Глава седьмая

ЭВЕРЛИ

Просыпаюсь от того, что что-то твердое упирается мне в спину, и стону, точно зная, что это такое.

«Он что, издевается?»

Как, черт возьми, парень может быть возбужден прямо сейчас? Толкаю его локтем в бок, заставляя хрюкнуть и слегка пошевелиться, только для того, чтобы он прижался ко мне еще сильнее.

— Что?

— Ты... — Я оборачиваюсь, злясь, и замечаю, что в доме и снаружи все еще темно, но огонь в камине еще горит. Его глаза все еще закрыты, и он держится за больное плечо. — У тебя стояк.

Купер медленно открывает один глаз и наклоняет голову набок.

— Серьезно? Поэтому ты меня будишь?

— Ты, блядь, издеваешься надо мной?

Парень закатывает глаза, потому что Купер Кингстон — самый бесящий человек на планете.

— Что ты хочешь, чтобы я с этим сделал, Эверли? Ты лежишь у меня между ног и, черт возьми, трешься об меня.

— Я не трусь о тебя.

Куп делает глубокий вдох, и я наблюдаю, как его грудь поднимается и опускается.

— Неважно. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Просто... — Опускаю взгляд, прежде чем ловлю себя на том, что сосредотачиваюсь на впечатляющей выпуклости в его штанах, прежде чем снова перевожу взгляд на его лицо. — Подумай о чем-нибудь другом.

— Поверь мне, так и делал. Должно быть, я заснул.

Что-то в том, как Купер это говорит, вместе с болью в его голосе, заставляет меня чувствовать себя полной идиоткой. Он видел Арию. Видел ее мертвое тело. Вздыхаю и поворачиваюсь, прислоняясь спиной к дивану.

— Мы не выживем, не так ли?

— У нас есть убежище. И огонь.

— Дом заброшен и почти пуст. У нас нет электричества.

Его взгляд встречается с моим, и могу сказать, что он не будет пытаться подбодрить меня, как это сделали бы Лиам и Ария. Они были яркими и веселыми людьми. Остались только мы с Купером, и все, что у нас есть — это темнота и уныние.

— У нас есть огонь.

Мои губы слегка приподнимаются в ответ на его слабую попытку оставаться позитивным.

— Дерьмовый, — ухмыляюсь ему, и парень смеется, зная, что я издеваюсь над ним.

— Ага. Ну, твоя задница была довольно теплой на мне.

— Ни на секунду не думай о моей заднице.

Купер снова хихикает, а затем морщится. Я знаю, что его плечо болит сильнее, чем парень показывает. И он действительно позаботился о кровоточащей ране на моей голове. Встаю с дивана и подхожу к сумке Арии, той, что полна одежды.

Нахожу одну из ее простых футболок, нюхаю ее, а затем рву.

Купер садится, широко раскрыв глаза.

— Что ты делаешь?

Я подхожу к нему.

— Делаю тебе поддерживающую повязку, потому что ты упрямая задница, и я сомневаюсь, что мы сможем сами вправить тебе плечо.

— Я здесь студент-медик.

Я улыбаюсь, но занята тем, что делаю ему перевязь, прижимаюсь к нему и ненавижу то, что даже после всего, через что мы прошли, я чувствую его знакомый запах.

— Мои родители — хирурги. Я читала медицинские книги для развлечения.

Парень приподнимает бровь, оценивая меня, но улыбается.

— И они научили тебя делать самодельный бандаж для руки?

Я качаю головой, завязывая перевязь у него на шее.

— Нет. Видела это в «Анатомии страсти».

Купер смеется, а затем стонет от боли от движения, но, кажется, восхищается моей работой, когда смотрит на свою руку. Затем смотрит мне в глаза.

— Спасибо.

— Не за что. Спасибо, что позаботился о моей ране.

Его взгляд скользит по марле.

— Не думаю, что она все еще кровоточит. По крайней мере, не настолько, чтобы пропитать повязку насквозь.

— Это хорошо. — Я сажусь и откидываюсь на спинку дивана, все еще опустошенная. Почти уверена, что мы проспали не очень долго. — Мне нужно в туалет.

— Ну, черт возьми.

Я откидываю голову назад, не делая никаких попыток встать.

— Да уж.

— Пойдем. — Купер встает, хватает свой мобильный телефон, который, уверена, долго не прослужит в качестве нашего фонарика, но сейчас я рада, что он у нас есть. Парень протягивает мне руку. Я так устала, что беру ее без колебаний.

Он ведет меня в ванную в задней части дома.

— По крайней мере, здесь есть туалет.

— Но, вероятно, нет проточной воды, — рассеянно говорю я, мой мочевой пузырь вот-вот лопнет, так что в данный момент мне все равно.

Куп подходит к раковине и поворачивает кран. Мы оба застываем в шоке, когда льется вода.

— Ух ты. Вода есть.

— Серьезно? Не думала, что здесь кто-то живет. Почему вода все еще включена?

Парень пожимает здоровым плечом.

— Должно быть колодец. Это хорошая новость, Эв.

Я улыбаюсь, на самом деле чувствуя искру надежды.

— Да. Хорошая. А теперь убирайся. Мне нужно в туалет.

Он усмехается и оставляет мобильный телефон на стойке, прежде чем закрыть за собой дверь. Занимаюсь делами и мою руки ледяной водой, прежде чем выхожу из ванной.

— Можешь забрать телефон, если нужно. Мне тоже нужно в туалет.

— Я подожду. — После того, как он заходит в ванную и закрывает дверь, я иду в спальню, желая, чтобы там оказалась кровать или нечто подобное, что-нибудь, что могло бы предложить домашний уют.

Когда Куп выходит, я смотрю на него.

— Ты не смыл.

— Да, подумал, что нам следует подождать, пока не найдем колодец. Посмотрим, с чем имеем дело.

Теперь я чувствую себя полной идиоткой из-за того, что смыла за собой, но ничего не говорю и следую за ним обратно в гостиную.

Парень потирает затылок и смотрит на диван.

— Как насчет того, чтобы лечь валетом? Не могу обещать, что мой член не отреагирует на то, что ты будешь тереть его ногами, но это все, что я могу придумать.

— Придурок, — ворчу я и кладу голову на противоположную сторону от того места, где он стоит. — Мы должны были сделать это раньше.

Он ложится, его длинные ноги вытянуты вдоль моего тела.

— Просто было холодно.

Я смотрю на огонь.

— Да, огонь довольно хорошо помогает нам согреться.

— Осторожно, Эв. Это было близко к комплименту.

Закатываю глаза, но слегка улыбаюсь, прежде чем смотрю на другой конец дивана.

— Я боюсь.

Лицо Купера становится серьезным, и он кивает.

— Я тоже. Давай спать.

Киваю и пытаюсь устроиться поудобнее, но диван узкий, а Купер большой. Ворочаюсь сбоку набок, пока не слышу, как он рычит: — Спи.

— Не могу. Неудобно.

Парень тяжело вздыхает.

— Хочешь снова лечь на меня?

Ненавижу то, как легко было заснуть, лежа на нем раньше. Вместо того, чтобы угрожать ему по поводу его эрекции или вообще делать какие-либо заявления, я безмолвно поворачиваюсь и ложусь на него всем телом.

Не хочу думать о реальности. Не хочу вдыхать запах затхлого дивана.

На сегодняшний вечер я просто хочу расслабиться и вдыхать запах Купера.

Неважно, насколько это запутанно.