Ты сегодня останешься или…? — Спенсер был полон надежды, но это всего чуть-чуть выходило за его рамки. Ему понадобится одна из таблеток, которые он прятал на дне неиспользуемого ящика с барахлом, куда у его матери не было причин заглядывать. Аарон положил их туда, когда доктор Томас полностью снял его с лекарств. Там оставалось всего пару штук, и Аарон использовал их при настоящей необходимости — например, когда нужно было заснуть в ночь перед выпускным Спенсера, или не заистерить на виду у тысяч людей, которые будут на него пялиться.

Должно быть, так чувствуют себя животные в зоопарке. Но Аарон только что согласился пойти, так что возьмёт себя в руки и будет мужчиной.

Он должен был.

***

— Ты в порядке? — спросила мать Аарона в тридцать второй раз с тех пор, как пришла будить его тем утром. Он вёл мысленный подсчёт в голове, чтобы отвлечь свой мозг от нескольких следующих шагов. Доктор Томас давно научил его визуализировать предстоящую ситуацию и представлять, как он её проходит. Он видел несколько разных вещей, когда осмеливался представить в мыслях выпускной. Во-первых, Аарон видел, как кто-то толкает его, и он падает, разрушая один из самых важных дней в жизни Спенсера. Во-вторых, он видел, как человек со шрамом выходит из толпы и хватает его. В-третьих, он видел, как человек, который перерезал горло Джульетте, оттягивает голову Спенсера назад, за его красивые кудри, и изящный изгиб его шеи дёргается, когда по нему проходит лезвие.

Аарон добрался в ванной в своей комнате как раз вовремя, чтобы вырвать.

— Тебе не обязательно это делать, сладкий. Он поймёт, — сказала его мама, стоя в дверном проёме ванной с полотенцем в руках. Чёрная махровая ткань, которая резко контрастировала с её белыми костяшками, поцарапала кожу Аарона, когда она протянула полотенце ему.

— Он терпит столько дерьма, просто чтобы быть со мной, мам. Меньшее, что я могу сделать, это пойти на его чёртов выпускной, — пробормотал он и смочил один край полотенца. Холодная вода помогала успокоить вьющихся в его желудке змей, которые явно съели всех бабочек.

— Аарон, Спенсер любит тебя. Если ты не придёшь на его выпускной, он поймёт, — она забрала у него полотенце и бросила в корзину для белья у двери. Аарон повис возле раковины, хватаясь руками за маленькую тумбочку. Он должен был пойти, но более того, он хотел пойти. Уже пару лет они бок о бок боролись с батальонами профессоров и обстрелами домашних заданий, чтобы Спенсер мог всё превозмочь и выиграть войну. Он ни за что не пропустит победный танец Спенсера.

Аарон кивнул на картину над раковиной, и его мать приняла это как знак удалиться. Не оставляя место для споров, за ужином прошлым вечером она сообщила Аарону, что будет рядом с ним, наблюдать за выпускным Спенсера. Доктор Томас подозревал это и купил четыре билета на данное событие — один для себя, один для Аарона, один для матери Аарона, Мишель, и один для тёти Спенсера, Нелл. Три года, которые они со Спенсером встречаются, Аарону удавалось избегать знакомства с тётей Нелл. Он не столько боялся встречи с новым человеком, сколько ужасался того, что не понравится Нелл, а эта женщина занимала почётное место в жизни Спенсера.

Мать Аарона ничего не сказала, когда парень через полчаса спустился в белой рубашке с длинным рукавом и в брюках. В дальнем конце его шкафа висел галстук, оставленный ему в наследство Аароном, который стоял перед целым залом и дискутировал в нём. Бывали дни, может, даже как этот, когда он думал, что тот Аарон делал бы сейчас. Наверняка он учился бы в колледже далеко от дома, пил и веселился бы с друзьями, сам собираясь выпускаться. Он понятия не имел бы об ужасах, которые случаются, когда ты не защищаешься каждую минуту каждого дня. Тот Аарон был бы нормальным. Тот Аарон мог бы дать Спенсеру такие отношение, которые он заслуживал.

«Тот Аарон не взглянул бы на Спенсера даже дважды», — мрачный голос на задворках его мыслей шокировал своей правдивостью, высказав нежеланное ядовитое наблюдение. До нападения Аарон был красивым, с безупречной кожей, яркими голубыми глазами и шикарными чёрными волосами. Тот Аарон мог бы заполучить кого угодно. Он не выбрал бы глухого парня. «Ты с ним только потому, что испорчен». Боже, он ненавидел этот голос. Ненавидел, как этот голос вторгался в его сознание, когда ему было больно или страшно. Он ненавидел, какие ужасные вещи говорил этот голос. По большей части, он ненавидел то, что задумывался над правотой всего этого. Аарон видел контраст на старых фотографиях. Старый Аарон и новый Аарон. Фотографии его отца из колледжа показывали, каким мужчиной вырос бы Аарон. Любил бы Спенсера тот Аарон? Они вообще познакомились бы? Он отказывался верить в чушь о том, что «ничего не происходит без причины». Всё это было просто стечением обстоятельств.

— Хочешь что-нибудь поесть перед уходом? — спросила его мать, но Аарон покачал головой, почти бешено. Аллен сидел за столом рядом с Антони, поедая блинчики. Их отец уже работал в своём переоборудованном кабинете наверху. Даже без ночных кошмаров Аарона, Антони продолжит спать в подвале, как только Аллен уедет в колледж, так что Джон Даунинг решил превратить старую комнату Аллена в кабинет.

— Кажется, у меня там есть протеиновый коктейль, если хочешь, — сказал Антони, небрежно дёрнув головой в сторону холодильника. Это был первый раз за несколько дней, когда Антони сказал что-то за столом, и их мать выглядела облегчённой. Пока Антони ел, на его лицо спадали длинные чёрные волосы. В какой-то момент в прошлом году, Антони покрасил их, чтобы они были такими же, как у Аарона. Аарон должен был знать, с чем это связано, но не знал. Вместо этого он решил обеспечить змеям в своём желудке предмет для сосредоточения, помимо его внутренностей, и пошёл взять протеиновый коктейль.

Прежде чем Аарон действительно успел взять себя в руки, пришло время уходить.

— Мне только нужно взять кое-что из своей комнаты. Сейчас вернусь, — крикнул Аарон, бегом поднимаясь по лестнице. Дверь в спальню стукнулась об ограничитель, когда Аарон её распахнул. Откинув с пути брошенную пижаму, он подбежал к комоду и открыл ящик, который никогда не использовал. Таблетки были в конце, спрятанные в старой паре носков, совсем не к месту среди батареек, сломанных карандашей и различных электрических проводов. Он достал баночку и открыл её дрожащими руками.

— Какое-то время они тебе были уже не нужны, — сказал Аллен, прислоняясь к дверной раме и наблюдая, как Аарон высыпает на ладонь транквилизатор. Их взгляды встретились на долгое мгновение, прежде чем Аарон спрятал остальные таблетки обратно в ящик и прошёл мимо брата в ванную. Он взял маленький бумажный стаканчик из стопки рядом с раковиной, налил в него еле тёплой воды из-под крана и выпил таблетку.

— Послушай, — произнёс Аарон, вытирая воду с уголков губ тыльной стороной ладони. — Мне просто нужно пройти через сегодняшний день, не сойдя полностью с ума и не испортив день Спенсеру. Ты помнишь, как всё может стать плохо. Меня будут окружать люди, которые будут прикасаться ко мне и толкаться. Я не могу… Я просто… Мне нужно держать себя под контролем.

— Нет, это хорошая идея. Я просто хотел убедиться, что ты в порядке, — сказал Аллен, делая шаг в комнату. Аарон сел на кровать и ждал, пока притупятся его нервные окончания. Тёмной-синий плед, скомканный в ногах его кровати, был мягким в его сжатых кулаках. Аарон разгладил его, а затем снова сжал, избегая взгляда Аллена, пока брат не заговорил сам. — На самом деле, так мне действительно легче отнестись к тому, что ты туда идёшь.

— Спасибо. Я не знаю, почему хотел скрыть это от мамы. Она ведь всё равно поймёт, — Аарон пожал плечами и потёр свои вспотевшие ладони о брюки. В комнате скоро станет туманно, что он привык ассоциировать с лекарствами. У выписанных таблеток немного истёк срок годности, но судя по исследованиям, которые Аарон провёл в своей онлайн-группе поддержки, они просто будут действовать слабее. Он не рисковал принимать две за раз, но решил взять ещё одну и убрать в карман, на случай, если таблетка пригодится позже.

Через пять минут Аарон сел в машину рядом со своей матерью.

— Ты взяла билеты? — спросил он, и она кивнула. Аарон забрал билеты у Спенсера предыдущим вечером, чтобы они могли поехать отдельно от семьи Спенсера, на всякий случай. Всё в его жизни состояло из этой одной фразы — «на всякий случай». На случай истерики Аарона, на случай, если он не сможет это контролировать, на случай, если матери придётся его вывести — выбирайте сами.

Дорога до колледжа пролетела быстро. Она никогда не казалась такой короткой, когда Аарон ездил на занятия, но, казалось, в мгновение ока они заехали на парковку. Множество машин, занимающих места, уже лишили Аарона дыхания. Ему было душно, окна будто закупорились, прижимая его давлением к спинке сидения. Аарон закрыл глаза и сосредоточился на туманном ощущении в голове. Тихо вздохнув, он зажал в ладонь таблетку в кармане и закинул в рот так, чтобы не заметила мать, а затем проглотил без воды. Так как мать была занята поиском парковочного места, Аарон не думал, что она что-то увидела, но в данный момент это не имело бы значения. Если он хотел выйти из машины, ему нужна была вся возможная помощь.

Как только миссис Даунинг припарковала машину, ещё минуту она копалась в своей сумочке. Затем взяла свою бутылку воды и сделала большой глоток. Вторую бутылку она молча протянула Аарону. Или она всегда планировала дать ему воды, или знала о таблетке. Аарона не должно было это удивлять — она всегда знала. Затем она перевязала маленькую ленточку на воротнике своей кофточки. В конце концов, она распустила волосы и расчесала их, после этого положив маленький кусок пластика на место. Аарон не знал, медлит ли она ради собственного здравомыслия или ради его. Когда отвлечься от надвигающейся катастрофы больше было не на что, она посмотрела на сына.