Первым признаком того, что что-то было не так, был пронзительный вопль Шино, который разбудил всех в спальне и, наверное, всех в долине.

Шино обычно не кричала. Ворчала, рычала, да. Но я не слышала такого вопля от нее. Должна быть причина.

И она обычно не вставала первой.

Тоуми, Эми и я прошли к входной двери, и раздался еще вопль — в этот раз Маи.

Мы наткнулись на странно спокойную сцену, выйдя в лучи рассвета.

Маи и Шино шатались, как сосны под ветром, по бокам от фигуры, стоящей на коленях: лейтенант Торимаса. Его голова лежала на боку, ладони сжимали короткий меч, торчащий из его живота. Кровь лилась из раны на его синюю накидку, собираясь лужей между ног.

Часть меня заметила, что его кровь загустела, кровь в кадке была еще жидкой, когда я разрезала свинью через час после того, как Эми ее убила. Торимаса был мертв куда дольше.

Часть меня хотела кричать, как сделали Шино и Маи. Но я этого не сделала.

Я видела мертвецов раньше. Я видела кровь. Много крови. Мы все видели.

Я оглянулась на Эми и Тоуми, увидела, что они тоже ощущали, что со смертью Торимасы-сана было что-то не так.

Я не успела подумать об этом и поговорить с другими девочками, топот ног по гравию сообщил о прибытии Братишек. Они застыли, завернув за угол Главного зала. Аимару врезался в спину меньшего, а Хоши, Сачи и Миэко выбежали из спальни женщин, за ними спешили несколько куноичи младше. Ки Сан и два других повара вышли из кухни.

Все смотрели на тело. Он выглядел почти спокойно, сидя в синей накидке и штанах, словно он вышел на вечернюю прогулку и удивился, что умер.

Госпожа Чийомэ вышла из-за поваров, посмотрела на сцену. Она буркнула слова, от которых Кумо, повар Матсудаира, побелел. Она повернулась к нам.

— Какое милое начало нового дня. Кто-то из вас… — сначала она посмотрела на Шино и Маи, которые все еще стояли, застыв, а потом повернулась ко мне. — Рисуко. Отыщи лорда Такеду и сообщи, что его лейтенант мертв.

* * *

Я не думала, пока бежала по Полной Луне. Иначе я поняла бы, что врата были закрыты. Братишки открывали их.

Если бы я побежала к задним вратам, пришлось бы бежать через толпу, собравшуюся вокруг тела, и от этой мысли меня мутило. Я не хотела снова видеть тело, но меня больше мутило от мысли, что придется бежать мимо госпожи Чийомэ и других девочек.

И я сделала то, что было для меня естественно: я забралась на стену.

Используя выступы в стенах Гостевого дома (где Масугу-сан чуть не умер прошлой зимой), я взлетела к крыше, побежала к передней стене лагеря и спрыгнула.

Я падала и прыгала с деревьев больше раз, чем могла сосчитать. Я подворачивала лодыжки и обдирала локти и колени так же часто.

Даже так, слепой прыжок со стены в три раза выше меня был не самым умным моим поступком.

Но мне повезло. Земля за стеной Полной Луны была в густой весенней траве, все еще влажной от вчерашнего дождя. Удар выбил из меня дыхание, но я прокатилась в сторону и вскочила на ноги. Ничего не было ранено.

Я подняла голову, переводя дыхание, и увидела красные врата тории в шаге от стены. Я бы рассмеялась, если бы было дыхание. Я могла съехать по алым столбам и забраться потом, не летая по воздуху.

В следующий раз.

Двое часовых стояли у ворот — один был с гербом из четырех бриллиантов, а у того, что стоял ближе, был знак трех листьев имбиря. Как только я приземлилась, оба повернулись ко мне и побежали.

Глаза часового Матсудаиры были огромными, как у совы.

— Ты… ты же… — он нахмурился. — Ты… девочка.

— Одна из девочек Полной Луны, — шепнул часовой Такеда с мрачной улыбкой.

— Я в порядке, — сказала я, стряхивая траву со штанов. Я повернулась к солдату Такеда. — Мне нужно поговорить с Такедой-сама. Это срочно.

Он приподнял брови, но кивнул. Он сказал солдату Матсудаиры:

— Аосаги, ты сможешь не пустить своих ребят ломать врата?

Солдат Матсудаиры моргнул, а потом фыркнул.

— И твоих ребят тоже, Юкиширо.

Юкиширо увел меня от ворот.

Две армии устроили лагеря по обе стороны от дороги — синие флаги Матсудаиры отмечали палатки справа, а красные флаги Такеда — слева. Оба лагеря казались неподвижными, хотя дым от пары костров поднимался в серебристо-голубое утреннее небо.

Я пошла за Юкиширо в сердце лагеря Такеда. Мы остановились у входа в самую большую палатку, и Юкиширо обратился к двум стражам снаружи:

— Наш товарищ по оружию говорит, что у нее срочные новости для Горы.

Я быстро поклонилась.

Один из стражей мрачно посмотрел на меня, но старший поднял руку.

— Что за новости, девица?

Я думала настоять, что передам новости только лорду Такеда. Но я вдруг поняла, что такая новость вряд ли обрадует генерала.

— Лейтенант Торимаса… мертв.

Это удивило всех трех стражей. Младший потянулся к мечу, но Юкиширо остановил его руку.

Голос загудел из палатки.

— Что? — ткань на входе в палатку раскрылась, и лорд Такеда вышел. — Что ты сказала, девочка? — его лицо было помятым, на лысой голове торчала щетина. Но его глаза был узкими, а голос — низким от гнева.

Я встала на колени и коснулась лбом примятой травы.

— Мой лорд, — сказала я. — Мы нашли Токимасу-сана в Полной Луне. Он… мертв.

— От чьей руки? — прорычал генерал.

— Похоже… — я осмелилась взглянуть на лорда Такеда и тут же пожалела, опустила голову к земле. — Выглядит так, словно он, кхм, забрал свою жизнь, мой лорд.

— Выглядит, — прорычал он. А потом он рявкнул страже. — Пусть Баба и Хара встретят меня внутри. Посмотрим, как это выглядит.

* * *

Когда мы пришли в Полную Луну, Братишки открыли врата. Юкиширо вернулся на место напротив часового Матсудаиры, Аосаги.

Лорд Такеда и его стражи прошли за мной во двор кухни, где обитатели Полной Луны собрались — все, кроме поваров и девочек. Дым поднимался из трубы над кухней, я уже пропускала приготовление завтрака, и Тоуми будет ворчать об этом днями.

Женщины пропустили лорда Такеда. Не двигались только госпожа Чийомэ, Шино, Маи и (конечно) покойный лейтенант. Две старшие девушки стояли перед Токимасой, едва дышали с тех пор, как я ушла.

Лорд Такеда прошли между двумя ученицами, разрушая чары. Они отпрянули, а Такеда-сама смотрел на тело.

Он стоял, хмуро глядя на труп лейтенанта, облако с гор спустилось и закрыло восходящее солнце.

Никто не дышал.

Облако появилось быстро и уплыло к долине, и двор озарил золотой свет солнца, не вяжущийся с нашим настроением.

Лорд Такеда взглянул мне в глаза.

— Ты сказала мне, что выглядело так, что лейтенант совершил сеппуку, — он указал на тело. — Скажи, девочка, почему ты сказала «выглядел»?

Были моменты в жизни, когда хотелось оказаться в любом месте, кроме этого. И в такой момент я бы с радостью оказалась в пещере с демоном или в лагере бандитов, связанная за запястья, чем стояла бы перед одним из самых сильных людей в мире и всеми женщинами Полной Луны, думая, как ответить.

Мой пересохший рот открывался и закрывался. Я посмотрела на госпожу Чийомэ, ее лицо было каменным. Сачи, учительница музыки, кивнула, когда я поймала ее взгляд, как и Миэко, и я резко вдохнула.

— Это выглядит как сеппуку, мой лорд, но я не верю, что это так.

— Нет? — он оскалился мне. Это выглядело как улыбка, как тигр улыбался бы кролику. Или белке. — Почему нет?

— Потому что… — Миэко снова кивнула. — Потому что, мой лорд, кровь…

— Кровь?

— Если… Как по мне, мой лорд, если… — не произноси имя, подумала я. Не зови его призрака быть рядом. — Если он был жив, когда меч пронзил его плоть, кровь бы, кхм, брызнула. В стороны. Но она не брызнула. Она вытекла на землю.

— Ясно, — процедил он. — И если его убил не меч, как же умер мой лейтенант, девица?

— Эм… — я указала на голову Торимасы-сана. — Похоже, кто-то сломал ему шею, — как курице, каких мы с Тоуми и Эми убивали месяцами. — А потом его уложили, чтобы, как и сказала эта скромная слуга, мой лорд, это выглядело так, словно он убил себя.

— Да? — он скрестил руки.

Двое старших мужчин — капитаны Баба и Хара — подбежали по бокам от меня. Они замерли, удивленно шипя при виде тела Торимасы-сана.

— Господа, — сказал лорд Такеда, — дитя сказало мне, почему она думает, что юный лейтенант не совершал самоубийство.

— Не совершал? — сказал один из капитанов.

— Да, — прорычал лорд Такеда. — Как тебя зовут, девица?

Хоть они не двигались, все женщины Полной Луны будто отпрянули на шаг.

— Я… — я встала на колени и прижала лоб к грубому гравию. — Кано Мурасаки — имя этой скромной слуги.

Короткая пауза, а потом Такеда-сама рявкнул:

— Кано?

Не зная, как ответить, я подняла взгляд. Но генерал смотрел не на меня. Он пялился на госпожу Чийомэ, которая улыбнулась, не разжимая губ, и самодовольно поклонилась.

Я не знала, что это был за обмен. Вряд ли кто-то из куноичи знал.

— Итак, Кано Мурасаки, — продолжил лорд Такеда, и я опустила голову к земле. — Раз ты знаешь о таких делах, кто бы мог убить моего офицера?

— Кхм, я не знаю, мой лорд.

— Нет? — его ноги шумели гравием, он прошел ближе ко мне. — Может, ты сама совершила преступление? Ты сказала всем нам прошлой ночью, что могла бы убить его, — гравий хрустел, лорд замер над моей головой.

— Нет, мой лорд! Я… не могла этого сделать! Тот, кто это сделал, явно был выше, — вдохновение вспыхнуло во мне. — Я не верю, что нам хватило бы роста сломать так его шею.

— Нет? — он отошел от меня, и я услышала, как все женщины Полной Луны ответили, что они не могли это сделать. Он прошел дальше. — Даже если бы он… лежал?

Вскрик заставил меня поднять голову. Лорд Такеда стоял близко к Маи, которая плакала, ее лицо было скрыто у шеи Шино. Шино обвила девушку руками, выпрямилась и сказала:

— Нет, мой лорд. У нас с Маи общий матрац. У нас не было гостей. Она не могла покинуть спальню без моего ведома.

Я не знала, кто был удивлен сильнее: лорд Такеда из-за того, что Шино смело говорила с ним, или женщины Полной Луны, потому что Маи и Шино обычно не могли даже погоду обсудить без спора. Это снова преподало мне урок, что внешность могла быть обманчива.