Глава тринадцать

Роза

На следующий день, когда я проснулась, я обнаружила Колина, сидящего на табурете возле кухонного острова, и Шэй, который растянулся на диване, скрестив ноги на лодыжках на журнальном столике, руки за головой.

– Доброе утро, лепесток. Ты сегодня с нами.

– Где Тирнан? ― спрашиваю я, так как его не было в комнате.

К моей горькой обиде, я решила проверить, не избегает ли он меня, запертый изнутри. Но когда я проснулась, дверь его спальни была оставлена широко открытой – его не очень деликатный способ уведомить меня о своем отсутствии. Я не спала почти всю ночь, ожидая, когда он выйдет из своей комнаты, чтобы мы могли поговорить.

Я имею в виду, что рано или поздно он должен был выйти.

Или поесть, или поработать. Но он никогда не выходил.

Видимо, я не заметила его, когда наконец задремала рано утром, измученная после долгой ночи размышлений о том, что я могла сделать, чтобы он так расстроился.

– Итак, кто-нибудь из вас собирается мне ответить? Где Тирнан?

– Там, где и следовало ожидать такого трудоголика, как он. Он, вероятно, снова в офисе. Кто-то должен править миром. Можно было бы оставить эту докучливую задачу взрослым. ― Шэй улыбается, но улыбка не достигает его глаз.

Что-то не так.

– Почему ты здесь, Шэй? Колин вполне способен присмотреть за мной сам, ― мрачно заявляю я, идя на кухню, чтобы взять кофе. – Не то чтобы ты сейчас был моим любимым человеком. ― Я бросаю хмурый взгляд на Колина. – Я все еще не простила тебя за то, что ты сделал.

У Колина, по крайней мере, хватило здравого смысла склонить голову от стыда.

Думаю, не все мужчины Келли – высокомерные всезнайки.

Я бы хотела, чтобы мой муж был одним из них.

– Большой парень хорошо справляется с ролью сторожевого пса, но в качестве охоты за домом он не так уж и хорош, ― шутит Шэй, спрыгивая с дивана и проходя на кухню. Он берет красное яблоко из миски с фруктами, трет его о рубашку и отламывает от него большой кусок.

– Охота за домом? Я думала, ты живешь с родителями? Ты переезжаешь?

– Не совсем, ― говорит он, бросая быстрый взгляд на Колина, что я слишком переборщил с кофе, чтобы это уловить.

– Чего ты мне не договариваешь? ― Пока он жует свое яблоко чуть дольше, чем нужно, я знаю, что ничего из того, что он скажет дальше, не будет хорошим. – Шэй? ― Когда он по-прежнему отказывается говорить, я смотрю на Колина в поисках ответа.

– Дом для тебя, ― ровно объясняет Колин, не заставляя меня спрашивать его об этом прямо.

– Для меня? Почему? Неужели Тирнану больше не нравится эта квартира?

– Моему брату все нравится. Он просто считает, что тебе было бы удобнее жить в более просторном доме в Бикон-Хилл. Может быть, поближе к моим родным.

– О.

В этом есть смысл. Если мы собираемся попробовать этот брак и когда-нибудь завести детей, было бы здорово, чтобы их бабушки и дедушки жили поблизости.

– Хорошо. Дай мне только быстро позавтракать, заскочить в душ, и мы можем быть в пути.

Шэй удивленно смотрит на Колина, а потом на меня.

– Так ты не против?

– А почему бы и нет? ― Я пожимаю плечами, хватаю чипсы и яйца, чтобы приготовить уэвос ранчерос. – Большой дом имеет для меня смысл. Особенно если мы собираемся завести семью. Вся эта квартира не очень-то подходит для ребенка.

– О, блядь, красавица. Ты, блядь, разбиваешь мне сердце, ― с болью констатирует Шэй.

– Я не понимаю.

Шэй обходит остров и кладет свои руки мне на плечи, слегка сжимая их.

– Мы собираемся купить дом для тебя. Не для тебя и моего брата. И уж точно не для тебя, моего брата и всех несуществующих детей, которых ты думаешь с ним завести.

– Что? ― прошептала я. – Я не понимаю. Что ты говоришь?

– Я говорю, что мой брат выполнил свой долг. И теперь он собирается положить тебя обратно в свой сундук с игрушками, потому что ему надоело с тобой играть.

Надоело играть со мной?

Играл со мной?!

– Где он? Где сейчас Тирнан?! ― Я бросаюсь на Шэй, но когда его глаза расширяются, шокированные тем, что я кричу, я поворачиваюсь к единственному человеку на этой кухне, который, кажется, всегда держит себя в руках.

– Колин? Где мой муж в эту минуту?

– Он в спортзале. ― Он даже не колеблется.

– Спасибо. Я буду готова через пять минут.

– Эй, подожди. Подожди, ― пытается успокоить меня Шэй, на этот раз крепко взяв меня за плечи. – Что именно, по-твоему, ты собираешься делать, когда увидишь его? Что ты получишь, если будешь противостоять моему брату, как бэнши, сошедшая с цепи?

Я задумалась над этим вопросом на мгновение, вникла в него и действительно проанализировала его.

Ответ приходит ко мне так же легко, как солнце встает каждое утро.

– Свободу.

Шэй отступает назад, озадаченный моим ответом, и я использую его недоумение в своих интересах, обхожу его и стремительно бегу в свою комнату.

– Пять минут, Колин. Потом я хочу, чтобы ты отвел меня к моему мужу. Ему нужно многое объяснить.

И, клянусь Богом, я заставлю его заплатить, если это будет последнее, что я сделаю.

Не прошло и получаса, как мы приехали в старый тренажерный зал, который, похоже, находится на последнем издыхании. Я бы предположила, что Тирнан предпочел бы пользоваться личным тренажерным залом, предоставленным ему в «Авалоне», но, видимо, ему нравится заниматься в зале, который, похоже, не за горами до того, чтобы стать площадкой для снесения. Колин и Шэй идут за мной по пятам, я целеустремленно вхожу в двери тренажерного зала, не обращая внимания на крики и свист, которые раздаются в мой адрес только за то, что я здесь единственная женщина.

Мужчины – свиньи.

Без вариантов.

Мои глаза обшаривают грязный спортзал, пока не натыкаются на человека, которого я искала. Тирнан в черных шортах и без верха находится на боксерском ринге, нанося удары парню вдвое больше его. Если я сомневалась, что мой муж больше высокомерен, чем здравомыслящ, то это маленькое шоу, которое он устраивает, - ответ на мой вопрос. Каждый взмах его противника – это прямой удар в грудь. Я внутренне содрогаюсь от громкого звука каждого удара, думая, что до конца боя у него будет больше, чем несколько сломанных ребер. Только когда его противник видит меня, стоящую у канатов, мужчина прекращает свои удары и дает моему мужу небольшую передышку от того, что ему надрали задницу.

– Дай мне две секунды, чтобы прикончить его, детка. Потом ты сможешь прикончить меня в раздевалке.

Как я и говорила.

Мужчины – свиньи.

Но прежде чем у меня появилась возможность сказать ему, чтобы он засунул это куда подальше, взгляд Тирнана останавливается на мне, и он понимает, кому предназначалась эта неудачная фраза. После этого все происходит так быстро. Тирнан замахивается рукой назад и наносит противнику такой сильный удар в челюсть, что двухсот с лишним килограммовое чудовище падает плашмя на мат, теряя сознание и, вероятно, нуждаясь в медицинской помощи. Тирнан даже не вздрагивает от коматозного тела, лежащего у его ног, зубами стягивает боксерские перчатки и смотрит кинжалом в мою сторону.

– Что она здесь делает, Шэй? ― обвиняет он отвратительным тоном.

– Эй, я пытался остановить ее. Кол был тем, кто рассказал, где ты, ― объясняет Шэй, поднимая руки вверх, как бы снимая с себя вину за то, что привел меня сюда.

Тирнан скосил глаза на Колина.

– Твое неповиновение в последнее время начинает меня злить, Кол.

Колин не отвечает, но я могу сказать, что ему не нравится быть объектом гнева Тирнана.

– Убери ее отсюда. Сейчас же, ― приказывает он, как будто его приказ обязан быть выполнен.

Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что во всем спортзале стало жутко тихо. Если я не сделаю что-нибудь сейчас, то кто-нибудь утащит меня отсюда, прежде чем я успею высказаться.

– Нет! ― восклицаю я, выходя с ним на ринг. – Ты выслушаешь меня, даже если это произойдет на глазах у всех твоих лакеев. ― Я указываю на всех мужчин, которые приближаются к рингу, чтобы лучше видеть.

Тирнан рычит, бросая свои боксерские перчатки на мат.

– Роза, ― произносит он мое имя сквозь зубы, измельчая его на мелкие кусочки, как будто он может так же легко проглотить меня. – Я не буду повторяться. Возвращайся в квартиру с Шэй и Колином.

– Хватит! ― кричу я, дойдя до предела своего остроумия.

Моя неженственная вспышка испугала его, и какая-то часть меня получает удовольствие от того, что я шокировала его.

– Ты мой муж. Возможно, это не было моим выбором или делом, но факт остается фактом. Мы поклялись перед Богом и семьей, что теперь мы одно целое. Я обещала повиноваться и быть верной тебе, пока смерть не разлучит нас. Но в этой клятве я ожидаю такой же формы верности. У тебя есть обязательства, которые ты должен выполнять.

– Обязательства? Ты говоришь так, будто это какая-то форма делового соглашения? ― Он насмехается.

– А разве это не так? Разве я не была продана твоей семье, чтобы держать в бизнесе таких мафиози, как ты? Разве мое обручальное кольцо не является доказательством такой сделки?

Его ноздри раздуваются, когда я указываю на свой безымянный палец.

– Моя семья не занимается продажей женщин, ― выплюнул он.

– Правда? ― Я маниакально смеюсь. – Если бы это было правдой, я бы вернулась домой в Мексику со своими братьями. Как бы ты ни хотел обрисовать наши обстоятельства, они именно таковы. Меня продали тебе за цену мира. И этот мир может быть достигнут только при соединении твоей крови с моей.

– Что ты несешь, Роза? Перестань играть в слова и просто говори, что думаешь.

Я сжимаю руки в кулаки, ненавидя, что этот человек заставляет меня произносить для него заклинания и унижаться еще больше, чем я уже сделала.

– Как я могу родить наследника, если мой муж отказывается жить со мной в одном доме? Даже прикасаться ко мне?

Его взгляд становится темным, и он сжирает расстояние между нами так, что мое сердце буквально подпрыгивает к горлу. Я не смею пошевелиться, не желая, чтобы он подумал, что я слабая или что он меня запугивает.