Мой нос вспыхнул, и я проигнорировал ту часть своего мозга, которая напоминала мне, что технически он пришел не за мной. Он пришел за Малией, и я просто был там.

Но папе не нужно было этого знать.

— Я бы хотел, чтобы ты был больше похож на Кори, –  сказала я, понизив голос.

Папа чуть не рассмеялся.

— Я не хочу быть похожим на этого человека.

— Да. Я вижу.

На другом конце провода раздался разочарованный вздох, и я ущипнул

себя за переносицу, качая головой.

— Мама на мели, – процедил я сквозь зубы, возвращаясь к причине, по которой я

позвонил. — Я отправил все, что мог. Папа, пожалуйста. Я умоляю тебя. Пожалуйста, помоги ей. Просто до тех пор, пока она не сможет встать на ноги.

— Она никогда этого не сделает, если получит подачку от меня, или от тебя, или от кого-то еще, Клэй .

Я провел рукой по лицу.

— Невероятно.

— Слушай, ты можешь называть меня мудаком и думать, что я злой, если такова картин. Но позволь мне сказать тебе правду, сынок - она наркоманка. Она была такой уже много лет. Она находит мужчину, который может позаботиться о ней и дать ей все лекарства, которые она хочет, и она счастлива. В ту секунду, когда он уходит, она становится разрушительной. У нее нет сил работать на себя.

— Черта с два, она этого не делает! – Я закричал. — Она вырастила меня! Она вырастила меня, а не ты. Она была там каждый вечер, готовила для меня ужин, используя все, что у нас было в кладовой, даже когда этого было немного, и все это после работы весь день - иногда в две смены.

— И как ты думаешь, откуда у нее хватило энергии сделать это, хм? Как ты думаешь, почему в доме почти не было еды, но у нее всегда были деньги на то, что ей было нужно, чтобы выжить?

Я проигнорировал намек, хотя мое горло сжалось от возможности того, что он был прав.

— Ты монстр, – выдохнул я. — Ты эгоистичен и не можешь думать ни о ком, кроме себя. Ты никогда этого не делал.

— Раньше я был таким же, как ты, – прокричал он мне вслед. — Раньше я из кожи вон лез ради нее и всех остальных в моей жизни. Но однажды это было уже слишком. Я больше не хотел быть гребаным ковриком, на который все наступали. И поверь мне, ты тоже туда доберешься. Или, по крайней мере, я надеюсь, что ты это сделаешь. Потому что жить жизнью, в которой то, что ты вкладываешь, не получая взаимности, - это вообще не жизнь.

Я покачал головой, игнорируя большую часть его лекции.

— Значит, ты не хочешь помогать. – Это был не вопрос. Это был факт, который я знал еще до того, как позвонил.

— Это не было бы помощью.. И нет, я этого не сделаю.

Я проглотил ножи в горле, нос вспыхнул.

— Так что я должен делать?

 —Ты должен играть в футбол, – сказал он, теперь его голос был спокойнее. — И получи свою степень. Встречайся с хорошенькими девушками и попадай в неприятности со своими друзьями. Будь ребенком, ради Бога. Твоя мама - взрослая женщина. Она может сама о себе позаботиться.

— Ясно.

Он сделал паузу, долгий вздох встретил меня на другом конце провода.

— Жизнь трудна, Клэй. Я знаю, ты уже это понимаешь, но ты только начинаешь осознавать,  насколько это может быть сложно. Твоя мама разберется с этим. Она так и сделает. А если она этого не сделает? Она должна винить только себя.

Меня озадачивало , как он мог находить в этом облегчение, как он мог произносить эти слова и искренне в них верить.

— Я не знаю, как ты стал таким эгоцентричным, но я надеюсь, что никогда не смогу отвернуться от своей семьи так, как это сделал ты.

Я повесил трубку, как только слова слетели с моих губ, сжимая телефон так сильно, что экран треснул в моих руках, прежде чем сунуть его в карман.

Остальная часть моей прогулки по кампусу прошла в быстром темпе, на моем лбу блестел пот, когда я ворвался в двери стадиона. У меня все еще были красные глаза, я все еще кипел от разговора, и я раздумывал, не нырнуть ли в тренажерный зал, чтобы сделать быстрый сет, просто чтобы выпустить пар.

Но как только я завернул за угол и проскользнул в коридор, я увидел ее.

Вход в то, что обычно было клубом для наших самых влиятельных благотворителей, был преображен, изнутри гремели огни и музыка, а над двойными стеклянными дверями висел гигантский баннер. Джиана  стояла перед ними на фоне фотобудки с логотипом команды позади нее и дюжиной камер перед ее лицом, когда она говорила в микрофон на трибуне.

Она была видением, одетая в платье до пола, которое блестело, как звездный свет, на ее бледной коже. Платье было без рукавов на одной руке, но завернуто до запястья на другой, вырез был элегантным и изысканным там, где он касался ее груди. Я знал, даже не оборачиваясь, что это была низкая спина.

Ее кудри были укрощены и собраны сзади в высокий гладкий пучок, который превратил ее из молодой женщины в вечную кинозвезду. Она улыбнулась своими накрашенными розовыми губами, серо-голубые глаза сверкали под светом камер, когда она говорила уверенно, подняв подбородок и расправив плечи.

Я потерял дар речи.

Я был загипнотизирован.

И я был прикован к месту до того момента, пока ее глаза не вспыхнули за спиной

оператора перед ней и не остановились на мне.

Она отстранилась от безумия прессы, подтянув Кайла Роббинса  на подиум, чтобы занять ее место. Он легко начал свое интервью, и Джиана наблюдала за ним лишь мгновение, прежде чем ускользнуть, подол ее черного платья скользнул по плитке, когда она подплыла ко мне.

— Вау, – выдохнула она, издав низкий свист, когда ее глаза пробежались по мне.  — Я знала, что ты можешь привести себя в порядок, но я не думаю, что когда-либо видела, чтобы черный смокинг выглядел так хорошо.

Она улыбнулась, вся такая легкая, непринужденная и игривая, как мы всегда были. Это воспламенило мое сердце, но я замаскировал это как мог к тому времени, когда она снова встретилась со мной взглядом, зная, что эти чувства мне нужно будет похоронить заживо, если потребуется.

— И я не знал, что разрезы могут быть такими высокими, – размышлял я, выгибая бровь при виде ее обнаженного бедра. — Без очков?

— Линзы, – легко ответила она, но затем нахмурилась. — Это... я хорошо выгляжу?

 — Ты выглядишь… – Я прикусил губу, чтобы не сказать все, что хотел, и остановился на тихом “захватывающем дух”.

Она покраснела, встала рядом со мной и обняла меня за плечи.

 — Давай, давай заставим тебя смешаться, чтобы ты мог украсть деньги какой-нибудь бедной богатой женщины и заставить меня хорошо выглядеть на сцене аукциона.

— Это моя работа сегодня вечером? – Я спросил. — Заставить тебя хорошо выглядеть?

— И собрать много денег на благотворительность, – добавила она.

Ее улыбка немного померкла, когда мы проходили через вестибюль, ей даже не

нужно было делать больше, чем кивать волонтерам, принимающим  билеты. Они знали, кто я такой.

Я был поражен тем, как преобразился клуб: подсветка и танцпол, фонтан с шампанским и различные официанты, ходящие вокруг с закусками и закусками. Каждый член команды привел себя в порядок по этому случаю, и даже Холден выглядел расслабленным, когда пил воду, а группа пожилых женщин заискивала перед ним.

— Малия уже здесь, – тихо сказала Джиана , когда мы вошли в помещение. — Она выглядит прекрасно. И я... Я кое-что подслушала.

Я просто сглотнул, глядя вниз, где она все еще цеплялась за мою руку.

— Я думаю, она действительно скучает по тебе, Клэй. Я думаю... Я думаю, что наш план работает. – Ее глаза искали мои. — Она сказала группе болельщиц в туалете, что хочет, чтобы ты вернулся.

Я моргнул от ее потока информации, ожидая, что она поразит меня, ударит в грудь, наполнит  надеждой или  чувством гордости, которое я испытывал после победы в игре.

Но я ничего не почувствовал.

Два месяца назад, черт возьми, даже месяц назад я бы запрыгал от радости или, возможно, даже заплакал. Я бы побежал к Малие. Я бы держал ее в своих объятиях и умолял принять меня обратно, поверить в нас, увидеть будущее, которое я всегда видел.

Но теперь это будущее было не чем иным, как туманной, далекой мечтой, которую я больше не мог ясно видеть. Той, за которой у меня не было никакого желания когда-либо снова гоняться.

Я не знал, что сказать, но попытался   притвориться  счастливым, притвориться , что это была та новость, которую я ждал.

— Хорошо, – сказал я, улыбаясь так хорошо, как только мог. — Она может съесть свое сердце, когда увидит тебя сегодня вечером со мной за руку.

Джиана  попыталась ответить мне улыбкой, но изгиб ее бровей испортил ее улыбку, и прежде чем кто-либо из нас смог сказать что-нибудь еще, к нам подошла Шарлотта Бэнкс.

— Джиана , пора, – сказала она, слегка улыбнувшись мне, прежде чем стащить Джиану с моей руки. — У нас есть первые пять товарищей по команде, выстроившихся рядом со сценой и готовых к выступлению.

Джиана  посмотрела на меня через плечо, когда ее босс оттащил ее. Ее глаза были загадочны, как океанские глубины.

***

            Джиана

С того момента, как меня оторвали от Клэя и совершенно неохотно втолкнули на сцену аукциона, ночь пролетела незаметно.

Я отключилась на большую часть этого, нервы сотрясали мои кости, когда я каким-то образом умудрялась стоять на трибуне, говорить громко и четко, представлять каждого товарища по команде и их номер, прежде чем принимать заявки от зрителей.

Я не была на своем месте. Я не отпускала своевременных шуток и не очаровывала зал своей ослепительной индивидуальностью, как это делали моя мать и сестры всю свою жизнь. Но я говорила четко, с высоко поднятым подбородком и с достаточной уверенностью, чтобы обмануть зал, заставив его подумать, что это настолько выходило за рамки моей зоны комфорта, что я был уверена, что меня вырвет, как только я сойду со сцены.

— Хорошо, дамы и господа, – сказала я в микрофон, теплая улыбка коснулась моих губ, когда я увидела, кто был следующим в списке.  — Налейте себе шампанского и приготовьте весла, потому что следующее свидание вы не захотите потерять. Пожалуйста, помогите мне, добро пожаловать на сцену, Клэй Джонсон!