Глава один

Тирнан

Наши дни

Я прислонился к дверной раме, скрестив руки на груди, и смотрю, как моя младшая сестра собирает свой багаж, заполняя до отказа ручную кладь и два больших чемодана, разложенных на ее кровати. Я молча смотрю, как она складывает не только одежду, но и свои самые ценные вещи. Какое-то нехорошее чувство внутри меня нашептывает, что этих маленьких безделушек не хватит, чтобы доставить Айрис хоть какую-то радость, а тем более смягчить боль от того, что ее оторвали от всего, что она когда-либо знала, и отправили в чрево зверя.

Айрис продолжает покачивать бедрами влево-вправо в такт песне, звучащей в наушниках, совершенно не обращая внимания на мое присутствие и мои тревожные мысли. Весь сценарий выглядит для меня таким ужасно обыденным. Как будто она просто собирает свои вещи, чтобы отправиться в один из своих далеких экзотических отпусков, пообещав, что вернется домой, как только насытится сангрией и песчаными пляжами.

Но на самом деле все обстоит совсем не так.

Если посмотреть на нее - этого не скажешь, но сегодня начнется жизнь, о которой моя сестра никогда не просила. Жизни, в которой ей придется самостоятельно искать новые пути, не опираясь на нашу фамилию, поскольку к концу недели она будет уже не Келли, а Волкова.

От осознания этого у меня защемило в груди. У меня нет другого выбора, кроме как похоронить свое нежелание при этой неблагородной мысли глубоко в глубине души, чтобы не совершить непостижимое и не похитить свою сестру прямо здесь и сейчас и не увезти ее в безопасное место, где руки Братвы не смогут ее коснуться.

Не то чтобы я не думал о том, чтобы поступить подобным образом бесчисленное количество раз раньше. Фактически, последние десять лет я не думал ни о чем другом. При одной мысли о том, что Айрис придется каждую ночь отбиваться от трех братьев Волковых, у меня к горлу подступает желчь.

– Ты собираешься просто стоять там весь день, dheartháir - брат? Или выручишь девушку и закроешь для меня этот чемодан? ― спрашивает Айрис, не отрывая взгляда от неподатливого чемодана, который отказывается застегиваться.

– Я не ожидал, что ты увидишь меня, стоящим здесь, так как ты была слишком увлечена танцами. ― Я дразняще улыбаюсь и подхожу к ней, чтобы протянуть руку помощи.

– Я все вижу, deartháir mór - брат мой, ― самодовольно отвечает она. – Кроме того, ты слишком упрощаешь мне задачу. Твой хмурый взгляд я могу почувствовать из любой комнаты.

– Ты говоришь обо мне, как о старом озабоченном пердуне.

– Если тебе туфелька не жмет, ― подначивает она, игриво подталкивая меня своим плечом.

– Это смешно. Ты смешная, ― саркастически отвечаю я, дергая за один из ее диких рыжих локонов.

– Ну, тебе лучше насытиться сейчас, старший брат. Через несколько часов тебе больше не придется терпеть, как я над тобой смеюсь.

Блядь.

Для чего ей нужно было это говорить?

Я разворачиваюсь к ней боком и кладу руки ей на плечи, останавливая ее от продолжения начатого дела только для того, чтобы я мог взглянуть на нее в последний раз. В изумрудно-зеленых глазах Айрис светится озорство и столько жизни. Мое сердце сжимается от мысли, как долго этот блеск продлится в доме Волковых.

– Тирнан, мне нужно успеть на самолет. У меня нет времени стоять здесь, чтобы ты просто глазел на меня, ― шутит она.

– Давай на минутку посерьезнее. Conas atá tú - Как ты? На самом деле? Теперь правда, Айрис. Как ты себя чувствуешь после всего этого?

Она вздыхает, затем отдергивает мои руки и возвращается к заполнению своих чемоданов.

– Мы говорили об этом миллион раз, старший брат. Я в порядке. Тебе не стоит беспокоиться обо мне.

– Научи меня не волноваться за мою младшую сестру, и я не буду. Ты забыла, что я менял тебе подгузники, когда ты была еще маленькой, deirfiúr bheag - младшая сестра.

– Фу, гадость.

Она смеется, надеясь, что ее игривая манера поведения разрядит обстановку.

Но это не так.

Это лишь напоминает мне, что звук ее смеха - это еще одна вещь, которой мне будет не хватать.

– Я серьезно, Айрис. Я всегда буду волноваться. Это моя работа.

– Больше нет. Теперь это будет работа Алексея.

Упоминание о ее будущем муже раздражает меня до глубины души. Вместо того, чтобы кромсать его лицо, как я сделал с его шеей много лет назад, я должен был убить этого ублюдка. Тогда Айрис не пришлось бы становиться его гребаной женой.

– Кроме того, Шэй не волнуется, и он тоже мой брат, ― добавляет она, не понимая, что я только что мысленно убил ее жениха десятью разными способами.

– Все по-другому. Вы с Шэй слишком близки по возрасту, чтобы он почувствовал то же, что и я.

– Ты имеешь в виду, как навязчивый, чрезмерно контролирующий Athair - отец? Прости, что разрываю твой пузырь, deartháir mór - старший брат, но у меня уже есть отец, и он ни капли не беспокоится обо мне, лишь бы этот договор шел по плану.

– Это несправедливо, Айрис. Athair - отец беспокоится о тебе.

– Да, я знаю. ― Она выдохнула, склонив голову так, чтобы ее рыжеватые кудри закрыли лицо от моего взгляда.

Я снова притягиваю ее к себе, и в ее прозрачно-зеленых лугах так отчетливо проступает грусть, что она не дает мне покоя.

– Ты знаешь, что если бы он мог, то никогда бы не отказался от тебя. Ты его любимый ребенок.

– Я тоже это знаю. Ты пришел сюда, чтобы напомнить мне, как сильно вы все меня любите, да?

– А тебе нужно напоминание? ― Я вскидываю бровь.

– Нет, не нужно. Так что завязывай с тяжелыми разговорами и помоги мне закрыть эти чертовы чемоданы.

Я не могу не рассмеяться над ее нахальством.

– Возможно, тебе стоит умерить свой пыл, когда ты доберешься до Вегаса. Я не уверен, как русские отнесутся к женщине, которая ругается как матрос.

– Жесткое дерьмо. Я Келли, черт возьми. Это у меня в крови, так что им лучше привыкнуть к этому.

– Я уверен, что ты позаботишься о том, чтобы они привыкли.

Когда мои опасения немного улеглись, я помогаю ей закрыть чемоданы, но оставляю ручную кладь открытой.

– У меня есть кое-что для тебя.

– Опять жемчужины мудрости? ― Она закатывает глаза.

– Нет, ничего такого. Свадебный подарок. Поскольку я не смогу присутствовать на вашем торжестве, я подумал, что должен сделать тебе подарок сейчас.

Без лишних слов я протягиваю ей небольшой пакет, который спрятал в кармане пиджака. Она не выражает недовольства тем, что это не подарочная упаковка или что на ней нет красивого банта. Это было бы слишком по-девчачьи для Айрис. Ей никогда не нравились нарядные вещи, тем более что моя младшая сестра в душе всегда была сорванцом.

Когда она открывает коробку, ее глаза сияют от восхищения при виде кинжала, который я сделал для нее на заказ в синем бархатном футляре. Я обязательно попросил, чтобы лезвие было достаточно маленьким, чтобы Айрис могла легко спрятать его в ладони, но достаточно смертоносным, чтобы она могла перерезать им горло любому. И самое главное украшение - фамильный герб Келли, выбитый на рукоятке. Если когда-нибудь возникнет случай, когда она почувствует необходимость использовать его, я хочу, чтобы она вспомнила о крови, которая течет в ее жилах, чтобы укрепить свою решимость.

Келли никогда не убегают от борьбы.

Мы заканчиваем их.

– Это... это прекрасно, ― шепчет она, искренне переживая каждое слово.

– Я рада, что тебе нравится.

– Мне больше, чем нравится. Я люблю его! ― восклицает она с ликованием, обхватывая руками мою талию и прижимаясь щекой к моей груди.

Я крепко обнимаю ее, вдыхая ее свободный дух и запечатлевая его в памяти.

Кто знает, когда я увижу ее в следующий раз?

Или даже смогу вот так держать ее в своих объятиях?

Когда я слышу легкое похрипывание, кулак, сжимавший мое сердце все утро, делает еще один болезненный рывок. Айрис не из тех, кто плачет или проявляет эмоции. Она всегда следила за тем, чтобы не показывать слабость, поэтому, видя ее такой уязвимой, она могла бы с таким же успехом использовать чертов кинжал, чтобы разрезать мое сердце и порезать его на мелкие кусочки.

Через несколько секунд она наконец отстраняется, ее самообладание снова становится стальным. Я поднимаю ее подбородок, чтобы еще раз посмотреть ей в глаза.

– Ты помнишь все, чему я тебя учил? ― спрашиваю я ровно.

Она кивает.

– Ты помнишь все, чему тебя учил твой учитель?

Еще один кивок.

– Хорошо. Помни, Айрис, ты сильна. Сильнее, чем любой из тех грубиянов, с которыми тебе предстоит столкнуться. Но самое главное - ты умна. Положись на свою интуицию. Она обеспечит тебе безопасность.

– Ты должен давать Волкову этот совет. Не мне.

Я хватаю ее за подбородок, на этот раз с большей силой, чтобы показать ей, что это не игра.

– Не валяй дурака, Айрис. Эти засранцы съедят тебя на завтрак, если ты им позволишь.

– Ты забываешься, старший брат. У меня тоже довольно большой аппетит, ― прорычала она, ее острый как бритва взгляд не отрывался от моего.

– С Алексеем и его братьями не стоит шутить. Они не такие, как мы. Они животные, у которых нет кодекса чести. Если они захотят сломить тебя, они сделают для этого все, что в их силах. Не облегчай им задачу.

Она отстраняет свое лицо от моей хватки, ее изумрудные глаза приобретают более глубокий оттенок, который меня тревожит.

– Я уже большая девочка, Тирнан.

– Это точно. Только не будь глупой девчонкой.

Она рычит, ее ноздри раздуваются от гнева и обиды.

Это еще одна особенность Айрис.

Она слишком вспыльчива. Господь свидетель, наши родители изо всех сил старались вытравить из нее эту черту, но, опять же, она не была бы Келли, если бы ее не было легко вывести из себя.

– Ты закончил со своей маленькой ободряющей речью? Мне нужно готовиться к полету.

Я машинально провожу рукой по лицу, ненавидя, что это последнее общение с ней и последнее воспоминание обо мне.

– Позвольте мне помочь, ― говорю я вместо извинений, которые она заслуживает услышать. Она может привыкнуть к мужчинам, которым наплевать на ее чувства. Если Айрис хочет выжить в Вегасе, ей нужно начать практиковать умение скрывать свои истинные эмоции. Не то чтобы я беспокоился, что ей это не удастся, поскольку делать вид, что нам все по барабану, когда на самом деле наша кровь кипит, - это еще один семейный навык, передающийся из поколения в поколение.