Шон, наблюдая за Майком, который вдруг очень заинтересовавшимся чем-то на стойке. — И что же вы праздновали?

— Что Майк наконец-то набрался смелости, и пригласил тебя на настоящее свидание, — отвечает Дональд. Но потом спохватывается: — Вот черт, я не должен был этого говорить.

Майк вздыхает.

— Правда? — говорит Шон, и его радостный тон возвращается. Майк поднимает глаза и робко на него смотрит. — Это так?

— О да, — отвечает Кельвин. — Мы годами слушали, как он заливается о тебе соловьем. Самое время что-то с этим сделать.

— Нужно найти новых друзей, — бормочет Майк.

— Я все слышу, — доносится голос из кухни.

Шон закатывает глаза.

— У него тоже не было похмелья, — говорит он Майку. — Хотя, утром выглядел немного изможденным.

Уолтер, владелец закусочной, улыбаясь, выглядывает из кухни с лопаточкой в руке.

— Привет, — говорит он. — Я праздновал вместе с ними. Просто мы с Майком настоящие мужчины и можем держать себя в руках лучше, чем маленькие мальчики. Не так ли, Майк?

И на долю секунды Майк ощущает нечто ужасное, сродни самому страшному чувству дежавю, которое он когда-либо испытывал. Оно накатывает на него, а затем пропадает. Майк трясет головой, пытаясь прогнать пелену, застилающую разум.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Шон. Мгновение Шон колеблется, но затем кладет руку поверх ладони Майка, и слегка потирает кожу большим пальцем.

— Да, — вымученно улыбаясь, отвечает Майк. — Просто… Да. Я в порядке. Не до конца проснулся.

Шон качает головой, а Уолтер машет лопаточкой и возвращается на кухню.

— Присаживайся, здоровяк, — говорит Шон. — Я принесу тебе чашечку кофе и чего-нибудь вкусненького перекусить.

— Может, составишь мне компанию? — спрашивает Майк. — Думаю, из вышеперечисленного это меня привлекает больше всего.

— Вот как? — спрашивает Шон, снова улыбаясь. — Тогда, похоже, мне придется что-то с этим сделать.

— Боже правый, — бормочет Хэппи. — Как это возможно, что они становятся все хуже?

— Нам остается только это принять, — говорит Кельвин. — На самом деле, мы сами виноваты. Все мы. Этого ведь и добивались.

— И вот наша награда, — звуча особенно обиженно, говорит Дональд. — Мы вынуждены сидеть здесь и смотреть, как Майк строит глазки своему парню. Это просто неконституционно.

— Идиоты, — ругается Майк, но даже он слышит нежность в собственном голосе.

Он направляется к привычной кабинке, кивая остальным в закусочной в знак приветствия: «Доброе утро», «Рад вас видеть» и «Да, у меня еще есть экземпляры нового "Филипа Марлоу", но вам лучше поторопиться, они быстро продаются!»

Как всегда, он рассматривает фотографии на стенах. Воспоминания, принадлежащие ему и всем остальным жителям Амории. У него есть одно любимое фото. Он немного предвзят, конечно. Но это та фотография, где он и Шон сидят бок о бок в темноте на причале у большого пруда, свесив ноги и пальцами касаясь воды. Их плечи соприкасаются, Шон откинул голову назад, смеясь над чем-то, что сказал Майк. А Майк? Что ж. Если у кого-нибудь есть сомнения в том, что он чувствует к Шону, достаточно указать на эту фотографию и сказать: «Взгляни. Видишь? Вот, что Шон значит для Майка Фрейзера».

Обожание ясно читается на его лице, застывшем во времени в том дне у пруда. Он смотрит на Шона, словно тот – самое прекраснейшее, что есть в этом мире. Уолтер гордился фото, запечатлевшим этот момент. Впоследствии он кричал им с широкой ухмылкой на лице:

— Подождите, ребята, пока вы не увидите эту фотографию! Я точно знаю, какой она получится. Она будет идеальной.

И она была. И есть. Идеальная. Уолтер не самый лучший фотограф, скорее любитель, чем профессионал. Для него это занятие как вид искусства. Но ему удалось уловить что-то на этой фотографии.

Он аж повесил ее прямо над кабинкой Майка, зная, как ему нравится на нее смотреть. Даже если Майк никогда в этом не признается.

Он все еще смотрит на фотографию, когда чувствует, как чья-то рука проводит по плечу. Он позволяет себе ненадолго к ней прильнуть.

На стол перед ним ставят чашку горячего дымящегося кофе.

— Хороший был день, — говорит Шон. Майк поднимает на него глаза и видит, что он смотрит на фотографию, где они вдвоем. — Думаю, именно в тот день я понял.

— Понял что? — спрашивает Майк, когда Шон запускает пальцы в волосы у него на затылке.

— Что я буду за тебя бороться, — говорит Шон, и от этого Майка пробирает дрожь.

Между ними не всегда все было так, как сейчас. Это медленно разгорающееся и тягучее, как мед, притяжение, которое держит их вместе. Конечно, в тот первый день, когда Майк вошел в закусочную, он был потрясен, не в силах отвести взгляд от Шона. Он не ожидал, что такой человек, как Шон, существует в этом мире, по крайней мере, не рядом с ним. Майк был немного напряжен и смущен, но Шон по-доброму к нему отнесся и смеялся так, будто ему все равно, как на него отреагируют. Из-за этого он выглядел невероятно молодым, и в том-то и заключалась проблема.

Потому что, как ни крути, сколько бы Шон ни ворчал по этому поводу, их все равно разделяло тринадцать лет. Не говоря уже о том, что на момент их первой встречи (через неделю после переезда Майка в Аморию) Шону было двадцать. Почему-то это казалось неправильным. Майк был уверен, что это вызовет слухи в городе, и не хотел навлечь на Шона таких проблем. Он также знал, что Шон должен быть с кем-то своего возраста, с кем-то, кто может дать ему все, о чем он может попросить. Конечно, в Амории было всего несколько человек примерно того же возраста, что и Шон, но они бы лучше ему подошли, правда же? И кто такой Майк, чтобы стоять у них на пути?

Никто. Он был никем. Никем особенным.

И это привело к единственной настоящей ссоре, которая у них когда-либо была. Майк начал отстраняться от… того, чем они занимались, и Шон был не согласен. Шон не стал долго ждать и в скором времени уже появился на пороге «Книжного Червя». С нахмуренным взглядом, на скулах играли желваки.