— Да, – умоляла я.

С дьявольской ухмылкой Клэй скользнул этим пальцем внутрь меня, сразу и до самого центра. Я вскрикнула, но в следующее мгновение его рот снова оказался на моем клиторе, посасывая и облизывая, когда его палец вынул и снова погрузился в меня.

Он повернул запястье так, чтобы можно было ввести этот палец внутрь меня, и когда я задрожала и извивалась под ним, он добавил еще один.

Это было все, чего я хотела. Я была сыта, его пальцы растягивали меня, а его язык оказывал нужное давление там, где мне это было нужно. Это вместе с видом того, как он зарылся лицом между моих бедер, было слишком, чтобы оставаться спокойной.

 — Потри свои сиськи для меня, Котенок, – выдохнул он мне в кожу, дыхание было прохладным там, где я была влажной и горячей. — Погладь себя вместе со мной. Кончай со мной.

У меня не было выбора, кроме как подчиниться, и когда мои пальцы коснулись моего набухшего соска, я захныкала, застонала , извивалась и выгибала бедра навстречу его рту. Он ответил на мою нетерпеливую просьбу о большем усилением давления, звуки его сосания и трахания пальцами были последним, что довело меня до крайности.

Я кувыркалась, закручиваясь по спирали, когда мой оргазм пронесся через меня. Это обжигало, как лед, вдоль моего позвоночника, вплоть до пальцев ног, которые скрючились, когда мои ноги затряслись так сильно, что Клэй усилил хватку, чтобы удержать меня на месте. Он не останавливался, водя языком в такт своим пальцам, пока самый последний из моих оргазмов не пролился через меня.

И я рухнула.

Каждый дюйм меня обмяк, дыхание сбилось, сердце стучало гребаным отбойным молотком в груди, когда Клэй улыбнулся моей киске. Он нежно поцеловал мой бутон, но это было так чувствительно, что я задрожала от прикосновения. Он продолжал эти сладкие поцелуи на каждом дюйме моего тела, осторожно пробираясь наверх, чтобы сесть рядом со мной.

Как только он оказался там, он притянул меня к себе.

Я чувствовала себя самым маленьким существом в мире, убаюканным в его объятиях, моя киска все еще пульсировала между моих бедер, когда я прижалась к нему.

— Урок завершен, – прошептал он, целуя мои волосы.

— Ты так чертовски хорош в этом.

Он разразился лающим смехом.

— Ты тоже.

— Правда? – Я отстранилась, чтобы посмотреть на него. — Я все сделала хорошо?

Его улыбка сползла, его глаза скользнули по моему лицу, прежде чем он заметил

выбившийся локон и заправил его мне за ухо.

— Ты была потрясающей.

— Нужно ли мне копать глубже? Должна ли я получить несколько уроков по глубокому глотанию или что-то в этом роде?

— Господи, Котенок, ты снова пытаешься возбудить меня?

Я рассмеялась.

— Я удивлена, что вообще смогла засунуть тебя в рот.

— Ладно, серьезно, хватит болтать.

Он обхватил меня руками и я покраснела, прислонившись к его груди.

 — Спасибо, что показал мне все это.

Моя грудь болела от чего-то, чему я не могла точно дать названия, например, воспоминание о том, что это все, что он делал, причиняло боль по какой-то причине. Я была благодарна ему за то, что он показывал мне. Это было то, о чем я его просила.

Но он так хорошо притворялся, что иногда это казалось...

Я даже не смогла закончить мысль. Я просто зажала рот, закрыла глаза и пожелала, чтобы тревога улетучилась.

— Спасибо, что доверяешь мне, – сказал он, сглотнув. — И за то, что позволила мне сбежать в тебе.

Я пристально посмотрела на него.

— Я всегда здесь, – пообещала я.

И я не имела ввиду только то время, когда мы притворялись, что встречаемся, или когда мы устраивали шоу для Шона, Малии или кого-то еще, кто смотрел. Я имела в виду сейчас и после... как бы это ни выглядело после.

После того, как все это закончится, после того, как он вернет Малию, а я...

И снова эта мысль промчалась мимо меня, прежде чем я смогла закончить ее, и я издала странный звук, когда отодвинулась от него и села, собирая свои трусики с того места, где они лежали у его ног.

— Нам нужна еда, – заявила я, вставая и натягивая стринги, не оглядываясь на него. — И, вероятно, душ.

Клэй усмехнулся, не торопясь поднимаясь на ноги. Я видела, что он все еще был возбужден, выпуклость в его спортивных штанах выдавала его. Он увидел, что я смотрю на него, и ухмыльнулся, но потом что-то нахлынуло на него, что-то печальное и всепоглощающее.

Я не знала, что это было, не знала, что произошло сегодня вечером или почему он был расстроен. Но что бы я ни сделала, чтобы облегчить боль, это было временно, потому что я как в замедленной съемке наблюдала, как он снова стал отстраненным, этот потерянный взгляд в его глазах.

— Я думаю, я собираюсь вернуться в общежитие, – сказал он. — Поспи немного. Я кивнула, стараясь не показать своего разочарования.

— Хорошо.

— Ты в порядке?

Я сглотнула, затем протянула большой палец со всей широкой улыбкой,

на которую была способна.

Клэй нахмурился, как будто не был уверен, может ли он мне поверить, и улыбка

становилась слабее с каждой минутой, поэтому я повернулась и схватила свою сумку с земли, перекинув ее через плечо.

Я направилась к лестнице, Клэй следовал за мной по пятам, и когда мы спустились и вышли из обсерватории, мы остановились на развилке тротуара — один путь вел к его общежитию в кампусе, другой указывал на мою квартиру.

 — Позволь мне проводить тебя домой.

— Нет – настаивала я, качая головой. — Я пойду за едой. Может быть, зайду в кафе посмотреть, как играет Шон.

Это была ложь, наглая ложь, которую я попыталась скрыть взволнованной улыбкой, как будто это все, чего я хотела в мире — увидеть Шона Стетсона.

Правда была гораздо темнее, гораздо более чуждой и гораздо более ужасающей.

Я убегала от чувства, требующего, чтобы его почувствовали, от монстра с ужасными зубами и острыми когтями, который, я знала, покалечит меня, если я позволю ему догнать меня. Клэй не выказал никаких эмоций, когда спросил:

— Он играет сегодня вечером?

— Да. Он сказал мне, когда мы столкнулись друг с другом на игре.

— О.

Я кивнула, поправляя сумку на плече.

— Дай мне знать, как все пройдет, – наконец сказал Клэй.

— Я так и сделаю, - пообещала я.

И на самом неловком прощании я подала ему знак мира, прежде чем убежать, и воспоминание о его языке между моих бедер навсегда запечатлелось в моем мозгу.