Глава восьмая

КУПЕР

Плечо чертовски болит, но поддерживающая повязка помогает. Приоткрываю глаза и стону, видя, как солнце струится сквозь окна. Оно отражается от снега снаружи, поэтому кажется слишком ярким для такого раннего утра.

Эверли все еще лежит на мне в отключке, но ночью девушка переместилась, и теперь ее лицо уткнуто прямо в мою промежность.

Она точно проснется в ярости от того, что мой твердый член прижимается к ее лицу. Решив на этот раз избежать ее гнева, здоровой рукой приподнимаю девушку и выбираюсь из-под нее. Она что-то ворчит и откидывается на спинку дивана. Сдерживаю смех, не желая пока ее будить.

Огонь погас ночью, но, что примечательно, дом по большей части сохранил тепло, так что вполне терпимо.

Решаю поберечь дрова и, сходив в ванную, как можно тише натягиваю свое почти сухое пальто и ботинки. Эверли все еще спит, и я предпочитаю, чтобы так и оставалось. Во сне она выглядит умиротворенной.

Надеваю шапку и выхожу на улицу, встречая обжигающий холод, но радуясь, что снегопад прекратился. Закрываю за собой дверь и спускаюсь с веранды, осматривая бесплодную землю. Я не вижу дороги, но она может быть погребена под снегом.

Замечаю старый сарай и направляюсь в его направлении. На то, чтобы открыть дверь, уходит вся моя энергия. И боль в плече усиливается, но когда захожу внутрь, я вижу, что это того стоило.

Там есть сено и много дров, которые уже нарублены. Подхожу к поленницам, понимая, что нам снова улыбнулась удача. Оглядевшись вокруг, нахожу много инструментов, но больше ничего. Тем не менее, дрова — это огромный куш.

Хватаю одной рукой как можно больше дров и направляюсь обратно к дому, складываю их на крыльце, а затем делаю еще несколько ходок. Теперь дров на крыльце хватит на несколько дней. Должно быть, я поднял шум, потому что Эверли рывком открывает дверь, стоя на пороге со скрещенными руками и хмурым выражением лица.

— Что ты делаешь? — Ее взгляд устремляется на дрова и комично расширяются. — Где ты их нашел?

Указываю на сарай.

— Там их полным-полно. Они подготовились к зиме, кем бы «они» ни были.

— Они нарубили кучу дров, а затем покинули свой дом?

Я пожимаю плечами.

— Или умерли.

Девушка становится серьезной, кивает, и, наклоняясь, собирает немного дров в руки и заносит их внутрь. Следую ее примеру и приношу свою собственную охапку, складывая у камина.

— Тебе холодно?

Она смотрит на меня так, будто я глупый. Типичная Эв.

— Здесь довольно холодно.

— Ну, теперь, когда знаю, что у нас есть запасы, я разведу огонь.

Девушка улыбается, и я не могу не заметить, какая она хорошенькая, когда улыбается, а не хмурится на меня.

— Спасибо.

— Мы стали друзьями? — саркастически спрашиваю я, начиная разжигать огонь, и она фыркает, качает головой и плюхается на диван с сумкой Арии.

— Давай не будем сходить с ума, — говорит она, что вызывает у меня смешок, пока я ворошу дрова металлической кочергой. Наблюдаю за ней боковым зрением, когда девушка собирает импровизированный завтрак из батончиков мюсли и крекеров. — А как насчет воды?

— Я не видел колодца, но был там недолго. Хотя у Арии были бутылки с водой.

Девушка кивает, вытаскивая одну. Я заканчиваю с огнем и сажусь рядом с ней. Эверли предлагает мне упаковку крекеров.

— Итак, насколько мы влипли, Купер?

Ее голос серьезен, но не так мрачен, как прошлой ночью. Вздыхаю и жую крекер, откидывая голову на потрепанный диван.

— Наверняка твои родители скоро забеспокоятся и начнут тебя искать. — Она ничего не говорит, и я, поворачиваясь, наклоняюсь, чтобы посмотреть на нее. Девушка выглядит виноватой. — Что?

— Они думают, что мы с Арией остались на занятия во время каникул. Думают, что мы в кампусе.

— Ты солгала своим родителям?

Эверли кивает, покусывая нижнюю губу.

— Ария знала, что они будут не в восторге, если та отправится в хижину с парнем, которого они даже не знают. Она очень хотела этого и умоляла меня.

Не упоминаю, что Ария хотела, чтобы я познакомился с ними, но они всегда были слишком заняты. Не то чтобы я был в восторге от встречи с родителями всего через месяц после того, как встретил ее, но я бы сделал это для нее. Она была слишком мила, чтобы сказать ей «нет». Медленно киваю головой, зная, как взволнована была Ария.

— Ну, может быть, так будет лучше. Я имею в виду, когда они узнают, что тебя нет в кампусе, они начнут искать.

Эверли криво усмехается, чего я не понимаю.

— Нет. Они не будут проверять, как у нас дела. Поверь мне. Пока думают, что мы ведем себя хорошо, они этого не сделают.

— Они отказали бы ей в том, чтобы поехать в хижину с незнакомым мальчиком, но не волнуются и не проверяют?

Эверли грызет батончик мюсли и смотрит на огонь.

— Все дело в имидже Скоттов. Это все, что их волнует.

Откусываю еще кусочек крекера и глотаю.

— Ясно.

— А как насчет твоего отца?

— Он знает, что мы будем в коттедже, но не будет выходить на связь.

Эверли хмурится, когда реальность того, насколько мы облажались, настигает ее.

— А как насчет Андерсонов?

Вспоминаю телефонный разговор Лиама с его мамой перед нашим отъездом.

— Он сказал им правду, но также напомнил, что там нет связи, и она не получит от него вестей в течение месяца.

Я вижу, как Эверли заметно сглатывает и борется со слезами.

— Значит, мы застряли здесь по крайней мере на месяц, прежде чем кто-нибудь вообще начнет нас искать?

Я киваю.

— Похоже на то.

— Как мы собираемся выжить?

Лиам был позитивным человеком. И Ария тоже. Но я? Не думаю, что во мне это есть.

— Не знаю. У нас есть огонь. Вода. С нами все должно быть в порядке.

Девушка смотрит на сумку Арии.

— Этой еды не хватит на месяц.

— Нам придется ее нормировать. — Я пожимаю плечами. — А когда еда закончится, я убью тебя и съем.

Эверли закатывает глаза в ответ на мою шутку, но я не пропускаю ее легкую улыбку.

— Да ладно. Я могу вырубить тебя.

— Посмотрим. — Доедаю последний крекер и встаю. — Нам нужно использовать дневной свет, чтобы осмотреться. Соберем как можно больше припасов.

— Припасы? — Она делает глоток воды и, к моему удивлению, протягивает мне бутылку.

Делаю небольшой глоток и ставлю бутылку на стол.

— Да. Все, что мы можем использовать, чтобы выжить. Дом выглядит пустым, но люди всегда оставляют какие-то вещи.

Девушка кивает, ее встревоженный взгляд мечется по пустой гостиной.

— Надеюсь, что ты прав.

— Я иду в спальню. А ты на кухню.

— Это что, сексизм?

Я закатываю глаза, слишком уставший, чтобы спорить.

— Давай просто сделаем это. Потом поговорим о других плохих новостях.

— Каких? — Нахмурившись, она кладет одну руку на бедро. — Скажи сейчас.

Качаю головой, уже направляясь в спальню.

— Позже.

Она что-то ворчит, но я уже в коридоре.

Это определенно может подождать до более позднего времени.