Пролог

Тирнан

Десять лет тому назад

Чертов ураган.

Это дурное предзнаменование, что первый раз, когда самые влиятельные мафиозные семьи в мире встречаются лицом к лицу друг с другом, происходит при таких ужасных погодных условиях. Кому вообще пришла в голову блестящая идея встретиться на Бермудах в сезон ураганов? Мне плевать, что этот остров считается нейтральной территорией. Сам святой Брендан не захотел бы столкнуться с таким штормом.

Воющий ветер продолжает яростно биться о зеленые ставни, угрожая обрушить весь роскошный отель с каждым свирепым ударом по его стенам, а дрожащие оконные стекла делают все возможное, чтобы не разлететься вдребезги и не выпустить нас на свободу.

Как иронично, что при всей ярости матери-природы, она все равно не может сравниться с разрушениями, сотворенными каждым человеком, сидящим в этой комнате.

Что такое Божий гнев по сравнению с разрушениями, которые мы можем сотворить, если приложим к этому усилия?

Мы так долго убивали друг друга, что я не могу вспомнить время, когда мы не были в состоянии войны с той или иной семьей. Такого никогда не было на моем веку, во всяком случае, это точно. То, что я не могу вспомнить, когда началась наша вражда, не означает, что воспоминания о сожженной плоти, расчлененных телах и гробах, опущенных в землю с моими друзьями внутри, преследуют меня меньше. Все здесь потеряли не только простых солдат. Мы потеряли друзей, семью и любимых, все во имя гордости и чести.

Каждый босс, сидящий за этим столом, знает, что он несет ответственность за все смерти, спровоцированные этой кровавой войной. Груз этой уверенности и знание того, что если мы продолжим идти по этому пути, наш образ жизни, несомненно, устареет ― вынудили эту встречу быть неизбежной. Мир между семьями - единственный способ выжить. Если мы будем продолжать убивать друг друга одного за другим, то в ближайшее время не останется ничего, из-за чего стоило бы воевать.

Черты моего лица остаются каменными, поскольку я вглядываюсь в открывшееся передо мной зрелище.

В извращенной Артуровской версии за круглым столом босс каждой семьи занимает свое место, готовый разработать соглашение, которое будет гарантировать, что больше не прольется невинная кровь.

По сравнению со всеми этими придурками в дорогих костюмах мой отец выглядит просто как очередной турист. В цветастой рубашке с цветочным узором, которая обтягивает его живот, Athair – отец похож на обычного рабочего, впервые отправившегося на пенсию в тропики. Никто и никогда не примет его за босса ирландской мафии.

За все годы, что я был человеком, мантра Athair’s ― отца ни разу не сбила меня с пути. Более того, проще выбросить проклятую футболку, чем заменить костюм от Тома Форда за пять тысяч долларов. Все эти свиньи из Братвы выглядят так, будто потратили изрядную сумму на свою дизайнерскую одежду, чтобы быть здесь сегодня. Я ожидал такого помпезного наряда от итальянцев, а не от этих засранцев. Но я полагаю, что повод требует от них быть на высоте, учитывая, где мы все собрались. Это был стратегический замысел Коза Носты – запланировать эту встречу в конференц-зале отеля на Карибах, а не на каком-нибудь пустующем складе, где у кого-то может возникнуть зуд разнести конкурентов в пух и прах.

И когда я говорю «кто-то», я имею в виду себя.

Для меня нет ничего приятнее, чем увидеть, как всех этих ублюдков разнесет в пух и прах. С чистой совестью я не могу сделать это, когда могут погибнуть и невинные жизни. Но, возможно, я единственный, кто рассматривал постоянных гостей и персонал отеля как объект неприемлемой ответственности. Близнецы Батчер еще не приехали, и с каждой секундой, пока парни из Фирмы не появились, мое нетерпение трансформируется в жуткое беспокойство.

Я в двух секундах от того, дабы забрать отца подальше от этого места, когда двойные двери в комнату распахиваются – Бенни и Дэнни Батчер, наконец, делают свой торжественный вход. Как только Бенни занимает свое место за столом, а его близнец встает во весь рост позади него, мы все замечаем, что их одежда покрыта засохшей кровью.

– Вы опоздали, ― раздраженно ругает Джованни Моретти ― босс синдиката Наряда.

– Мы здесь, разве нет? ― отвечает Бенни, и от скуки его густой британский акцент становится еще более отчетливым – откидываясь на спинку стула.

– Скажи спасибо, Джованни, что мы вообще приехали.

– Go n-ithe an cat thú is go n-ithe an diabhal an cat – Пусть кошка съест тебя, и пусть дьявол съест кошку, ― бормочет Athair- отец себе под нос.

Старая ирландская пословица, может, и не обижает этих придурков, но это шутливый способ моего отца сказать английским ублюдкам, чтобы они гнили в аду, и при этом на его лице была улыбка.

Будь моя воля, я бы не только близнецов Батчеров отправил в преисподнюю, где им самое место. Но опять же, весь этот гребаный стол заслуживает уголка в адском пламени, учитывая, как мы зарабатываем деньги.

Возьмем, к примеру, Братву. Подобно нам, они любят оружие и женщин, но на этом наше сходство не заканчивается. То, как мы ведем дела, не может быть более отличным от того, как это делают они. Мы обращаемся с нашими шлюхами с достоинством и уважением. Мы не привозим их в страну против их воли в грузовых контейнерах, как эти свиньи. Наши девушки получают кусок пирога за свою тяжелую работу, в то время как русские избивают и морят голодом своих девушек до полусмерти, если те даже подумают попросить о таких же правах.

Ходят слухи, что они любят держать своих шлюх высоко, как воздушных змеев, пока их джонсы - клиенты для шлюх имеют с ними дело, в качестве платы за их услуги.

Мерзкие подонки.

Но если мы, Келли, и ненавидим большую вещь, чем отношение к женщинам как к мусору, так это наркотики, которыми кишат наши улицы. И все эти поставки можно отследить по одной фамилии - картель Эрнандеса. Они сделали свою удачу на спинах наркоманов и на разорении их семей. Мексиканский картель ни разу не ударил в грязь лицом, превратив большую часть США в нервных зомби, которые готовы сосать член и убивать собственных бабушек, дабы получить свою очередную дозу наркотика.

Это единственное, что есть общего между Коза Нострой и Нарядом. Мы презираем наркотики. Продажу, торговлю, все, что связано с этим бизнесом – находим отвратительным. Не то чтобы это делало нас лучше, чем картель Эрнандеса. Мы можем воротить нос от наркотиков, но мы совершенно не против контрабанды оружия по всему миру, чтобы развязать гражданскую войну.

Потом у нас есть Фирма.

Двое английских болванов, которые только что вошли с таким видом, словно они провели три раунда с Майком Тайсоном и победили, не возражают против того, чтобы мы убивали друг друга на территории штата, лишь бы это не мешало их деловым операциям по ту сторону пруда. Тем не менее, довольно сложно утверждать, что они являются самой влиятельной мафиозной семьей в Европе, когда русская мафия продолжает играть на их территории, а мы, в свою очередь, отказываем английским ублюдкам в ведении бизнеса в Ирландии. Старые сицилийские гангстеры из Коза Ностры также не очень легко восприняли тот факт, что Лондон короновал себя боссом, поскольку они являются авангардной семьей, породившей первого крестного отца, не меньше.

Вся эта вражда привела к тому, что когда в начале недели стало известно о смерти отца Бенни и Дэнни, то никто особо не удивился. Вскоре распространился слух, что Тревор Батчер умер в туалете с больным сердцем, но мы все знаем, как легко манипулировали этим сценарием, чтобы скрыть истинную причину его смерти. Я знаю, что у каждого сидящего за этим столом есть свои излюбленные подозреваемые, но если бы мне пришлось выбирать, я бы поставил на Коза Ностру. Это была слишком чистая операция, чтобы за ней мог стоять кто-то другой.

Ад не имеет такой жестокости, как презренный сицилиец.

– Мы все понимаем, почему мы собрались сегодня вместе, ― объявляет Карло Росси, глава Коза Ностры. – Каждый глава семьи, сидящий здесь, осознал, что для сохранения нашего образа жизни необходимо пожертвовать всем. Мы должны отбросить прошлые обиды, чтобы гарантировать наше будущее.

При слове «обида» я чувствую, как взгляд Вадима Волкова сверлит дыру у меня во лбу. Я встречаю его полный отвращения взгляд, зная, что старый ублюдок все еще злится, что это именно я нанес удар по сыну, сидящему у него под боком. Я оставил маленький шрам на шее Алексея и полностью испортил его голосовые связки. Всякий раз, когда он будет открывать рот, чтобы заговорить, у него не будет выбора, кроме как вспоминать, как именно я его победил. Самодовольная улыбка, которую я дарю Волкову в ответ, становится только шире, когда я вижу, как он сжимает кулаки. Не думаю, что он что-то с этим сделает. Не здесь, и если эта встреча пройдет, как запланировано, то никогда.

– Этот мирный договор заключается за счет нашей гордости, но это жертва, которую мы все должны принести, чтобы обеспечить наше выживание, ― добавляет Росси, в то время как мы с Вадимом продолжаем наш маленький поединок взглядов.

– На что ты смотришь, Келли? ― Старый пердун хрипло рычит в мою сторону.

Моя ухмылка переросла в полноценную дразнящую ухмылку.

– Всего лишь оцениваю свою работу. Нечасто мне доводится видеть, как ее так гордо выставляют напоказ перед моим лицом.

– Тирнан, ― порицает мой отец, задыхаясь.

– Я только подтруниваю над ним, Athair – отец. Не помешает растопить лед небольшой подколкой, верно, Волков?

Я подмигиваю этому ублюдку, дабы подразнить его и его отца еще больше.

– Однажды, единственное, что я сломаю, это твои гребаные зубы, Келли! ― Алексей плюется с ненавистью, а его отец рычит от ярости.

– Цок. Цок, ― насмехаюсь я. – Это перечеркнет всю цель этой встречи. Ты ведь не так уж много здесь знаешь, не так ли, здоровяк? ― Я указываю на свою голову, чтобы донести эту мысль.