Глава десятая

КУПЕР

Эверли в бешенстве. Но мне плевать. Нам нужно смыть с себя кровь Лиама и нашу собственную. И я не знаю, сколько у нас воды. Пока девушка дуется, разжигаю огонь, прежде чем взять одну из кастрюль с кухни и направиться к выходу.

Не обращая внимания на яростный взгляд Эверли, выхожу на улицу к колодцу, который мне удалось найти в сарае. К счастью, вода не замерзла. Как? Понятия не имею, но называю это победой. Делаю глубокий вдох после того, как ставлю кастрюлю на землю под кран и здоровой рукой качаю воду.

Раненое плечо пульсирует, когда я использую всю свою энергию, но не сдаюсь. Я в шоке, когда слышу, как открывается дверь сарая, и вижу, как Эверли входит с другой кастрюлей в руке. Распахнутыми глазами девушка оглядывают сарай.

— Вау. — Ее взгляд останавливается на запасе дров. — Так много дров.

Киваю и продолжаю качать ручной насос, желая, чтобы вода наконец вышла.

— Да. Может быть, они когда-то продавали их.

Она кивает, ставя кастрюлю рядом с той, которую я наполняю.

— Плечо болит?

— Я им не пользуюсь.

— Ты безумно упрям.

Я фыркаю, и, наконец, струя воды вырывается и попадает в кастрюлю.

— Да, как будто ты нет.

Продолжаю качать, пока кастрюля не наполняется, и киваю Эверли, чтобы она передвинула пустую на место наполненной. Она отодвигает тяжелую, полную в сторону, а затем толкает пустую. Я наполняю ее и стону, думая о том, как придется тащить ее внутрь.

Девушка, должно быть, почувствовала мою нерешительность.

— Мы оба могли бы схватиться за ручку и нести вместе.

Не хочу принимать ее помощь, но не знаю, как иначе запихнуть кастрюлю с водой внутрь.

— Хорошо, — ворчу я и хватаюсь за одну ручку.

Эверли качает головой в ответ на мое явное раздражение и хватается за другую сторону. Вместе мы переносим одну кастрюлю внутрь, а затем другую, как можно тщательнее размещая их над огнем.

Девушка падает на пол рядом с камином.

— Это займет целую вечность.

— Воды определенно не хватит на полную ванну, но будет достаточно, чтобы вымыться. Там было еще два ведра. Мы доведем воду почти до кипения, а затем сможем разбавить холодной водой.

Ее темная бровь приподнимается, когда Эверли смотрит на меня.

— Как у тебя это так хорошо получается?

Ухмыляюсь и вижу, что девушка уже сожалеет о своем полу-комплименте.

— Я хорош во всем, Эв. Разве ты еще не поняла?

— И такой скромный, — ворчит она, когда я протягиваю руку, чтобы помочь ей встать.

Затем мы возвращаемся в сарай, чтобы наполнить ведра водой. Сложнее затащить эти ведра внутрь, потому что у них только одна ручка, но мы это делаем.

Вода, наконец, начинает закипать, и я киваю в сторону сумки Арии.

— Скажи мне, что она взяла мыло.

Эверли подходит к сумке. Замечаю, как медленно она снова перебирает вещи своей сестры, как дорожит над каждой вещью, принадлежавшей Арии. Девушка достает пакет, в котором много маленьких бутылочек.

— Она подумала обо всем.

— Хорошо, — сочувственно улыбаюсь, потому что, возможно, я встречался с Арией, но только в течение месяца. И знал ее не намного дольше. Ария была младшей сестрой Эверли, той, кого она любила и защищала большую часть своей жизни. — Тебе лучше переодеться в купальник. Вода не будет теплой долго.

Девушка фыркает, хватает в руку какую-то черную материю и направляется в ванную. Я пытаюсь унять учащенное сердцебиение. Раньше я уже видел ее в купальнике. Нам с Лиамом повезло снять дом с бассейном. У нас было много вечеринок у бассейна. А также у нас есть гидромассажная ванна.

Но мы с Эверли никогда раньше не были так скудно одеты наедине.

«Ты можешь это сделать».

Сбрасываю ботинки и носки, прежде чем расстегнуть пуговицу на джинсах, расстегнуть ширинку и стянуть их вниз.

«Нет, я не могу. Черт».

Эверли возвращается в гостиную в черном бикини, которое мгновенно делает меня идиотом. Оно едва прикрывает ее полные груди, и я знаю, что если посмотрю чуть ниже, то увижу, что оно никак не скрывает ее идеально округлую попку.

Девушка ничего не говорит, складывает руки на животе и смотрит на меня с нетерпением.

— Что теперь? Здесь слишком холодно, чтобы стоять почти раздетой.

Киваю головой в сторону ведер.

— Давай выльем их в ванну.

Девушка кивает, хватая одно, и я следую за ней в своей футболке и боксерах, видя, что был прав насчет бикини, не скрывающего ее красивую задницу от моих извращенных глаз. Закрепив пробку, наливаем воду в старую ванну на ножках.

— Это будет отстойно.

Медленно киваю, глядя на холодную воду, едва покрывающую четверть ванны.

— Хватит для того, чтобы очиститься. Чтобы убедиться, что, — я киваю на ее все еще забинтованную голову, — нет заражения.

Эверли кивает, глядя на свою руку, засохшая кровь Лиама все еще покрывает ее плоть.

— Давай сделаем это.

Идем в гостиную, и я касаюсь ручки кастрюли, прежде чем отдернуть руку. Металлическая ручка чертовски горячая. Эверли хватает две рубашки и протягивает одну мне. Используя их, мы относим кастрюлю в ванну, выливаем в холодную воду, а затем проделываем то же самое с другой кастрюлей.

Мы оба стоим рядом с ванной, слишком долго глядя на воду, прежде чем Эверли осторожно опускает руку в воду.

— Не так уж ужасно.

Наблюдаю, как она медленно входит в ванну, опуская свое гибкое тело в воду. У нее с собой мочалка и мыло.

Мне удается оторвать взгляд от девушки и без всякой грации снять бандаж, а затем медленно стянуть футболку через больное плечо. Когда хватаюсь за резинку своих боксеров, я слышу:

— Нет.

Мой взгляд устремляется к Эверли.

— Что?

— Мне не нужно видеть твое барахло. Я прикрыта, и ты тоже должен оставаться в трусах.

Я не указываю на то, что надеть купальник это был ее выбор, определенно не мой.

— Послушай, у меня нет проблем с моим телом, и я хочу полностью помыться.

Девушка непреклонно качает головой из стороны в сторону.

— Купер, мы и так раздвинули достаточно границ.

Стискиваю зубы, меня тошнит от ее отношения ко мне в последние три года, и я так измучен за последний день, что мне плевать.

— Прикрой глаза, принцесса. Это происходит. — Стягиваю трусы, и она отводит взгляд, прежде чем я залезаю в теплую воду.

Я встречаюсь с ледяным взглядом, который Эверли старается держать намного выше моей талии, но мне все равно. Вода едва теплая и едва покрывает мои колени, но я намерен извлечь из этого максимум пользы. Она хватает мочалку и мыло, намыливает их. Мои глаза прикованы к ее движениям, когда она моет руки, а затем скользит мочалкой по груди.

«Черт возьми, у нее классные сиськи».

Полные и торчащие, почти вылезающие из верха бикини.

Стоп.

Заставляю себя отвести взгляд и схватить мыло, которое она оставила на выступе у ванны. Намыливаю им в руке и скольжу по своей груди.

Поднимаю взгляд, когда чувствую на себе пристальный взгляд Эверли. Она быстро отводит глаза, но я не упоминаю об этом. Потому что не могу.

Я провел три года в постоянном отрицании. Мне не впервой.

Девушка начинает умываться, а я сажусь на колени, не обращая внимания на полу эрекцию от близости ее почти обнаженного тела, и придвигаюсь к ней ближе.

— Позволь мне снять повязку.

Могу сказать, что Эверли заставляет себя не смотреть вниз, и я почти улыбаюсь.

— Нет. Я сама. Убери эту штуку.

— Штуку?

Она закатывает глаза, а потом делает это. Ее взгляд скользит ниже пояса, заставляя мой член переходить от полу к полностью чертовски твердому и ноющему состоянию. Ее глаза расширяются, но Эверли смотрит слишком долго. Мы оба застыли, пока я не решаю покончить с этим, став придурком.

— Хорошо рассмотрела? Хочешь посмотреть под другим углом?

Ее глаза возвращаются к моим, в них пылает гнев, но я также вижу в них жар. Желание, которое мы оба подавляли годами.

— Ты такой мудак, это не я чертовски возбуждена.

Я фыркаю от смеха.

— Возбужден?

— Ты твердый. — Ее глаза не отрываются от моих.

— Не уверен на сто процентов, но не думаю, что у тебя есть член. Ты можешь скрывать свое... — Мой взгляд медленно скользит вниз по ее телу, а затем возвращается к ее лицу. Улыбаюсь, когда вижу, что щеки девушки раскраснелись. — …Возбуждение.

— Ты такой придурок. Серьезно. Мы находимся в худшей ситуации в жизни, а ты уже дважды был твердым, насколько я знаю.

Она не так зла, как хочет, чтобы я поверил, по крайней мере, не на меня.

— Слушай, просто не смотри на мой член и позволь мне снять повязку и очистить рану.

— Не приближайся ко мне с этой штукой.

Закатываю глаза и игнорирую ее. Вода быстро остывает, и у нас нет времени на это дерьмо. Медленно разворачиваю повязку и осматриваю ее рану.

— Выглядит хорошо. — Смотрю на мочалку в ее руке, изо всех сил пытаясь обойти ее пышную грудь. Это зрелище лишь усугубляет положение для моего бушующего стояка. — Дай мне это.

Я слышу, как девушка фыркает, но кладет мочалку в мою здоровую руку. Трачу время на то, чтобы окунуть ее в воду, а затем промыть ей лоб, уделяя особое внимание ране, которая, к счастью, перестала кровоточить.

— Мы должны держать ее в чистоте, но рана выглядит хорошо.

Ее глаза сосредоточены на моем лице, но я не упускаю из виду, что дыхание девушки участилось с тех пор, как я приблизился. Мне хотелось прикоснуться к Эверли в течение трех долгих лет, и вот теперь мы оказались в самой хреновой ситуации, какую только можно себе представить.

Почему-то я представлял это совсем не так.

Не то чтобы я когда-нибудь позволил бы этому случиться по-другому.

Я очищаю ее щеки, стирая каждое пятнышко крови, потом споласкиваю ткань в воде и возвращаю мочалку ей, прежде чем снова опуститься в воду на своей стороне. Эверли, кажется, находится в каком-то трансе, когда быстро моет остальную часть своего тела.

— Спасибо, — тихо говорит она, и я просто киваю, пока мою волосы шампунем из крошечной бутылочки, используя как можно меньше, и погружая голову под воду. Стараюсь не прикасаться к девушке, но мои ноги задевают ее бедра под водой.

Когда сажусь обратно и вытираю воду с глаз, я почти стону вслух, когда вижу, что Эверли, подняв одну ногу из воды и намылившись, проводит бритвой по своей гладкой коже. Ее глаза встречаются с моими, словно призывая меня что-то сказать, но я решаю не принимать вызов.