Тридцать восемь

Эми

Детектив Риццоли вернулась. Через окно фойе Эми видела, как она стоит у входной двери, и ей было интересно, почему спустя несколько недель после их последнего разговора она вернулась. Возможно, нужно было прояснить некоторые последние детали, прежде чем дело будет официально закрыто, несколько последних «Т», которые нужно перечеркнуть, и «I», над которыми нужно расставить точки.

Эми открыла дверь и с улыбкой поприветствовала Джейн. — “Я не знала, что вы сегодня придете. Так приятно снова видеть вас”.

— «Я подумала, что могу зайти, чтобы узнать, как дела у тебя и твоей мамы».

— «У нас все хорошо, благодаря вам. Теперь, когда все закончилось, мы оба спим намного лучше. Пожалуйста, входите."

— "Твоя мама дома? — спросила Риццоли, входя внутрь.

— «Она только что выбежала за продуктами, но скоро вернется. Вы хотели поговорить с ней?"

— "Да. И с тобой тоже."

— «Пойдемте на кухню. Я собиралась заварить чайник. Выпьете чаю?"

— "Было бы здорово, спасибо".

Они прошли на кухню, где Эми поставила чайник. Этому давным-давно научила ее мать: утром ты предлагаешь своему гостю кофе, а днем - чай. В любом случае, вы всегда должны предложить своему гостю что-нибудь выпить. Пока Эми ждала, когда закипит вода, она увидела, как детектив Риццоли печатает сообщение, а затем задумчиво оглядывает кухню. Это было так, как будто она видела это в первый раз, хотя это, конечно, был не первый визит Риццоли в их дом. Возможно, она просто восхищалась холодильником Sub-Zero из нержавеющей стали или шестиконфорочной плитой Viking, приборами, которыми ее мать очень гордилась.

— “Она отличный повар, правда? Твоя мама.”

— “Она умеет сделать все из ничего. И очень гордится этим”, - сказала Эми, открывая пластиковый контейнер с лимонными батончиками Джулианны.

— “Как она научилась готовить?”

— “Я не знаю. Она умела это всегда, сколько я себя помню. Так она оплачивала счета, когда я была ребенком, работая в ресторанах, кофейнях.”

— “Я слышала, что именно так она познакомилась с доктором Антримом. В кафе напротив больницы.”

Эми рассмеялась. — “Я слышала эту историю тысячу раз”.

— “Это было сразу после того, как вы переехали в Бостон?”

— “Мне было девять лет. Тогда мы жили в этой ужасной маленькой квартирке в Дорчестере. Потом мама встретила папу, и все изменилось.” Эми разложила лимонные батончики на красивой фарфоровой тарелке и поставила их на стол. Презентация - это уже половина привлекательности, всегда говорила ее мать.

— “Где вы с мамой жили до этого? До Бостона?”

— “Во многих местах. В Вустере. На севере штата Нью-Йорк.”

— “И в Вермонте. Ты ведь там родилась, да?”

— “Ну, настолько давно я не помню”.

— “А ты помнишь, как жила в Мэне?”

— “Мы никогда там не жили". — Эми насыпала ложкой листья улуна в заварочный чайник, налила горячей воды и оставила настаиваться.

— “Но ты бывала там".

— “Однажды, на каникулах. Папа хотел совершить экскурсию по маякам, но всю неделю шел дождь. И больше мы туда не возвращались”.

Они немного посидели за столом, пока тикали кухонные часы и заваривался чай. Казалось, что задавая эти незначительные вопросы, детектив Риццоли просто убивала время, а на самом деле истинной целью ее визита был разговор с Джулианной. Чай был еще не совсем готов, но Эми все равно налила его в две чашки, подвинула одну гостье и поднесла чашку к губам.

— “Прежде чем ты сделаешь глоток чая, мне нужно взять у тебя мазок изо рта”, - сказала Риццоли.

Эми поставила чашку и нахмурилась, когда Джейн достала из кармана тампон и открыла его. — "Зачем? Для чего это нужно?”

— “Это просто в исключительных целях. На ноже была кровь более чем одного человека, и лаборатории нужна ДНК всех, кто был в домике.”

— “Но вы ведь знаете, что мама порезалась той ночью. Так что на ноже была ее кровь.”

— “Нам также нужна и твоя ДНК. Просто чтобы закрыть дело. Это рутина.”

— “Хорошо”, - наконец сказала Эми.

Риццоли собрала образец, снова завернула тампон и сунула его в карман. — “А теперь расскажи мне, как у тебя дела, Эми. Должно быть, это были тяжелые несколько недель для тебя. Быть преследуемой этим человеком.”

Эми прижала к груди теплую чашку с чаем. — “Я в порядке”.

— “Точно в порядке? Потому что было бы нормально иметь некоторую степень ПТСР”.

— “Мне снились кошмары”, - призналась Эми. — “Папа говорит, что самое лучшее, что можно сделать в таких случаях, это чем-нибудь себя занять. Возвратиться в школу, получить диплом.” — Она грустно рассмеялась. — “Даже если мама хочет, чтобы я осталась дома с ней навсегда”.

— ”Она всегда была такой заботливой?"

— “Всегда”. Эми улыбнулась.“— До того, как она встретила папу, были только она и я. Я помню, как мы пели эту песню в машине: Ты и я против всего мира”.

— ”А насколько далеко ты помнишь детство?"

Вопрос заставил Эми замолчать. Разговор внезапно изменился, приняв новое направление, которое озадачило ее. Она чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом Риццоли, как будто та ловила каждое слово Эми. Это больше не походило на непринужденную беседу за чаем; это начинало походить на допрос.

— “Почему вы задаете все эти вопросы?”

— “Потому что я все еще пытаюсь понять мотивы Джеймса Крейтона. Почему он преследовал тебя? Что сделало тебя такой особенной для него, и когда он впервые увидел тебя?”

— “На кладбище”.

—“А может еще раньше? Возможно ли, что, когда ты была совсем маленькой, Джеймс Крейтон знал твою маму?”

— “Нет, она бы мне сказала”. — Эми сделала глоток чая, но он уже остыл. Она заметила, что Риццоли не притронулась к своему чаю, а просто сидела и наблюдала за ней.

— “Расскажи мне о своем отце, Эми. Не докторе Антриме, а о твоем настоящем отце.”

— "Зачем?”

— “Это важно”.

— “Я стараюсь не думать о нем. Вообще”.

— “Но ты должна помнить его. Когда твоя мать вышла замуж за Майка Антрима, тебе было уже десять лет. Я видела свадебную фотографию в кабинете доктора Антрима. Ты была с букетом цветов.”

Эми кивнула. — “Они поженились на озере Лантерн”.

— “А твой настоящий отец?”

— “Меня это не волнует, Майк Антрим - мой единственный отец”.

— “Но был еще один человек, по имени Брюс Флаглер. Плотник, который подрабатывал случайными заработками, переезжая из города в город, ремонтировал террасы, подновлял кухни.”

— “Какое отношение к этому имеет Брюс?”

— “Значит, ты все-таки помнишь его имя”.

— “Пытаюсь не помнить”. Внезапно Эми выбралась из-за стола и взяла мобильный телефон с кухонной стойки. — “Я собираюсь написать маме, чтобы она вернулась домой прямо сейчас. Она единственная, кто может ответить на ваши вопросы.”

— “Мне нужно знать, что ты помнишь”.

— “Я не хочу это вспоминать! Он был ужасен!”

— “Твоя мать сказала, что тебе было восемь лет, когда она рассталась с ним. Ты была уже достаточно взрослой, чтобы запомнить множество деталей.”

— “Да, я была достаточно взрослой, чтобы помнить, как он бил ее. Я помню, как она заталкивала меня в мою спальню, чтобы оградить меня от него”.

— “Что случилось с Брюсом Флаглером?”

— “Спросите мою мать”.

— “Разве ты не знаешь?”

Эми села и посмотрела через стол на Джейн. — “Что я действительно помню, так это тот день, когда мы расстались с ним. В тот день, когда мы побросали нашу одежду в чемодан и запрыгнули в машину. Мама сказала мне, что все будет хорошо, что мы отправляемся в большое приключение, только вдвоем. Достаточно далеко, чтобы он никогда нас не нашел, и нам больше никогда не пришлось бы бояться.”

— ”Где он сейчас?"

— “Мне все равно. А вам это зачем?”

— “Мне нужно разыскать его, Эми”.

— "Почему?"

— Потому что я считаю, что он убил женщину девятнадцать лет назад. Он задушил ее в ее доме и похитил ее трехлетнюю дочь. Он должен сидеть в тюрьме».

Телефон Эми зазвонил. Она посмотрела вниз и увидела сообщение от матери.

— Твоя мать знала, что сделал Брюс? Поэтому она ушла от него?

Эми набрала ответ и положила телефон.

— «Знала ли она, что человек, с которым она жила, был убийцей?» — спросила Джейн.

Они оба услышали звук поворота ключа во входной двери, и Эми вскочила. «Она дома. Почему бы вам не спросить ее?»

Джулианна вошла с пакетом продуктов, и кухню наполнил аромат свежего базилика. Звякнули стеклянные бутылки, когда она поставила пакет на столешницу и улыбнулась Джейн. — "Детектив Риццоли, если бы я знала, что вы приедете, я бы примчалась домой раньше".

«Мы с Эми как раз наверстывали упущенное, — сказала Риццоли.

«Мама, она взяла мазок у меня изо рта», — сказала Эми.

— "У Эми?" — Джулианна нахмурилась. — «Зачем? Теперь, когда этот кошмар закончился…"

— «Значит так вы думаете? Что все закончилось?»

Джулианна мгновение смотрела на Риццоли, и Эми не понравилось последовавшее долгое молчание. Ей не понравилось, как исчезла улыбка ее матери. Лицо Джулианны теперь было непроницаемым, пустой маской, которую Эми видела раньше, и она знала, что это значит.

— “Мне также понадобится мазок из вашего рта, миссис Антрим”.

— “Но вы уже знаете, что на этом ноже моя кровь. Вы сами видели порез на моей руке той ночью. Я получила его, защищая свою дочь. Отбиваясь от того человека.”

— “Его звали Джеймс Крейтон”.

— “Мне ни к чему его имя!”

— “Я уверена, что вы и раньше знали его имя, миссис Антрим. Вы также знали, почему он так интересовался вашей дочерью. У него были на то все причины.”

— “Я не понимаю, о чем вы говорите”.

— “Расскажите мне о биологическом отце Эми. Кажется, его звали Брюс Флаглер.”

— “Мы не произносим это имя. Никогда.”

— "Почему?"

— “Потому что он был ошибкой. Самая большая ошибкой в моей жизни. Мне было семнадцать лет, когда я встретила его. Мне потребовалось десять долгих лет, чтобы наконец сбежать.”

— “Где сейчас Брюс?”

— “Не имею ни малейшего понятия. Наверное, избивает какую-нибудь другую несчастную женщину. Если бы я не бросила его тогда, я была бы мертва. Может быть, и Эми тоже.”

—“Вы бы что угодно сделали ради Эми, не так ли?”