– Итак, я полностью уверен, что они перевозят наркотики на свою фабрику в Неваде, и каким-то образом это связано с борделем там. Джеймс, должно быть, подумал то же самое, или он планировал поездку в бордель. – Хорошо, может быть, я еще не готов бросить это. Может быть, я слишком вкладываюсь в это. Или, может быть, мне нужно перестать быть любопытным. Да, наверное, это то самое.

– Что? – Лейн выпрямляется в кресле. – О чем ты говоришь?

Итак, я рассказываю ему о своей прогулке к машине Дженис и о том, что я нашел. Он внимательно слушает рассказ о моих предположениях.

– Итак … позволь мне прояснить кое-что. Ты такой: «ах, у меня болит голова», а Дженис такая: «Пожалуйста, возьми таблетки от головной боли из моей машины», а ты такой: «пока я здесь, я могу вторгнуться в ее личную жизнь»?

– Правильно.

Он недоверчиво качает головой. Я не уверен из-за чего, потому что к этому моменту я думаю, что он знает меня довольно хорошо.

– Хорошо…что ты хочешь сделать? Джеймс здесь, так что мы могли бы бросить все это, передать информацию Гарсии и пойти в конспиративную квартиру, которую предоставил Уолш.

– Или мы могли бы раскрыть это дело и показать им, что ты лучше их всех, – говорю я.

– Это то, что ты хочешь сделать?

– Да. Может быть, мое недосыпание говорит за меня, но я думаю, что мы должны разворошить это дерьмо, – говорю я нетерпеливо.

– Ты понимаешь, что мы не пойдем с оружием в руках? Я имею в виду, ты отказываешься даже взять в руки оружие. Как только у нас будут конкретные доказательства, мы пойдем в ФБР или полицию и решим эту проблему законным способом.

– Это определенно звучит не так круто, – признаю я.

– Хорошо, как только банки откроются, мы сходим в мой банк и снимем немного денег. Затем мы отправляемся в Неваду.

* * *

Нам не удалось попасть на рейс в Неваду до полудня. Казалось, что все против нас, и Бог пытался сказать нам идти куда угодно, кроме Невады. Первым вопросом, который возник, было получение денег из банка. Это, конечно, заняло некоторое время, потому что Лейн не помнил номер своего счета и не имел при себе удостоверения личности, так как мы изначально оставили наши кошельки в отеле недалеко от дома, когда совершили наш несвоевременный побег. Итак, нам сначала пришлось разобраться с этим, отыскав наши кошельки. После воссоединения мы таки пошли в банк и получили деньги. К тому времени я был совершенно измотан и c нетерпением ждал возможности поспать несколько часов в самолете. Я надеялся еще вздремнуть в ожидании самолета, но, кажется, объяснить, что ваша собака – служебная, слишком сложно, когда вы пытаетесь посадить ее на самолет.

Им тупо нужно было увидеть «доказательство» того, что он служебная собака. И что-то насчет необходимости предупредить заранее.

Итак, после некоторых ухищрений я превратил собаку из «служебной» в полицейскую. Но в конце концов Лейн уговорил меня позволить Гарсии присмотреть за Купером, чем я был недоволен. Лейн напомнил, что Купер не только на самом деле не моя собака, но и что Гарсия будет фантастически заботиться о нем.

Даже поцелуи, которые Гарсия подарил Куперу, не убедили меня, что с Гарсией ему будет лучше, чем в полете со мной.

Но теперь, когда мы наконец в самолете, я готов вздремнуть.

– Ты все еще злишься? – Лейн ударяется плечом о мое.

– Я должен подать на них в суд за дискриминацию служебных собак.

– Опять же, Купер не служебная собака, – говорит Лейн, прислоняясь к окну.

– Подожди минутку…зачем тебе место у окна?

– Мне нравится вид.

– Забавно, – говорю я. – Я собираюсь вздремнуть, так что превратись в подушку для меня.

Я неловко прислоняюсь к Лейну и закрываю глаза. Он определенно не чувствует себя подушкой, но я полагаю, что ему придется это сделать.

– У тебя слишком твердые руки, – жалуюсь я.

– Я думал, тебе нравятся мои мускулы?

– Только не тогда, когда я пытаюсь заснуть, – говорю я, и он смеется.

– Прости, детка.

Я смотрю на него и поднимаю бровь на нехарактерно милое прозвище. Я уверен, что это было сказано с большим количеством сарказма, и я просто не заметил.

Я фыркаю, что должно быть очень привлекательно после того, как кто-то называет тебя «детка», и закрываю глаза.

Я дремлю всю оставшуюся часть полета, пока Лейн не толкает меня.

– Мы прибыли.

Я медленно просыпаюсь и открываю глаза.

– Уже? Нет! Я хотел вступить в клуб высокой мили! – Я скулю, когда Лейн заставляет меня встать.

– Ну, ты должен был упомянуть об этом раньше, – говорит он, и я смеюсь, отстегивая ремень безопасности. Я встаю и потягиваюсь, выбираясь из кресла и выходя в проход. Лейн врезается бедром в сиденье, и я хватаю его за руку.

– Первое, что нам нужно, это машина, – говорит он.

– Ты думаешь, нам нужно проверить фабрику?

– Хм… давай сначала попробуем бордель. Я сомневаюсь, что мы узнаем больше, чем в первый раз. Возможно, они уже поджидают нас.

– Мы знаем, какой бордель?

– Да, тот который Paradise.

– Почему?

– Ну, судя по твоему рассказу в последние три года у них рост рейтингов и популярности. Что может означать смену руководства. Это как раз примерно в то время, когда бизнес Рэда начал процветать.

– Хорошая мысль, – говорю я, когда мы сходим с трапа в аэропорт. Следуя знакам, указывающим на выход, а также на прокат автомобилей, я поворачиваю направо. – Каков наш план, когда мы туда доберемся? Что мы ищем?

– Ну, это может быть место, где они отмывают деньги, или место, где они продают наркотики. Хотя, наверное, и то, и другое. Поскольку в некоторых районах Невады проституция легальна, она может привлечь много людей. Они могли использовать проституцию в качестве прикрытия и продавать наркотики через девушек. Таким образом, наша задача попытаться заставить их продать что-то нам.

– Хорошо, – говорю я. – Наркотики…Я точно узнал, как получить наркотики от моей мамы. Это единственное, чему она меня научила.

– Эм… хорошо? – он говорит, поежившись. – Я не уверен, что это то слово, которое я хочу использовать, но…этот навык может помочь нам здесь.

Я фыркаю и врезаюсь в него плечом.

– Моя мама гордилась бы мной.

– Эй, к черту эту суку. Тебе не нужно ее одобрение, – говорит он. – У тебя есть мое.

– Ура! У меня есть твое одобрение на мой навык приобретения наркотиков! Ты меня так любишь! – говорю я, крепче сжимая его руку.

Лейн смеется и сжимает мою руку в ответ.

– Пока это лучше, чем твои кулинарные навыки, я буду доволен.

– Хорошо, мы идем наверх, – говорю я, останавливая его.

– Прямо здесь?

– Да, – говорю я, хотя лестницы не видно. Чтобы это выглядело более натурально, я начинаю поднимать руку вверх. Я радостно наблюдаю, как он поднимает ногу, не находит лестницы и спотыкается.

– Вот что ты получаешь, придурок. Ты сказал, что больше не будешь смеяться над моей стряпней.

Удивление на его лице того стоит.

– О! Это было подло! – говорит он, притягивая меня к себе. – Это было действительно подло, Феликс.

– Правда? Подло? Потому что ты задел чувства моих кулинарных навыков.

– Хорошо, надеюсь, это означает, что они больше никогда не будут пытаться готовить.

– Мне просто нужно одобрение, – говорю я, надув губы.

Лейн обнимает меня и прижимает к себе, нисколько не заботясь о том, что мы блокируем движение. Я думаю, когда вы не видите движение, вам автоматически становится все равно. Я погружаюсь в его сильные руки, обнимаю его и сжимаю.

– Хорошо, мне очень жаль. Я больше никогда не буду смеяться над твоей стряпней, – говорит он, целуя меня в макушку. – Могу я вместо этого посмеяться над твоим ростом? Я имею в виду, что мне буквально нужно наклониться, чтобы поцеловать тебя в макушку.

– Нельзя!

– Ты как будто карманного формата. Малю-ю-юсенький пакетик закусок, – напевает он детским голосом.

Я опускаю руки, больше не желая участвовать в этом отвратительном объятии.

– Не смей говорить мне эту гадость, пытаясь нежно обнять меня и поцеловать, – говорю я.

Он сжимает меня сильнее.

– Ты любишь это и знаешь это.

– Да?

– Конечно.

– Хм… конечно, конечно, – говорю я, когда мы идем в пункт проката автомобилей.