— И что? Разве в моей жизни не может быть двух женщин?

— Я понимаю, что она извинилась, но я не готова с ней жить.

— И не надо. Она остановится в гостинице. А я останусь жить с тобой, где бы ты ни захотела.

Он встал, протянул руку ладонью вверх и подождал, пока я сожму её. Когда я это сделала, он спросил:

— Так куда мы поедем?

— В квартиру, — сказала я без колебаний.

Это было безопасное убежище, в отличие от гостиницы и от дома моих родителей.

— Хотя, мне, вероятно, понадобится какая-нибудь одежда...

Я кивнула головой на свои голые ноги, торчащие из больничного халата.

— Конечно. Давай я сбегаю и принесу тебе что-нибудь. Дай мне полчаса.

После того как Джеб ушёл, Август снова вошёл в палату. Закрыв волосами свою уродливую рану, я опустилась на кровать и зажала руки между коленями.

— Все ушли, — сказал он, подходя ко мне и садясь рядом.

— Кроме тебя.

Я почувствовала, как напряглось его тело.

— Ты хотела, чтобы я ушёл?

— Тебе не обязательно оставаться.

Он положил палец под мой подбородок и приподнял моё лицо. Я убрала подбородок с его пальца и опустила его обратно на шею.

— Почему ты не смотришь на меня?

— Дело не в том, что я не хочу смотреть на тебя, — прошептала я. — Дело в том, что я не хочу, чтобы ты смотрел на меня.

Он глубоко и хрипло вздохнул, его тело слегка расслабилось, а затем он одной рукой подхватил меня за колени, а другую просунул под мои руки. Он поднял меня на руки и с невероятной нежностью посадил к себе на колени.

— Я не хочу, чтобы ты оставался со мной, потому что тебе меня жаль, Август, — сказала я, уткнувшись головой в изгиб его шеи.

Он фыркнул, скользнул рукой по моей спине и нежно провел пальцами по позвоночнику. Я почувствовала, как что-то твёрдое прижалось к моему бедру.

— Именно по этой причине я остаюсь с тобой, — тихо сказал он.

— Как ты можешь всё ещё желать меня? Моё лицо... оно...

Слёзы покатились по моим шрамам и собрались в уголке губ.

— Именно с этим лицом я хочу просыпаться каждое утро и смотреть на него каждую ночь перед сном.

Август опустил руку на мою поясницу.

— Кроме того, я напомню тебе, что у меня тоже есть шрамы.

— Не на лице.

— Нет, не на лице.

Он прижал меня ещё ближе, обхватив обеими руками мои дрожащие рёбра.

— Твои шрамы теперь часть тебя, и я люблю их все, Несс Кларк.

Громкие рыдания вырвались из моего горла, и я ещё глубже зарылась в этого мужчину, который всегда пытался защитить меня, и который, потерпев неудачу из-за того, что я оттолкнула его, все равно рискнул своей жизнью, чтобы я смогла вернуть себе свою.

— Ты любовь всей моей жизни, Август Ватт, — прошептала я ему в шею, которая пахла деревом и специями... которая пахла домом.