После этих часов я думала, что это будет очевидно, но отец разозлился сильнее.

- Ты была должна и мне, но не вела себя так. Ты билась со всеми шансами, которые я тебе давал, каким бы щедрым я ни был. Что отличается с СЗД?

- Она – не ты, - рявкнула я, забыв о хороших чувствах.

- Она хуже, - возразил он, скалясь. – Я дал тебе комфорт и роскошь! Она даже не дала тебе удобную квартиру!

- Я обустроила квартиру вещами, которые нашла тут, - резко сказала я, скрестив руки на груди. – Мне нравится выбирать свою мебель, но тебе на это плевать. Тебе никогда не было дела о том, что мне нравится. СЗД дает серьезные задания, но она хотя бы меня слушает. Она хотя бы уважает меня. Если я говорю ей, что не хочу быть жрицей, она убеждает меня передумать, напоминает о долге, но она не держит меня против воли. Ты держал. В этом разница.

Отец стал скрипеть зубами, но остановился, вспомнив, что их не было. Он злился так, что дым стал по краям дрожать.

- Если проблема в долге, я его оплачу. Я не позволю своей дочери быть в рабстве у дешевой богини, которая заставляет ее рыться в заброшенных домах из-за побрякушек!

- Конечно, оплатишь! – заорала я, вскочив на ноги. – Из-за тебя я в этом кошмаре и оказалась!

- Не надо перекладывать вину на меня, - предупредил Ён, поднимая кулак из дыма. – Не будем забывать, чья это вина.

- Да, твоя! – я сжала кулаки. – Хочешь поговорить о рабстве? Как насчет дракона, управляющего ежемесячными платежами своей взрослой дочерью за океаном, потому что ей хватило наглости хотеть свою жизнь вдали от него.

- Это было для твоего блага, - сказал он без раскаяния. – Смертная жизнь короткая, и ты тратишь свою. Я должен как-то вернуть тебя домой.

- Я не вернусь домой! – завизжала я. – Ты не понимаешь? Я лучше буду работать на СЗД вечно! Я лучше буду бездомной, чем вернусь в Корею с тобой!

Глаза отца расширились. Если бы он был в нормальном теле, огонь стал бы вылетать из его рта. И обычно в это время я начинала пятиться, но нет. Он не мог так сделать. Он не мог со мной такое делать, и мне надоело бояться его. Надоело, что он правил моей жизнью даже издалека.

- Отстань от меня! – закричала я, а потом вспомнила, что он не мог. Мы застряли вместе, это злило меня сильнее. Хоть он был почти мертв, я не могла сбежать от папы.

Я отвернулась от него. Куда бы он ни шел, я отворачивалась. Это было мелочно и по-детски, но я не могла сейчас смотреть на него, что было обидно, ведь мы хоть немного ладили. Мне впервые за долгое время нравилось его общество, а потом он открыл рот и испортил все, как всегда.

Еще и по глупой причине. Я слишком злилась, чтобы заметить, но когда я обдумала аргумент, я поняла, что он завидовал СЗД. Папа не переживал, что я могла застрять на службе богине против воли. Он не мог вытерпеть то, что с богиней я была хорошей, а не с ним.

Мысли об этом вызывали желание бросить в них обоих полотенце, но это было бы несправедливо. Это была не вина СЗД. Она делала как лучше для меня, давала мне все, о чем я просила, что было в ее власти. Квоты и график работы были, потому что она была такой богиней, а не из-за ее желания управлять мной. В отличие от папы, она не хотела этого. Она была городом свободной воли. Она даже не давала мне присоединиться к ней, пока я не изъявила желание. Она считала мои долги, потому что сохраняла порядок, а не для того, чтобы подчинить меня. Это была игра папы.

И он не понимал, почему я не терпела его.

Я нашла только кубок за остальную свою смену. Я рылась в контейнерах, потому что это была моя работа, но злость мешала видеть вещи. Я злилась на папу, на жизнь, на мир, на себя, просто злилась.

Я хотела, чтобы Ник был тут. Он всегда знал, как все организовать, и я хотела бы объятия. Но объятий не было, и я прильнула к стене контейнера и рылась в вещах до конца смены. Это было простой тратой времени, но СЗД не могла жаловаться, ведь я послала много сокровищ в ее склад сегодня. И уборка дала шанс восстановить магию, что было хорошо. Чем скорее я заряжу папу, тем быстрее выгоню его.

Я хотела это сделать. Плевать, сколько его врагов было на улицах. Он был большим драконом с миллиардами долларов и кучей слуг, которые поклонялись чешуе на его ногах. Он мог о себе позаботиться. Только я могла позаботиться о себе, и для этого нужно было уйти подальше от отца.

- Эй, - я оглянулась. – Пора идти.

Слова звенели в темноте без ответа, и я нахмурилась. Видеть фигуру из дыма было сложно в темноте, но даже с фонариком я не видела дующегося папу у контейнеров или поблизости. Я ощущала нить между нами, так что он не ушел далеко – и не умер, такое еще было возможно – но я не знала, куда он убежал. Я хотела потянуть его за проклятие, но увидела облако дыма над древней каменной церковью на другой стороне улицы.

Вздохнув, я подошла ближе, чтобы лучше видеть. Да, отец лежал на склоне крыши под колокольней, смотрел на пустоту над нашими головами, словно потерял что-то ценное в этой тьме. Это было жалкое зрелище, и у меня не хватало терпения за это.

- Спускайся, - приказала я.

Он не двигался. Я в ярости схватилась за связь, но его голос донесся до меня во тьме.

- Ты так сильно меня ненавидишь?

Я удивленно посмотрела на него.

- Ты собираешься заняться этим сейчас?

- Просто ответь, - сказал он и добавил тихо. – Пожалуйста.

Это «пожалуйста» меня добило. Я еще не слышала, чтобы папа использовал это слово без сарказма. От шока я выпустила его поводок. Когда я опомнилась, он соскользнул с крыши на землю, смотрел на меня с расстояния с тем же растерянным видом, что и на небо.

- Нет, - сказала я.

- Что нет?

Я не хотела объясняться, так что ответила на первый вопрос.

- Я не ненавижу тебя, - сказала я. – Иначе не продала бы себя ради твоего спасения, и мы не были бы тут. Вряд ли я могу тебя ненавидеть, но я ненавижу все, что ты делаешь. И я ненавижу то, как ты говоришь со мной, и как ты себя ведешь.

Отец выглядел недовольно.

- В этом нет смысла. Чем ненависть ко всему во мне отличается от ненависти ко мне?

- Просто так, - я пожала плечами. – Я не могу это объяснить. Наверное, потому что ты мой папа. Как бы плохо ты ни вел себя со мной, часть меня всегда будет тебя любить, даже если ты не заслуживаешь этого. Я знаю, этого мало, но это так.

Он растерянно смотрел на меня.

- Когда я плохо обходился с тобой?

Мой рот раскрылся.

- Ты не серьезно.

- Я очень серьезен, - недовольно сказал он. – Все, что я делал, было ради тебя. Даже проклятие было попыткой направить тебя. Я не хотел, чтобы ты страдала, но я не мог игнорировать то, что ты совершаешь ужасные поступки. Я пытался тебе помочь, дать совет, но ты не слушала, и я проклял твою удачу, надеясь, что станет так плохо, что ты сама вернешься домой. Я вижу, что для тебя это могло показаться жестоко, но это было сделано с хорошими намерениями. Я хотел только лучшего для тебя, Опал.

Он звучал искренне, и только потому я не сорвалась. Когда я поняла, что не злилась, я постаралась оставаться такой, потому что до этого срывала каждый такой разговор, а это не помогало. Отец не был глупым, но он странно относился ко мне, и казалось, что мы говорили на разных языках. Я всегда думала, что он был жестоким драконом, который не мог понять отношения людей, только владел ими, но в его голосе не было сейчас ничего жестокого. Он звучал уязвленно, словно он был растерян из-за моей реакции так же, как я из-за его. Я не знала, было это хорошо или плохо, но это отличалось от обычных криков, и после месяцев долгов и проклятий, из-за чего мы чуть не погибли, я хотела попробовать.

- Хорошо, - глубоко вдохнула я. – Допустим. Ты говоришь, что хочешь только лучшего. Что ты подразумеваешь под этим?

- Твое возвращение домой в Корею, - тут же ответил он. – Я могу тебя всем там обеспечить, и ты будешь защищена от моих врагов. Это лучше для нас обоих.

- А если я захочу то, что ты не можешь мне дать?

Отец нахмурился, не понимая вопрос, и я вздохнула.

- Ты говоришь, что хочешь лучшего для меня, - я попробовала иной подход. – Но «лучшее» - субъективно. Ты не хотел бы жить так, как Миротворец считает для тебя лучше, да?

- Это не связано. Хватит уходить от темы.

- Я не ухожу, - я старалась сохранять голос спокойным, чтобы он не перестал слушать, как бывало. – В этом и проблема. Ты говоришь, что дома ты дашь мне все, что я хочу, но ты не можешь, потому что я хочу жить тут, - я махнула рукой на тьму над нашими головами. – Мне нравится жить в СЗД. Нравится Уборка. Каждый день был новым сюрпризом, новой охотой на сокровища, и я была в этом хороша! До твоего проклятия я рулила тут. Ты не можешь дать мне это дома.

- Я могу дать кое-что лучше, - упрямо сказал Ён. – Ты сильна, раз смогла жить в этом городе-яме, но не путай успешное выживание со счастьем. Я могу дать тебе больше.

- Больше чего? – я смотрела в его глаза из дыма.

- Всего, - ответил он. – Вещей, украшений, еды, защиты, удобств. Все, чего хотят люди.

То, что я чуть не рассмеялась от этого, показывало, что я провела слишком много времени с драконами.

- Не все люди хотят одно и то же, папа.

- Возможно, но я не видел, чтобы кто-то отказывался от жизни в роскоши, - сказал он. – Почему ты не даешь мне заботиться о тебе?

- Потому что мне не нравится твоя забота, - я старалась сохранять спокойствие. Заставить его слышать меня. – Я не избалована настолько, что могу жаловаться на твою щедрость. Ты всегда хорошо обеспечивал меня. Вы с мамой давали мне все, о чем я просила, и я была благодарна за это, но в жизни не только это. Ты хочешь, чтобы я вела себя так, как все твои люди, говорила то, что ты хочешь, но я не как они. Они оставили старые жизни по своей воле, пришли служить тебе. У меня не было такого выбора.

- Я не вижу тут выбора, - сказал Ён. – Нет жизни лучше, чем я могу дать.

- Уверена, что ты так не думаешь. Но тебе не приходило в голову, что то, что ты хочешь для меня, и то, чего хочу я, - разные вещи?

- Потому что ты юна, - отмахнулся он. – Подрастешь и поймешь, что я прав.