Глава 12

Неделю назад

Аделаида

– Ральф, я хочу видеть завещание моего отца.

– Аделаида, это неожиданно. У меня не было запланировано...

– Я не отниму у тебя много времени. Я уверена, что Монтегю держит тебя и фирму достаточно занятыми, чтобы гарантировать мне несколько минут наедине с документом.

Он провел ручкой сквозь пальцы, медленно поворачивая ее, пока та не прошла курс над одной цифрой, к другой. Скорее всего, он даже не осознавал, что делает. Моя мать ненавидела нервные привычки. Она отмечала, что это признаки слабости. Что-то такое простое, как покачивание колена, показывало уязвимость.

Я сидела, как статуя, на краешке красного кожаного кресла Ральфа Портера, поджав колени и выпрямив спину. Если кто-то думал, что сможет запугать меня после двадцати лет с Алтоном Фицджеральдом, то он серьезно заблуждался.

– Видишь ли, – начал он, – такие документы хранятся не в обычном ящике стола. Надеюсь, ты понимаешь их серьезность. Если бы ты предупредила меня или Натали о своем приезде, мы могли бы подготовить завещание, – он сделал вид, что смотрит на экран компьютера. – Приближаются каникулы, и мы очень заняты. Я могу принести его тебе во вторник.

– Нет.

Его глаза расширились.

– Прошу прощения?

– Я сказала "нет". Я сегодня здесь. Мое время тоже ценно. Наследница я Карла Монтегю II или нет?

Плечи Ральфа дернулись назад, потом вперед.

– Аделаида, я не понимаю, что на тебя нашло. Возможно, если ты просто спросишь меня, что хочешь знать, то я смогу ответить на вопрос. Формулировки этих документов являются юридическими и запутанными.

Мудак.

С таким же успехом он мог бы сказать то, что уже двадцать лет говорит Элтон.

– "Ты слишком глупа, чтобы понять".

– Вопреки общественному мнению, – ответила я, – я умею читать.

Он поерзал на стуле.

– Послушай, Лаида, я не это имел в виду.

– Миссис Фицджеральд. Аделаида Монтегю Фицджеральд, и я буду очень благодарна, если ты запомнишь это.

– Да, конечно, – сказал Ральф, его редеющие седые волосы почти не скрывали багрового оттенка кожи. – Просто мы знаем друг друга большую часть жизни. Я помогал, когда умер Рассел. Я работал на твоего отца...

– Да, Ральф, ты очень помог моей семье, нашей компании и мне. Скажи мне, почему ты не хочешь, чтобы я видела завещание моего отца.

– Я… я нет.

Я выпрямилась.

– Мистер Фицджеральд не может ограничивать тех, кто видит и не видит завещание моего отца.

– Он может...

Я прищурила голубые глаза.

– По закону, Ральф? Потому что, если я не увижу это завещание и все дополнения сегодня, я буду искать нового представителя. Я увижу завещание моего отца сегодня или по решению суда. Поэтому, если просьба мистера Фитцджеральда не имеет юридической поддержки, я предлагаю тебе пересмотреть свой ответ на мой следующий вопрос. – Я сделала паузу. – Когда ты сможешь получить завещание моего отца и все остальные документы, которые будут лежать передо мной на столе?

– Я... мне нужно хотя бы посоветоваться с мистером Фитц...

– Нет, не нужно.

– Ты не понимаешь, в какое положение ставишь меня, нашу фирму. Если бы он узнал, что ты...

Мое лицо напряглось, когда моя голова слегка наклонилась влево. Может, мне и немного за пятьдесят, но благодаря личным тренерам и пластическим хирургам я сделала то, что велел мне отец, и сохранила привлекательность упаковки. Мои слова сочились южным очарованием.

– Тогда ты получил ответ, Ральф.

Его глаза широко раскрылись.

– Ответ?

– Мистеру Фицджеральду не нужно ничего знать. Это... – я указала между нами. – ... будет нашим маленьким секретом. – Я подмигнула. – Разве не так поступают старые друзья? У нас есть секреты. Видишь ли, я не собираюсь объявлять кому бы то ни было, что у нас был этот разговор, пока я не увижу то, ради чего пришла сюда. – Я поджала губы. – Но, с другой стороны, если дело дойдет до драки, если мне придется привлекать другую юридическую фирму... – размышляла я. – Кажется, появилась новая фирма "Престон, Мэдден и Оуэн"...

– Зачем? – спросил он.

Продолжая, я источала харизму.

– Послушай, Ральф, это тот самый вопрос, который друзья не задают друг другу. Видишь ли, возраст женщины, размер ее платья, и почему она делает то, что, черт возьми, она собирается сделать, все это запрещено для друзей. И мы друзья, не так ли?

Почти час спустя, сжимая сумочку, я расхаживала взад и вперед по маленькому конференц-залу. Два окна выходили на небольшую парковку. Сентябрьское солнце светило ярко и тепло. В конце концов, это же Джорджия. Осень может быть в календаре менее чем через три недели, но здесь редко бывало холодно, если только с приближением праздников.

Трудно было поверить, что я думала о праздниках, когда только вчера вечером была готова оставить этот мир. Когда мои накрашенные ногти впились в кожаную обивку сумочки, я задумалась над тем, что собиралась прочитать. Часть меня боялась, что я не пойму этого. Мне так долго говорили, какая я на самом деле глупая.

Я попыталась вспомнить, как читала оригинал документа после объявления о нашей с Алтоном помолвке. Это был последний раз, когда я видела завещание отца, и, насколько помнила, то видела только раздел и подраздел, связанные с нашим браком и браком Александрии и Брайса. Мой отец был невероятно богатым человеком со многими владениями. Вся его последняя воля и завещание были до смешного многословны.

Моя сумочка завибрировала от входящего звонка. Я посмотрела на дверь, которую хотела открыть, по крайней мере, последние сорок пять минут. Ральф сказал мне, что я могу уйти и вернуться, но я отказалась. Я была здесь и не планировала уходить, не достигнув цели.

Еще одна вибрация.

Открыв сумочку, я посмотрела на экран и вздохнула. Алтон.

Я не знала, как сделать то, что делали дети, когда присваивают каждому звонящему собственный отличительный звонок, но если бы я могла, у меня была бы какая-нибудь зловещая песня, предупреждающая меня о звонках моего мужа. Я читала книгу, в которой рассказывалось о мрачной песне под названием "Роковая Колыбельная". Прочитав книгу, я слушала песню снова и снова. Та идеально подходила для книги и, оглядываясь назад, стала бы идеальным сигналом для звонков Алтона.

Еще одна вибрация.

Даже сама мысль о том, что эта песня объявит о нем, такой тайный и крошечный бунт, вызвала улыбку на моем лице, когда я вытащила телефон из сумочки.

– Да, Алтон, – сказала я, проводя пальцем по экрану.

– Где ты?

Я покачала головой. Если Ральф позвонил Алтону, то я покину этот чертов офис и направлюсь прямиком к «Престону, Мэддену и Оуэну».

– Я в Саванне. Тебе что-нибудь нужно?

– Да, а с какой стати мне еще звонить?

Я прикусила губу. У меня было так много ответов.

– Что тебе нужно?

– Я вернусь в пятницу вечером. Эти чертовы встречи должны были длиться только до... – Я слушала, как он разглагольствовал о чем-то, что не имело для меня никакого значения, кроме как предупредить меня о своем скором возвращении. Как только разговор был закончен, я поняла, что он хотел, чтобы я проверила поставщиков еды для нашего ежегодного барбекю в День труда. Когда я заверила его, что обо всем позаботилась, он взбесился из-за того, что кто-то оставил сообщение на его сотовом. Проклятый мир не знал, насколько он важен и бла-бла-бла. Он не мог беспокоиться об обыденном... бла-бла-бла. – ...И Брэнтли сказал, что отвез тебя в центр города. Обычно ты не покидаешь поместье по средам, если только не завтракаешь, но только не на этой неделе. Что ты делаешь?

– Дорогой, через несколько дней у нас состоится ежегодное барбекю. Не думала, что ты захочешь, чтобы я надела какую-то старую вещь, которую я носила на других прогулках все лето. Так не пойдет.

– По магазинам? Ты ходишь по магазинам?

– Да. Есть проблема с этим?

– Нет. Черт, да мне насрать. Возьми и мне что-нибудь.

– Конечно. Я подготовлю одежду по этому случаю.

– Мне нужно идти. Жди меня к ужину в пятницу вечером.

– Да, Алтон. Увидимся, – я стиснула зубы, хотя мои слова сочились искренностью.

Связь оборвалась, как только дверь открылась. Это был не Ральф, а какой-то молодой человек, возможно, моложе Александрии.

– Миссис Фицджеральд, – сказал он, ставя коробку на стол. – У вашего отца было много документов. Мистер Портер попросил меня помочь вам найти то, что вы хотите, – он посмотрел на коробку, покачал головой и стряхнул пыль с рук. – Хотите чашечку кофе или что-нибудь еще? Она может нам понадобиться, чтобы пройти через все это.

Было в нем что-то такое, что мне нравилось. В этом мире акул, он был удивительно наивен.

– Ты работаешь здесь?

– Да, мэм, я стажер из юридической школы Саванны.

Юридическая школа Саванны – вот куда я хотела отправить Александрию.

– Неужели? Моя дочь учится на первом курсе.

Его глаза расширились.

– Да? Я на втором курсе, – он покачал головой. – Я не встречал первокурсников. Может быть, она здесь, с вами?

– Мне бы очень этого хотелось, но она учится в Колумбийском университете в Нью-Йорке.

Он тихо присвистнул.

– Я даже не подавал туда заявление. Круто. Вы должны гордиться ей.

– Я горжусь. Сынок, как тебя зовут?

– Стивен.

– Стивен, я бы с удовольствием выпила кофе, – я сняла крышку с коробки. – Возможно, нам даже понадобятся сэндвичи до конца дня. – Я почувствовала блеск в глазах. – Ты ведь не собирался сегодня делать что-нибудь еще?

Его улыбка стала застенчивой.

Только не после того, как мистер Портер попросил меня помочь вам.

Я кивнула.

– Хороший ответ, Стивен. Принеси кофе, я буду со сливками, а я начну доставать файлы.

– Мэм, они довольно старые. Некоторые из них не видели дневного света почти пятнадцать лет. Вы можете испачкаться.

– Меня зовут Аделаида, и я уже бывала в пыли. Не волнуйся.

– Да, мэм, я имею в виду мисс Аделаида, я сейчас принесу кофе.

Некоторые из них?

Слова Стивена задели за живое.

– Стивен, – позвала я, хотя он уже отошел.