— Блядь, — прохрипел я, и она переместилась вперед и устроилась на моем животе с совершенно невинным выражением лица, как будто она не специально сделала это дерьмо. Если и была боль, которую я не любил, так это когда мой чертов член сжимали, в то время как я был готов взорваться.

Элис обмакнула ложку в арахисовое масло и поднесла ее к моим губам, пока я сужал глаза.

— Тебе понравится, — пообещала она.

Я открыл рот с пустым выражением лица, но внутри я чувствовал себя таким же цельным, как ребенок в моих воспоминаниях. До смерти отца. До того, как Мариэлла сломала меня. И хотя я знал, что это временно и как только Элис уйдет, я снова погружусь в хаос своего ущербного существа, но сейчас я хотел притвориться, что исцелился. Только ради нее.