26 Яз

Яз ощупью пробиралась к вершине хребта, ослепленная снегом, обдуваемая белыми ветрами, которые пытались оторвать ее от все более крутой ледяной стены. Один раз она упала, потеряв хватку, когда замахнулась топором, и с отчаянным криком откатилась назад. Эррис поймал ее двумя ярдами ниже. С глазами и ртом, полными снега, она мало что могла сделать, но снова начала нащупывать дорогу наверх.

Где-то под ней Наблюдатель, возможно, уже карабкался, готовый разорвать их всех на части так же, как он уничтожил хулу. Угроза заставила ее напрячь последние силы и, вероятно, способствовала ошибке, которая почти привела ее к смерти.

— ...оп... и... урин... — Эррис что-то кричал прямо у нее за спиной, но ветер унес его слова, прежде чем она уловила их смысл.

Яз чувствовала напряжение подъема в руках и в длинных мышцах ног. Ее пальцы онемели, и она начала потеть. Одно это могло быть смертным приговором на льду. Пот подвергал риску способность мехов сохранять тепло тела. Она попыталась успокоить дыхание и не думать о машине для убийства с длинными пальцами, которая убила Као, разорвала взрослого хулу и теперь охотилась за ними.

Неуклонное продвижение. Это был путь Икта. Любая задача может быть решена путем постоянного, неуклонного продвижения.

Внезапный порыв ветра, когда Яз достигла вершины хребта, почти перебросил ее через ледяную стену. Она обнаружила, что извивается, цепляясь за лед руками в перчатках, в то время как ураган пытался протащить ее тело за собой и сбросить на дальней стороне. Отчаянная борьба освободила ее и опустила ниже свистящего края.

Воздух здесь был чище, ветер не такой сильный, и Турин лежал совсем рядом на выступе, который сам же и сделал. Лед вокруг него был окрашен в розовый цвет, испачкан кровью. Он приветствовал ее бледной улыбкой.

— Ч-что, черт возьми, это была за штука?

— Хула. — Яз вскарабкалась к Турину, когда Эррис опустилась позади нее. Какое-то ужасное спокойствие охватило ее. Этого не может быть. Ей не хотелось приподнимать меха Турина и смотреть, какие там раны Она не могла этого вынести. Ее разум отказывался воспринимать ситуацию так же, как отказывался, когда Зин, плача, исчез в Яме Пропавших. — Дай мне посмотреть.

Турин слабо, храбро улыбнулся и откинул голову назад, желая видеть не больше, чем она.

Эррис двинулся туда, где поводья Зокса натянулись на вершине хребта позади спускающейся собаки. Он изо всех сил старался помочь саням перебраться через гребень.

— Яз, нам нужно идти, — крикнул им Эррис. — Это был Наблюдатель!

Яз проигнорировала его. Собравшись с духом, она откинула в сторону изодранные меха Турина, затем меха под ними, шкуры под ними и плащ из крысиной кожи.

— Сколько на тебе надето?

— Все. — Турин поднял голову и поморщился. — Насколько я плох?

Яз копнула глубже. Когти хулы прорвались через все многочисленные слои и разорвали Турина, но гораздо менее глубоко, чем в противном случае. Раны были кровоточащими, но не настолько глубокими, чтобы из них хлынула кровь или обнажились внутренние органы.

— Жить будешь.

— Яз! Наблюдатель! — крикнул Эррис, напрягаясь, чтобы опустить сани ниже теперь неподвижного Зокса. Он редко казался взволнованным, но сейчас он явно волновался.

— Наблюдатель? — Турин сел и, дрожа, закутался в свои рваные меха. — А как здесь оказалась эта штука? Ты сказал, что она развалится, если окажется слишком далеко от звезды пустоты.

— Так и должно было быть. — Эррис присоединился к ним. — Но он не развалился.

— Если он нашел нас после стольких миль, мы не сможем убежать от него сейчас. — Яз посмотрела на гребень прямо над ними. Она чувствовала существо по другую сторону ледяной стены и его множество звезд — хор с темной песней, проходящей между ними. Однако, насколько близко или далеко это было, она не могла сказать. В любом случае, большая часть ее хотела бежать. Маленькая часть хотела встретиться с монстром лицом к лицу и уничтожить его за то, что он сделал с Као.

— Мы должны идти. — Эррис начал было следовать своему собственному совету, но на мгновение задержался и спросил: — Куина? Майя? Они перешли?

— Да, — ответил Турин. — Я сказал им...

Два длинных железных пальца зацепились за гребень, их заостренные кончики глубоко вонзились в лед.

— Черт побери! — Эррис прекратил спуск и потянулся к Турину. — Яз, помоги мне с ним.

Но Турин поднялся без помощи Эрриса и своих собственных ног, повернувшись в воздухе, словно схваченный рукой невидимого великана.

— Я уже бил по этой штуке потопом. — Он потянулся обеими руками, морщась, когда его раны натянулись. — Давайте попробуем по-другому.

Другая рука Наблюдателя вцепилась в вершину гребня, все три пальца глубоко вонзились в лед. Падающий снег начал окрашиваться кровавым светом звезд, и их песня превратилась в пронзительный хор.

— За Као, — тихо произнес Турин, и мгновение спустя вершина хребта с оглушительным треском раскололась, и огромный кусок вершины хребта — сорок ярдов в ширину и десять футов в высоту — упал обратно в надвигающуюся бурю, тонны разбитого льда полетели на плоскую землю далеко внизу, прихватив с собой Наблюдателя.

Турин легко приземлился на ноги, защищаясь от неуправляемого ветра на новой зубчатой вершине хребта:

— Теперь мы можем идти.

Вся группа собралась у подножия тороса, укрытая от штормовых ветров. С этой стороны гребень был менее высоким, так как ледяной покров был толще, но все же он был достаточно высоким, чтобы обеспечить некоторую защиту.

Они смотрели, как Зокс продолжает медленно спускаться вслед за ними, опасно раскачивая под собой лодка-сани на двух поводьях. Небо над головой продолжало темнеть, и снег просачивался вниз, хотя и падал менее густо, чем дальше, всего в тридцати ярдах от гребня.

— Как эта тварь нашла нас? — спросила Яз. Это казалось невозможным.

— Зокс, скорее всего. — Эррис не сводил глаз с пса. — Он время от времени посылает сигналы, пытаясь подключиться к сети города. И еще есть... объекты — звезды, если хотите, — которые Пропавшие поместили в небе над нами, над самыми высокими облаками, за пределами воздуха. Они могут передавать сигналы Зокса на большое расстояние.

— Тогда скажи ему, чтобы он заткнулся! — предложила Куина.

Эррис взглянул на нее.

— Это очень базовая функция — ее очень трудно отключить. И кто знает, может быть, нам придется найти город, прежде чем это путешествие закончится. — Он снова посмотрел на пса, который теперь был всего в десяти ярдах над ними. — Настоящий вопрос — как Наблюдатель действовал так далеко от Весты. Он должен был развалиться в течение дня пути от города.

— Зокс не развалился, — сказал Турин. Снег падал на всех, кроме него, защищенного своей лед-работой.

— Зокс, как и я, построен Пропавшими или, в моем случае, их машинами. Наблюдатель был создан жрецами, грубо состряпан из случайных компонентов и вынужден функционировать, используя звезды, управляющие им. Как только нечто подобное оказывается слишком далеко от воли человека, который его оживил, и усиливающего эффекта звезды пустоты... оно возвращается возвращается в прежнее состояние, разваливается на компоненты.

— Небольшая помощь... — Майя двинулась, чтобы перехватить лодка-сани, приблизившиеся ко льду, и попытаться обеспечить им правильную посадку. Как только девочка потянулась к ним, предпоследнее из четырех поводьев сдалось под натиском веса с громким звоном, и сани закачались на одной веревке.

— Нет! — Отчаянный крик Яз эхом отразился от гребня, когда она бросилась к Майе. Зная, что сани для них — вопрос жизни и смерти, Яз полезла под них, меньше беспокоясь о том, что ее раздавят, чем о том, что будет продырявлена лодка. Куина и Эррис, на этот раз медленнее, чем она, достигли ее стороны, когда сани обрушились на нее, их руки приняли часть веса.

Кряхтя и ругаясь, они благополучно вывели сани на лед. Зокс невозмутимо последовал за ними. Когда Куина заковыляла обратно к Турину, оставляя на льду слабые красные отпечатки одной ноги, Яз вспомнила, что девушка тоже ранена.

Яз повела их вперед, несмотря на снег, зная, что каждый день, проведенный в укрытии, еще на несколько миль отделит их от еды.

Турин шел дальше без жалоб, хотя Яз видела, что он двигается с трудом, стараясь не бередить раны. Они привязали несколько более мягких шкур вокруг порезов и попытались расположить слои одежды так, чтобы разрывы больше не совпадали и ветер не мог достать его тело.

Куина прихрамывала рядом с Турином. Удар хулы порвал ей икру. Ей повезло, что мышцу не перерезали. Эррис перевязал ее окровавленную ногу, и она встала на нее, тяжело дыша:

— Я в порядке. Идем.

Сломанные посоветовали бы отдых и исцеление. Икта оставили бы Турина умирать. Яз выбрала золотую середину, которая никому не понравилась. У них не было исцеления, и отдых только заставит их голодать, поэтому вместо этого они пошли в ногу с Турином. Яз предложила взять большую звезду, чтобы он мог поехать на санях, и он обдумал это предложение — то, что его гордость не позволяла в первые дни путешествия.

— Я лучше пойду пешком, — сказал он. — Я не уверен, что смогу пойти снова, если остановлюсь.

И они пошли дальше.

Всего через несколько миль снег стал такой же большой неприятностью, как и ветер. Хотя зерна были маленькими и ветер гнал их под почти горизонтальным углом, они также были бесконечными и начали накапливаться надо льдом. Вскоре они уже пробирались сквозь него.

— Я никогда не знал, что вода может делать такое. — Турин стряхнул снег с волос и глаз. — Я чувствую хлопья. — В его голосе прозвучало удивление. — Они такие сложные и... идеальные... и каждая снежинка отличается от других. Я...

— По-моему, они все выглядят одинаково, — проворчала Куина.

— Но это не так, — сказал Турин. — Я думал, что если и знаю что-то в жизни, так это лед. И теперь я нахожу, что он падает с неба в виде кристаллов, которые звенят, когда падают на землю, и каждый звучит по-другому.