Он покачал головой, на его суровом лице появилось выражение, как будто он хотел сделать кому-то больно.

- Никто не мог остановить это. Это было неизбежно.

Все смотрели на него, но он не обращал на них внимания.

- Этому городу пиздец. Может быть, всей стране.

- Я думаю, что это локализовано, - сказал Лу.

- Ты уверен в этом?

- Оно может распространяться, - сказала Руби Сью. - Тебе известно? Я имею в виду, дерьмо, может быть, город за городом, как чума. Кажется, я когда-то видела такой фильм. Кто-нибудь это видел?

Бен вмешался:

- Слушайте, до того, как мы приехали, всё было хорошо. Я уверен, что это может опять стать так.

Джонни пожал плечами.

- Может быть.

- Да ладно, Джонни, - сказал Лу. - Когда мы были у полицейской машины, по радио можно было слышать шумы. Полицейские связывались друг с другом, отвечали на вызовы. Там всё звучало совершенно нормально.

- Ты звал на помощь? - спросила Нэнси.

- Да. Я попытался. Надеюсь, у меня получилось. Я сказал им, чтобы они тащили свои грёбаные жирные задницы в эту дыру в два счёта.

Нэнси подумала, что это хорошо. Если у него получилось, помощь прибудет. Рано или поздно полицейские начнут расследование. Она была в этом уверена.

Бен сидел рядом с ней на диване, закрыв лицо руками.

- Джонни? Ты живёшь... или жил здесь, не так ли?

- Ага. Только за городом.

- Ну, так что, чёрт возьми, случилось?

- Дней пять назад - меня не было в городе - пошёл дождь. Это продолжалось весь день и ночь. Ничего страшного, верно? За исключением того, что днём, как сказал мне парень, это выглядело как чернила, - теперь он привлёк их внимание, если не раньше. - После этого, ну, все начали болеть. Начали оставаться дома, звонить в школу и на работу. Люди говорили, что у нас вспышка гриппа. Ничего страшного. Через это прошла половина страны. Никто не подумал о другом. К субботе на улицах никого не было. Как чёртов город-призрак. Но в субботу вечером...

- Они начали вылезать из своих нор? - сказал Бен.

- Да, ты понял. Не много, а некоторые. В воскресенье вечером там было полгорода... а сегодня, ну, ты знаешь, каково это сейчас.

- Не могу поверить, что кто-нибудь что-нибудь не заметил, - сказала Нэнси.

Джонни посмотрел на неё.

- Что заметить? Грипп? Бля, да он везде. Школы закрываются, предприятия не работают. Думаешь, кто-нибудь обеспокоится из-за того, что с ним рухнет ещё один город? Знаете, как бывает осенью, зимой и весной... больных гриппом всегда много вокруг. Об этом даже по телевизору говорят. Ничего страшного. К тому времени, когда кто-то мог это заметить, телефонные линии были отключены, и мы были отрезаны. Кто знает, может быть, никому не нужна была помощь. Возможно, они не хотели признавать, что проблема была изначально. Так они залезли под одеяло, легли спать. За исключением того, что когда они проснулись той ночью... они больше не видели вещи так, как раньше.

Это была пугающая гипотеза, но она имела определённый смысл.

Это могло сработать таким образом. Люди думали, что у них грипп. Даже если бы они обратились к врачу или в отделение неотложной помощи больницы с симптомами гриппа, их бы отправили домой, сказали пить много жидкости и немного поспать.

Нэнси на мгновение закрыла глаза.

В темноте было хорошо.

Её конечности теперь болели, в животе подпрыгивал тугой комок тошноты. Она прятала руки под одеялом, хотя ей было слишком жарко, кожа головы была натянутой и зудящей, на висках выступил пот.

Грипп?

Ей хотелось смеяться над этим. Но её тело болело слишком сильно.

Лу сидел и кивал.

- Хорошо. Ты говоришь, что в том дожде что-то было не так. Но он не мог намочить всех. Я прав?

- Возможно, после этого зараза распространилась от человека к человеку. Может быть, - сказал Джонни. - К тому времени, когда я понял, что что-то действительно не так, было уже слишком поздно.

Но к тому моменту все они почувствовали вкус его нигилизма и не совсем ему поверили. Они в значительной степени полагали, что ему всё это нравилось.

Лу закурил ещё одну сигарету.

- Твой муж сказал тебе, что мы не одни? В подвале есть ещё люди. Они сами себя заперли. Джонни нашел их раньше. Они не выйдут. Они думают, что мы... как ты их называешь, Джонни?

- Бешеные.

- Да, бешеные, - Лу покачал головой. - Судя по их звукам, кучка чудиков Иисуса, - сказал он, как будто эта мысль вызывала у него отвращение. - Они вбили себе в голову, что это грёбаное Пришествие или какая-то такая хрень. Пришествие, чёрт побери, мою белую задницу.

- Они поют гимны, чувиха, - сказала Руби Сью. - И они звучат как дерьмо. Почему бы тебе не подпеть им, Лиза?

- Я пас, - она встала и вышла из комнаты, взяв с собой футляр.

- Скажите слово, люди, и я пойду их вытащу, - предложил им Джонни.

Джо рассмеялся.

- Эти вредители, стучащиеся в двери людей, немногим лучше тех, что снаружи.

- Они напуганы, - сказал Лу. - Вы не можете их винить.

Нет, - подумала Нэнси, - их нельзя винить.

Было странное покалывание там, где Сэм укусил её. Оно глухо пульсировало. Она чувствовала себя очень... беспокойной. Больной, усталой. Но она через многое прошла, и это должно быть нормально... верно? Потому что она не могла толком объяснить, но что-то было не так. И дело было не только в боли, тошноте или онемении рук. Она не могла подобрать к этому ни единого слова, просто чувствовала, что что-то в ней не так.

Лиза вернулась минут через пять.

Нэнси подумала, что она выглядит намного лучше.

- Который сейчас час? - спросила Нэнси Бена.

- Почти полночь.

Полночь. Христос Всемогущий. Так мало? Ещё шесть, семь часов до рассвета? Столько времени... с таким же успехом можно было бы считать неделей. Когда Сэм укусил её? В десять? Десять тридцать? Да, не более того. И она уже чувствовала, как по ней ползёт эта зараза.

Она резко дёрнулась под одеялом, когда её сотрясла конвульсия.

- Ты в порядке? - спросил Бен.

- Судорога, - солгала она. - Ой.

- Всё, что нам нужно делать здесь, люди, это ждать рассвета, - сказал им Джонни тихим голосом. - Когда взойдёт солнце, они заползут обратно в свои норы. По крайней мере, пока солнце снова не сядет.

Лу сидел и смотрел на него, сигарета свисала с его губ.

- Что ты говоришь? У нас здесь вампиры?

- Нет, не совсем.

Джо отвернулся от окна.

- Если ты что-то знаешь, приятель, может, тебе стоит это рассказать?

Лу встал. Было довольно ясно, что он насытился.

- Да, давай. Если ты знаешь, о чём идёт речь, ради всего святого, расскажи нам.

Они все смотрели на него.

Джонни посмотрел на каждого из них по очереди. На его лице отразилась тень страха.

- Хорошо, - сказал он. - Я расскажу вам историю. Я скажу вам то, чего никогда никому не говорил. Видите ли, я уже видел это раньше. Но это было давным-давно и в другом мире...

- Я провёл две командировки во Вьетнам с командами "морских котиков". Вы знаете, кто они, чем занимаются. Я не буду вдаваться в это. Почему я присоединился к такому отряду? В конце 69-го и 70-го они усиливали команды, потому что многие обычные подразделения армии и морской пехоты выводились. Не только "морские котики", но и другие группы, такие как разведка морской пехоты и армейский спецназ. В конце 1968 года я был пофигистом и только закончил базовое образование в школе Great Lakes в Чикаго. Мне было восемнадцать. Я пошёл во флот, потому что не хотел воевать, не хотел умирать в какой-то чужой дыре. Я думал, что смогу избежать сквозняка и провести время на линкоре, напиваясь и ловя трипперы в порту. Ближе к концу загрузки командир немного поболтал с нами, сказал, что им нужны добровольцы для речного флота, Речных Крыс. Вы, наверное, видели этих парней по Discovery Channel или что-то в этом роде - они курсировали по рекам на патрульных катерах, перестреливаясь с Вьетнамской народной армией и вьетконговцами. Имел место высокий процент потерь. Но большинству из нас до этих парней не было дела.

Как бы то ни было, я достаточно слышал о Речных Крысах, чтобы понять, что не хочу иметь с ними ничего общего. Командир предположил, что те, кто не вызвался добровольцем, в любом случае могут оказаться с Крысами. Затем он рассказал нам о командах "морских котиков". Как обычно, я не обратил на это особого внимания. Всё, что я слышал, он сказал, было "водолаз". Водолаз? - подумал я. Я решил, что это какое-то грёбаное дерьмо. Что может делать водолаз в войне в джунглях? Я подумал выбраться из этого именно таким образом. Это показывает, каким наивным придурком я был. Обучение в "морских котиках" длилось около года, чего я и хотел. Видите ли, по телевидению и по радио говорили, что война закончится через год. Я шёл на неё.

Итак, я вызвался добровольцем.

И когда я это сделал, командир посмотрел на меня так, словно у меня из задницы торчал молоток.

- Ты уверен, Дэвис?

- Сэр, да, сэр! - крикнул я, как какой-то фанатичный тупица.

- Глупый придурок, ты это заслужил, - вот и всё, что он мог сказать.

Итак, после серии тестов и многого другого, я прошёл отбор. И весь следующий год они били меня по заднице до крови. Только десять процентов нашего класса прошли его. Водолаз? Конечно, это было частью этого. Основа всего, чем мы были, но только основа - я прыгал с самолётов, учился жить за счёт природы, снайперской стрельбе, сносу зданий, борьбе с повстанцами, разведке, партизанской войне. Чёрт, я научился обращаться со всеми видами оружия, как убивать людей ножами и арбалетами, ядами, минами-ловушками, даже голыми руками. Я научился немного говорить по-французски и по-вьетнамски. Они настолько промыли нам мозги, что к концу того же года мы были фанатичными, уничтожающими жизнь ублюдками, которые просто хотели убивать за свою страну, и нас физически тошнило при мысли о коммунизме. Надрать задницу и во имя своей страны.

В начале семидесятых нас мобилизовали и отправили в Юго-Восточную Азию. Нет смысла рассказывать про мою первую командировку. Я делал то, что, по-вашему делают такие парни, как мы, - уничтожил врага в огромном количестве. Я лично уложил семьдесят, о которых помнил, в течение первых четырёх месяцев. После этого я бросил считать. Я повторно отправился во вторую командировку, и на этот раз меня прикрепили к команде ветеранов вторых и третьих, которые занимались специальными операциями и разведывательными миссиями для шпионов, частью программы "Феникс".