Айрис не заслуживает этого.

Она свободная натура, но это лишит ее свободы и посадит в позолоченную клетку нашего собственного изготовления. Глядя на мужчин вокруг меня, я думаю, кто из них будет меньшим злом, если примет Айрис в свой дом и даст ей хоть какое-то подобие той жизни, которой она сейчас так дорожит. К сожалению, каменно-холодные лица сидящих за столом не говорят ни о чем, и уж тем более не внушают никакой надежды.

Любят ли они своих дочерей так же сильно, как Athair - отец любит Айрис?

Любят ли они своих сестер так, как я люблю свою?

Или они видят в них лишь пешки, которыми можно воспользоваться в этой жалкой игре?

Сомневаюсь, что кого-то из них хоть немного волнует, что эти девочки без их согласия вступят в отношения, которые, скорее всего, будут токсичными, возможно, даже жестокими. Что они будут вынуждены жить во враждебной среде до конца своих дней только для того, чтобы обеспечить соблюдение договора. Одна только мысль об этом заставляет меня желать, чтобы прямо сейчас я мог потребовать, чтобы Athair - отец отказался от этой сделки. Лучше нам всем умереть сегодня, чем завтра подвергнуть Айрис такой жестокости.

У меня есть десять лет, чтобы придумать план спасения моей сестры. Если я не смогу придумать ничего, что в итоге поможет ей, то, по крайней мере, у меня будет достаточно времени, чтобы научить Айрис защищаться. Использовать ее ум. Ее мозги и при необходимости кулаки. Как и мой младший брат Шей, Айрис всегда любила ножи, поэтому я делаю пометку подарить ей острый кинжал в качестве свадебного подарка.

Кто бы ни был этот ублюдок, который в итоге назовет ее своей женой, он дважды подумает, прежде чем причинить ей боль, когда у нее в руке такой кинжал. Ничто не держит мужчину начеку лучше, чем подозрение, что женщина, лежащая рядом с ним в постели, может перерезать ему горло, когда он находится в самом уязвимом положении.

Как только все письма оказываются в чаше, Джованни Моретти встает со своего места и берет со стола выброшенную ручку. Затем он проводит ею по своей ладони, образуя уродливую рану. Я откладываю эту информацию на будущее. Джованни Моретти может выглядеть как любой другой солидный бизнесмен, не желающий пачкать руки, но при желании он может убить своего врага, перерезав артерию на шее человека одним лишь кончиком ручки. Капельки крови стекают на пожелтевшие бумаги в миске, пока он по очереди смотрит в глаза каждому присутствующему.

– На своей крови я клянусь защищать и заботиться о женщине, которая обеспечит жизнь Наряда. Пусть ее самоотверженность принесет семье союз.

Я впитываю его слова, вникая в их смысл.

Моретти в основном молчал на протяжении всего сегодняшнего разговора. Не то, чтобы я был удивлен его поведением, поскольку общеизвестно, что Джованни предпочитает держать свои истинные мысли поближе к жилету. Ему нравится наблюдать за окружением и составлять каталог слабых мест своих врагов, просто слушая их болтовню. Это черта великого лидера, как по мне.

Но клятва, которую Моретти решил принести сегодня, говорит о его беспокойстве. Как и мы с Athair - отцом, он не желает зла своей дочери. Мое уважение к этому человеку возрастает в десятки раз по мере того, как продолжает капать его кровь, и я начинаю молить самого Всевышнего, чтобы если Айрис и нужно попасть в такую преступную семью, то пусть это будет Наряд. Моретти берет бумагу и читает ее - у меня подкатывают камни к животу, когда с его губ срывается не имя моей милой сестры.

– Валентина Росси.

Он показывает нам бумагу и подталкивает чашу к следующему человеку, сидящему сбоку от него. Не секрет, что Коза Ностра и Наряд ненавидят друг друга.

Избрание девушки Росси - это удар по обеим семьям.

Чаша продолжает свой обход, и когда приходит очередь Athair’s - отца выбирать имя, он удивляет меня, хватая за руку и притягивая к себе. Затем мой отец демонстративно разрезает ручкой наши ладони и сжимает их вместе, прежде чем капли нашей смешанной крови падают в злосчастную чашу, которая должна решить судьбу моей сестры и мою собственную. Я затаил дыхание, когда отец произносит клятву, а затем смотрит на меня, чтобы я повторил ее слово в слово. Как его наследник, я следую его примеру и выполняю свой долг. Все в этой комнате знают о намерениях моего отца - что символизирует этот обдуманный шаг. Даже после его смерти я должен выполнять его клятву, как свою собственную.

Мужчины, сидящие за этим столом, слышат нашу клятву и ждут с затаенным дыханием, чтобы узнать, кто будет избран.

Когда появляется имя Розы Эрнандес, на меня сразу обрушивается огромное количество эмоций.

Вот оно.

Это та женщина, к которой я буду прикован.

И хотя я только что пообещал не причинять ей вреда, я уже ненавижу ее.

Удар продолжает пробивать себе дорогу через мое тело, мое сердце бьется со скоростью мили в минуту от осознания того, что мое будущее теперь связано с принцессой картеля. Единственное, что выводит меня из задумчивости, - это имя моей младшей сестры.

И Господи, помоги мне, никогда еще мне так не хотелось взять в руки пистолет, чтобы просто убить Волкова, который только что с ухмылкой произнес имя Айрис.

Братва.

Моя младшая сестра должна выйти замуж за русских свиней, которые рассматривают женщин как одноразовую собственность.

Они вытравят дикий дух моей сестры.

Айрис станет пешкой в их извращенных играх.

Они не остановятся, пока не сломают ее.

– Нет, ― кричу я. – Выбери другую.

– И где же тут дипломатия? ― Вадим зловеще улыбается.

– Ты не можешь получить ее.

– Могу, и я это сделаю.

– Тирнан, ― тихо бормочет Athair - отец, но в отличие от всех мужчин здесь, я слышу дрожь страха в его голосе.

– Я сказал, блядь, выбери другую! ― Я хлопнул кулаками по столу.

– Нет. Теперь она принадлежит моему сыну. ― Его глаза сверкают триумфом, а Алексей смотрит в пустоту, не шевелясь. – На самом деле, Айрис будет принадлежать всем моим сыновьям. Я вижу, что вы нужны моей семье так же, как и вы все нуждаетесь в моей. Таковы мои условия. Ирландка станет принцессой Братвы для всех моих мальчиков.

– Только через мой труп!

– Это можно устроить.

Я бросаюсь на него через стол, но две пары рук оттаскивают меня назад. Я смотрю налево и вижу, что Джованни качает головой, приказывая мне остыть, но именно человек справа от меня заставляет меня задуматься и останавливает меня на месте. Алехандро Эрнандес смотрит на меня своими темными глазами, безмолвно приказывая мне отступить. Никогда в самых смелых фантазиях я не мог представить, что однажды Алехандро придет мне на помощь и помешает развязать войну. Но тем самым он уже дает понять всем присутствующим, где находятся его союзы, учитывая тот факт, что я стану его семьей.

Блядь.

Это полный пиздец.

Настолько хуево, что я не могу понять.

Я стряхиваю с себя их руки, все мое тело дрожит от ярости.

– Карло, ― начинает протестовать мой отец, вставая и упираясь ладонями в стол. – Это абсурд. Ты не можешь позволить, чтобы мою дочь делили, как какую-то обычную шлюху.

– Она ведь женщина, не так ли? Я еще не встречал ни одной, которой бы не понравилось, когда ее трахают тремя членами, ― добавляет Вадим, его глаза сверкают триумфом, упиваясь нашими страданиями. – Кроме того, это старая русская традиция. Самые почитаемые цари практиковали такие способы в старой стране. Это знак преданности. И это способ моей семьи показать, насколько мы будем чтить этот договор.

Больной черт!

– Карло, ― повторяет Athair - отец, его голос умоляет о пощаде. – Не допусти этого безумия.

Карло Росси морщит лоб, напряженно обдумывая такой поворот событий. Мы с Athair - отцом затаили дыхание, ожидая его решения.

– Господа, мы все знали, что в стремлении к миру придется пойти на жертвы. Если семья Волковых желает сохранить свои традиции, которые обеспечат повиновение этому мирному договору, то пусть никто из присутствующих не опровергает их волю. Это дело морального кодекса каждой семьи - поступать так, как они считают нужным.

Athair - отец опускается на свое место, на его лице написано поражение.

Я с ужасом наблюдаю, как Вадим достает из внутреннего кармана нож и приказывает Алексею встать.

– На моей крови и на крови моего законного наследника, Алексея, мы клянемся защищать и заботиться о женщине, которая обеспечит жизнь Братвы. Пусть ее самоотверженность принесет союз каждой семье здесь.

Его демонические глаза смотрят на сына, безмолвно приказывая ему произнести те же слова вслух.

– На моей крови и на крови моих братьев мы тоже клянемся защищать и заботиться о женщине, которая обеспечит жизнь Братвы. Пусть ее самоотверженность принесет союз всем нам.

Слова звучат машинально, как будто ему все равно, что он только что официально подтвердил, что Айрис будет не только его, но и для братьев его.

Алексей садится обратно на свое место, а Вадим пьет свою победу над Athair - отцом и мной, как будто это лучшее сладкое вишневое вино, которое он когда-либо пробовал.

– Не волнуйся, Келли. Мои ребята позаботятся о ней. Мы теперь одна семья. Разве не в этом смысл всего этого? ― Волков подначивает, пытаясь добиться от меня ответа.

Я не знаю, что меня больше бесит.

Торжествующая усмешка Вадима или полное безразличие и пренебрежение Алексея.

– Он прав. Все кончено, ― ровно бормочет Алехандро напротив меня, в его тоне нет ни капли эмоций.

– Скажи мне, Келли. Хочешь ли ты пойти на войну из-за одной маленькой девочки?

Вадим обращается с вопросом к моему отцу, который сидит и смотрит так же хладнокровно, как и всегда.

– Если ты причинишь ей боль, я убью тебя, ― отвечаю я, когда мой отец отказывается признать насмешки Волкова.

Его надменная ухмылка леденит мне кровь.

– Мы можем все это отменить, если хочешь? Мы более чем готовы продолжать эту войну, если хочешь.