– Нахуй его. Пусть смотрит. Теперь ты наша.

Роза закусывает нижнюю губу и позволяет мне повести ее на кровать, пока она не оказывается на коленях, обнаженная, как в день своего рождения, прямо посреди матраса. Колин идет к другой стороне кровати, сбрасывая свою одежду, а я быстро делаю то же самое. Ее глаза расширяются, когда она видит, какой эффект она производит на нас обоих.

Я осторожно поглаживаю свой голый член, опускаюсь на колено на кровати и придвигаюсь ближе к ней.

– Знаю, ты привыкла к более маленьким членам, однако поверь мне, Колин и я будем в самый раз.

Я засмеялся, услышав, как мой брат раздраженно застонал от того, как я сказал о его члене. Наверняка она уже знает, что я рассуждаю как бы из задницы, ведь все мужчины Келли очень богаты. Однако я не так туповат, чтобы думать, что Тирнан не затаскивал свою жену в постель, чтобы не знать, что его член так же велик, как и эго. Я также спорю на все деньги, которые у меня есть в банке, что девушка пришла к нему нетронутой, а ее невиновность была для него слишком сильнейшим искушением, чтобы отказаться.

Мне все равно, если бы она была у него первой.

Теперь она у нас.

И это все, что имеет значение.

– Ложись на спину, лепесток, ― мягко наставляю я, проводя тыльной стороной ладони по ее щеке.

То, как она мгновенно тает от моих прикосновений, приводит меня в полный восторг. Эта женщина настолько обделена любовью, что самая маленькая доброта заставляет ее загораться изнутри. Не желая ждать, Колин проводит языком по ее шее, затем по челюсти, а его руки на ее бедрах побуждают ее лечь обратно на кровать, как я и просил.

– Что… что ты собираешься делать теперь? ― заикается она, когда две пары глаз смотрят на нее с обеих сторон ее обнаженного тела.

– Колин позаботится о том, чтобы ты была хорошенькой и влажной для нас. Пока его рот будет полностью занят, у меня есть несколько трюков, которые я хочу опробовать со своим. ― Я подмигиваю.

Она застенчиво улыбается нам обоим, но прежде чем позволить нам насладиться ее телом, она кладет ладони на каждую из наших щек.

Брови Колина сходятся вместе, когда он смотрит на нее, а я хватаю ее запястье, чтобы поцеловать ее открытую ладонь.

– Спасибо, ― говорит она нам обоим.

– Damnú - черт, ― пробурчал Колин, ее искренняя благодарность начала действовать на его сердце, а также на его член.

– Просто лежи и наслаждайся, лепесток. И не бойся быть громкой. Давай покажем твоему мужу, что он теряет.

Без дальнейших провокаций Колин быстро устраивается между ее бедер, обхватывает ее ногами свои выпуклые плечи и приступает к делу.

– Ахх! ― кричит она, выгибая спину так высоко от кровати, что мне приходится положить руку на ее плоский живот, чтобы удержать ее.

– Похоже, ты заставила Колина работать больше, чем я думал, ― поддразниваю я. – Но теперь, когда он попробовал, будет справедливо, если я тоже получу свое.

Я склоняю голову между ее грудей и беру один сосок в рот, стону.

Блядь, но женщина сладкая.

Самый сладкий нектар, который я когда-либо встречал.

Я дразню ее сосок зубами, а затем языком провожу по оставленному ими укусу. Я беру в руку ее другую грудь, поглаживая ее бутон большим и указательным пальцами, пока ее сосок не становится таким твердым, что может разрезать алмаз пополам. Я заглядываю под ресницы, чтобы увидеть ее лицо, и вижу, что ее веки плотно закрыты, а губы широко раскрыты в полном экстазе. Пот покрывает ее висок, стекает по лицу на шею и в ложбинку между грудей. Я слизываю его языком, а затем переключаю свое внимание на другую ее феноменальную грудь.

– Ахх! ― снова кричит она, только на этот раз в ее крике слышится нотка боли.

Боясь, что я как-то обидел ее, я поднимаю глаза и вижу, что она смотрит не на меня, а на Колина. Я перевожу взгляд с нее на кузена и вижу, что этот ублюдок с упоением ест ее, но трахает ее вход почти всеми пальцами.

Я шлепаю его по голове, чтобы сразу остановить, и заставляю его поднять на меня глаза.

Конечно, у этого ублюдка хватает наглости рычать.

– Сделай ее достаточно влажной, чтобы она могла принимать только одного из нас за раз, Кол. Она не готова принять нас обоих. Пока не готова, во всяком случае.

– Она промокла. Она справится с этим.

Я закатываю глаза.

В этом вся суть моего дорогого кузена. Когда он видит что-то, что ему нравится, у него возникает непреодолимая потребность обладать каждым уголочком. Но что бы ни говорил этот озабоченный засранец, я сильно сомневаюсь, что Роза сможет сегодня справиться с нами обоими за один раз. Как и ее тезке, ей нужно много заботы и тепла, прежде чем она сможет по-настоящему расцвести.

– Всему свое время. ― Я хмурился, делая лицо «не трахайся со мной», чтобы он понял, что со мной не стоит спорить.

Раздосадованный, он отрывает свои пальцы от ее намокшей киски, только чтобы побаловать ее клитор своим языком. Ее тело мгновенно расслабляется, и очень скоро Колин заставляет ее биться на кровати, в нескольких секундах от того, чтобы кончить ему в рот. На этот раз я не говорю моему дьявольскому кузену, чтобы он отстал и позволил ему первым довести нашу девочку до финиша.

А когда она кончает, сама святая Бригида не смогла бы придумать лучшего афродизиака для создания ребенка.

– Сейчас, ― рычит Колин, как дикий зверь, опьяненный похотью.

У меня даже нет силы воли сказать ему, что пока нет, что я хочу продлить это. Не тогда, когда она делает такое лицо, умоляющее, чтобы ее трахнули. Колин поспешно ложится на бок, хватая Розу за бедра, чтобы притянуть ее задницу к своей промежности, пока она стоит лицом ко мне.

Ее взгляд говорит мне, что она слишком сильно оцепенела, чтобы понять, что происходит.

Я наклоняюсь и целую ее губы, зная, что задержка выводит Колина из себя.

– Лепесток, посмотри на меня.

Ее тяжелые веки выглядят так, будто весят тонну, но, к счастью, она достаточно разумна, чтобы выполнить мою команду.

– Ты действительно хочешь этого?

Колин крепче сжимает ее бедра, бросая на меня пренебрежительный взгляд через плечо. Но я игнорирую его, поскольку твердо намерен, чтобы она дала нам свое полное согласие, прежде чем мы сделаем это.

– Лепесток?

Она облизывает свои губы и смотрит на мои, слегка кивая мне.

– Скажи, детка. Мне нужно, чтобы ты это сказала.

И снова я потрясен тем, как нежно я с ней обращаюсь. Я не хочу причинять ей боль. Что-то подсказывает мне, что в ее жизни ее и так достаточно, и я не стану добавлять к той куче страданий, через которые она уже прошла.

– Я хочу этого, Шэй, ― шепчет она мне, хлопая длинными ресницами, которые были созданы для того, чтобы делать таких мужчин, как я, глупыми.

Затем она наклоняет голову к плечу, и на нее снова смотрит дикий глаз Колина.

– Я тоже хочу тебя, Колин. Пожалуйста.

Это все, что ему нужно, чтобы погрузиться в нее.

– О Боже! ― причитает она, ее глаза закатываются к затылку.

Я хватаю ее за лицо, чтобы она снова посмотрела в мою сторону, и целую ее нежно и сладко, пока Колин трахает ее до последнего дюйма ее жизни. Я чувствую, как ее сердце бьется о мое, запах ее соков наполняет воздух вокруг нас и заставляет меня пьянеть от похоти, отчаянно желая получить свою очередь.

– Ты чертовски совершенна, лепесток, ― хвалю я, когда мой собственный ствол болезненно начинает течь спермой по всему ее животу. – Посмотри, как хорошо ты принимаешь в себя член Колина. Так чертовски идеально, детка.

Ее полуопущенный взгляд смотрит на меня в полном обожании, и я клянусь, что в этот самый момент она отколола кусочек моего сердца и украла его, чтобы прикрепить к своему.

Когда я вижу лицо Колина, искаженное от боли, я понимаю, что он в нескольких секундах от того, чтобы кончить. Она еще не кончила во второй раз, и поскольку мой кузен находится глубоко внутри нее, готовый взорваться в любую секунду, я знаю, что ей понадобится дополнительная стимуляция, чтобы довести ее до этого. Я просовываю руку между нами и делаю несколько поглаживаний ее клитора, и, конечно, она разлетается на миллион кусочков. Пока ее оргазм разрывает ее пополам, Колин кончает в нее двумя энергичными толчками, а затем выходит из нее, оставляя дверь открытой для меня, чтобы я занял свою законную очередь.

– Господи! Блядь! ― кричу я, когда заполняю ее до отказа.

Ничто не могло подготовить меня к тому, как хорошо киска Розы будет ощущаться на моем члене.

Это чудо, что Колин продержался так долго, потому что менее чем через десять минут я кончаю, как возбужденный подросток, который только что научился дрочить. Мой член все еще полностью в ней, пока она высасывает меня досуха, выдыхая мое имя, как будто это ответ Бога на все ее молитвы. Моя голова падает ей на плечо, и я чувствую себя так, будто кто-то ударил меня по груди бейсбольной битой.

Что, блядь, только что произошло?

Секс еще ни разу не заставил меня усомниться во всех моих убеждениях, не то чтобы у меня их было много, но волшебные гребаные киски определенно не входят в этот список. Я слышу тяжелое дыхание Колина, синхронизированное с моим, которое говорит мне, что он точно знает, что я сейчас чувствую.

Мы в полной заднице.

Потому что я сомневаюсь, что даже после того, как мы обрюхатим Розу, ни один из нас не захочет прекратить трахать ее.

Как только вы почувствуете вкус рая, вам будет трудно от него отказаться.

И как будто Тирнан имеет прямую связь с моими мыслями, я слышу, как он насмехается со своего места.

– Это было неплохое выступление, ― сухо говорит он. – Полагаю, что на сегодня достаточно. Можете сваливать, пока я поговорю с женой.

Я не упускаю из виду, как он делает небольшое ударение на словах «жена».

Я никогда не хотел ничего из того, что было у моего брата.

Не место на троне ирландской мафии.

Не преданность и уважение своих людей.

Даже постоянная похвала, которую он получает от нашего отца.

Никогда не было ничего, что могло бы увлечь меня, чтобы встать на его место.