Первыми на этом месте были римляне. Они построили крепость, чтобы сражаться с саксонскими пиратами, чьи весельные корабли появлялись из туманного рассвета в устье Блэкуот. Здесь римляне поклонялись своим древним богам, пуская кровь умирающих быков на головы новобранцам, стоящим в мокрой яме — обряд Митры — молясь, чтобы боги сохранили им жизни в серых водах и туманных рассветах.

Римляне ушли, и саксы, пираты, превратились в поселенцев, принесли своих собственных диких богов, прежде чем обратиться в христианство. Они построили церковь, взяв камни из римских стен, и церковь, одна из первых на земле саксов, была местом паломничества. Затем пришли новые язычники, мечи и топоры которых были более страшны, чем видывала любая земля. Викинги смели христиан с ровной топкой земли. Церковь осталась, но почитатели Тора и Одина не знали бога, и поэтому древняя церковь стала амбаром. С тех пор она так и стояла, неудобный амбар, чужеродная постройка на краю земли, место, где в ненастную ночь могли переночевать овцы. Там была и башня, теперь обваливающаяся и поддерживающая высокую железную корзину, в которой можно зажечь огонь, чтобы предупредить мореплавателей от смертельного пространства грязи, на котором ветер и море могли опрокинуть и разорвать любой корабль на части.

К этой забытой церкви, в место, где над безжизненным берегом кричали чайки, Вавассор Деворакс и Эбенизер Слайт привели своих людей. И также сюда приехал сэр Гренвиль Кони, заверенный людьми, которых он послал вперёд, что все безопасно и спокойно. Его повозка не могла доехать дальше, чем до близлежащей фермы и оттуда сэр Гренвиль шёл пешком. Он пересёк низкий торфяной гребень, — всё, что осталось от римских укреплений, и увидел, что его солдаты мертвы или захвачены в плен. На него смотрели вооружённые люди с мушкетонами наперевес, он в ярости обернулся и увидел, что позади него скачут всадники. Сэра Гренвиля схватили, его людям связали руки и ноги и повели в ветхое строение.

Вавассор Деворакс с даром к драматургии все приготовил к сбору печатей в амбаре. Земляной пол очистили от обломков, перегородки, которые огораживали овец, придвинули к стенам и из деревни принесли стол. Вокруг стола поставили пять стульев, один во главе и по два с каждой стороны, на стол поставили два подсвечника. Эбенизер, прискакавший с фермы верхом на лошади, сидел за столом, улыбаясь своему предательству. Пистолет лежал перед ним.

Вавассор Деворакс вышел вперёд.

— Сэр Гренвиль! Добрый сэр Гренвиль!

— Вы что за дьявол? — выпученные глаза сэра Гренвиля бегло осмотрели комнату. Охранники, наблюдавшие за ним, усмехнулись.

— Меня зовут Вавассор Деворакс, — на нем был зарешеченный шлем, и во мраке амбара сэр Гренвиль видел только небольшую часть лица со шрамом. Хотя видел, что высокий бородатый солдат улыбается. — Я человек, который убил Преданного-До-Смерти Херви. Конечно, я взял другое имя, но я знаю, вы простите меня за это. Иначе мы были бы лишены удовольствия иметь вашу толстую компанию. Садитесь, сэр Гренвиль, рядом с мистером Слайтом.

Мир сэра Гренвиля, так долго поддерживаемый печатями, рухнул перед ним. Нет Аретайна! Нет победы. Его обвели, обманули, но его лицо не выражало ни тревоги, ни гнева. Он думал. Он проигнорировал Эбенизера, высокомерно улыбающегося за столом, и посмотрел на высокого, спокойно говорящего солдата.

— Нам надо поговорить, Деворакс. Я человек дела. Мы можем достигнуть соглашения.

Спокойно говорящий солдат внезапно рыкнул, став злым.

— Если ты не усадишь свой жирный зад на стул, Кони, я вырву тебе хребет голыми руками. Пошевеливайся!

Сэр Гренвиль сел рядом с Эбенизером. Они молчали. Деворакс улыбнулся снова, его голос стал опять шёлковым и вежливым.

— А теперь подождем.

Сэр Гренвиль, всё ещё размышляя, как выбраться из этой ловушки, нахмурился.

— Чего подождем?

— Святого Луку, сэр Гренвиль. Чего же ещё? Святого Луку.

Тоби и Смолевке не удалось убежать. Всадники с зарешеченными шлемами лицами догнали их, окружили и в сумраке разоружили Тоби, отняв у него пистолет и меч. Тоби сопротивлялся, ударив одного кулаком, но его схватили и держали, меч уткнулся ему в горло, и Смолевка закричала ему прекратить сопротивляться.

— Как трогательно, девочка, — в дверях появился Вавассор Деворакс.

Тоби вывернул руки, которые держали его.

— Ты ублюдок!

— Тихо, щенок, — Деворакс, казалось, забавлялся. — Я не хочу чистить свой меч просто потому, что ты хочешь геройствовать, — он кивнул своим людям. — Введите их внутрь.

Смолевка посмотрела на Джона Мейсона, одного из людей, который спас её и сопровождал из Лондона в безопасный Оксфорд.

— Почему? Почему?

Мейсон пожал плечами.

— Делайте, как он велел, мисс. Вы же знаете, ему лучше не перечить, — он показал ей на дверь.

Внутри амбара, освещённого зажжёнными свечами, она увидела своего брата и рядом с ним — сэра Гренвиля Кони. Живого. Она вскрикнула, но Деворакс толкнул её к стулу.

— Сядь напротив своего дорого братца, девочка, — он посмотрел на Тоби и вздохнул. — Если ты будешь сопротивляться, щенок, я просто привяжу тебя к стулу. Будь разумным. Садись.

Они сели. Стражники стояли близко возле Тоби и Смолевки. Деворакс сел на стул, стоящий во главе стола, на стол перед собой положил квадратный дорожный сундук и сладко улыбнулся через решетки своего шлема.

— Я думаю, можно начинать.

Эбенизер улыбнулся Смолевке. Теперь её поймали. Дневной свет давно померк в окнах по обеим сторонам амбара. Снаружи, где Блэкуот встречался с морем, корабль стоял на якоре и ждал, пока прилив поднимет воду над илистым берегом. Река Смолевки вынесла её к безжизненному месту, где холодное небо, земля и море: конец.