- Злой Пес! – визжали люди. – Злой Пес! Злой Пес! Злой Пес!

И он был таким. Ужасная магия гремела сильнее, чем до этого, ударяла по мне волнами, которые становились больше с каждым воплем. Каждая пронзала льдом мою голову, но я едва замечала боль в этот раз. Мое внимание, глаза и мозг были прикованы к мужчине на арене. Он выглядел как Ник, но делал то, что Ник никогда не стал бы делать. Он схватил голову побежденного и бил об обломок стальной балки колонны, пока лицо бедняги не стало напоминать пожеванное собакой.

Он, видимо, потерял сознание, потому что не двигался, когда Ник перестал бить его и бросил в шипы, почти полностью металлическое тело он швырнул с силой, какой я от него не ожидала. Может, Ник и не обладал ею. Может, это был вообще не Ник.

Бился не как он. И не только в плане жестокости, он бился жестоко и нелогично, но и не трогал пистолеты Ника или стяжки и прочее оружие, которые Ник скрывал в карманах брони. Ник всегда прятал козыри в рукаве. Он не нападал в лоб, если мог избежать этого, но это существо действовало без плана. Его противник был давно побежден. Великан мог уже быть мертв, но Ник не останавливался.

Даже после того, как он бросил тело на шипы, и металлический торс пробило в трех местах, он продолжил, перепрыгнул шипы и снова стал бить беднягу. Эта жестокость не имела цели. Не было смысла, победы. Просто бездумная атака безумного зверя, который жевал жертву, когда она уже была разорвана на куски.

Было гадко смотреть. То, что началось как гениальный бой, стало кровавым месивом. В отличие от победы Ника ранее, это подходило под остальные зрелища этой ночи, так что толпе это нравилось. Они радостно вопили, когда Ник попадал кулаками с хлюпаньем, их крики поднимались под купол, и я слышала только их.

- Отвратительно, - отец смотрел свысока на ревущих людей. – Они пришли смотреть не бой. Они пришли смотреть резню.

Я кивнула, прижав ладони к ушам, но это не помогало, магия все еще била по мне. Я не хотела думать о том, что кто-то болел за это отвратительное бессмысленное убийство. Я не хотела верить, что таким могли наслаждаться, но я не могла отрицать, что это происходило вокруг меня. Даже немецкие туристы, которые казались неплохими, когда только пришли, были очарованы, их лица были красными, опухли от криков. Глядя на их изменение, я поняла, что это было неправильно и страшно, как то, что случилось с Ником. Почему нормальные люди желали такого ужаса? Что с ними случилось?

«Это магия».

Сила и шум гремели во мне так, что пришлось закрыть глаза и сосредоточиться, чтобы слышать ее.

- О чем ты?

«Магия тут не просто кружится, - объяснила СЗД. – Что-то в этом месте впивается в их кровожадность и усиливает ее. Люди всегда видели намеки в том, что верно, а что - нет, из тех. Кто вокруг них. Так случались геноцид и другие гадости, хотя человечество против такого. Люди поддаются временному безумию, когда окружающая среда поддерживает это, а это место создано так делать».

- Но как? – отчаянно спросила я. – Как они это делают? И зачем? Для чего все это?

«Не знаю, - сказала СЗД, но ее голос был встревоженным. – Тут больше магии, чем я думала. То, что происходит, больше, чем должно быть, чем может управлять маг-человек».

Это было ясно. Если бы я попробовала двигать такой огромной силой так быстро, я рассыпалась бы.

- Ты же не человек, - взмолилась я. – Можешь это остановить?

«Нет, - в отчаянии сказала дух. – Хоть это в моем городе, мою магию прогнали из арены. Ты сама это ощутила ранее».

- Так верни ее!

«Думаешь, я не пыталась? Что-то отгоняет меня. Я смогла пробраться только с тобой».

Я нахмурилась, растерянная. Что могло не пускать богиню в часть ее города?

«В этом и вопрос, да? Как я и говорила, у меня есть теории. Надеюсь, я ошибаюсь, но если нет, я хочу, чтобы ты оставалась и смотрела, что будет, когда все успокоится. Эти рывки силы происходили каждый выходной весь месяц, но я все еще почти ничего не знаю об их работе. Чем больше мы поймем об этой магии, тем выше будут шансы ее разбить».

Я хотела ее разбить. После того, что я видела этой ночью, и что они сделали с Ником, моя кровь кипела желанием разбить это место на кусочки. Я еще не могла этого сделать. Магия била по богине во мне, и я едва могла поднять голову и увидеть, что происходило на арене.

Ник в песке стоял над грудой кровавых кусков и обломков киберчастей, которой был его противник. Он был в крови, тяжело дышал, явно устал, но тело было напряженным для атаки. Через пару секунд я поняла, почему. Команда стражей арены со щитами от мятежа выбежали из ворот. Ник бросился на них, как только их стало видно, но они уже так делали. Он не пробежал и пяти футов, как я услышала шорох, и Ник упал, шесть иголок с перьями попали в бреши в его броне с точностью лазера.

Транквилизатор. Они дали ему транквилизатор, как бешеному зверю. Толпе это нравилось, как и все остальное, они смеялись и кричали, а Ник рухнул лицом в песок, и я сжала кулаки.

СЗД сказала, что так было четыре недели. Это был четвертый бой Ника. Вряд ли это было совпадением. Ник проходил это – его мучили, злили, обходились с ним, как со зверем – четыре субботы. Плевать на магию и роль жрицы, я не могла допустить, чтобы это случилось с ним еще раз. Проклятие или нет, но я вытащу его оттуда, и я разобью это ужасное место, пока буду делать это.

«Рада видеть, что мы совпали, - СЗД пробралась дальше в мой разум. – Следи, пока арена не закроется. Чем больше мы узнаем, тем с большим сможем работать. Если что случится, беги в город как можно быстрее. Я буду ждать на границе, если буду нужна. Удачи».

Я кивнула, заерзав от новой тревоги, поняв, что я была без поддержки богини впервые за восемь недель. Конечно, это было не важно. Я двадцать шесть лет жила без поддержки богини. Я могла справиться пару часов. Все уже почти закончилось. Теперь команда стражей тащила тело Ника с поля, и толпа стала собираться и уходить. Я смотрела, как они расходятся, кипя от ярости, пытаясь напомнить себе, что они могли быть жертвами, как Ник. Но злая магия не заставляла их идти сюда, чтобы провести тут вечер. Ничто не заставило их покупать билет, кроме их желания насладиться страданиями других, и хоть это могло делать меня плохой, я ненавидела их за это.

- Ты злишься, да? – сказал отец.

Я закатила глаза от гениального вывода.

- Как ты догадался?

- Обычно ты так не дышишь сквозь зубы, - ответил он, пропустив сарказм. – Я не понимаю, что тебя так разозлило. Ты знала, что это за место, до того, как мы вошли, и ужасное происходит в этом городе каждый день. Ты так не злилась, когда на твоего парня напали бандиты на парковке.

- Это было другим, - сказала я, слишком злилась, чтобы удивляться, что он знал об этом. – В каждом городе есть преступники, но на арене должны быть нормальные люди, - я махнула на зрителей, столпившихся у выхода со стадиона. – Это не похоже на поединок боксеров! Ты сам сказал: эти люди пришли смотреть не бой. Они пришли ради резни, чтобы увидеть, как унижают других. Ник, мантикоры, бедные бомжи… Они не хотели биться! Их заставили стать жестокими, магия или деньги, которые нужны им, чтобы выжить. Эти люди знали это, но приняли! Им нравились страдания, они визжали, как избалованные дети, когда Ник не дал им этого!

Отец пожал плечами.

- Люди могут быть ужасными.

- Не такими ужасными, - буркнула я, посмотрела туда, где еще кружилась ужасная магия под яркими огнями прожекторов, как река. – СЗД думает, что это из-за странной магии тут, но никто не пришел бы сюда, если бы не хотел посмотреть, как кто-то умирает. Размах жестокости не скрыт. Они даже в программе хвалятся, сколько людей умерло на прошлой неделе!

- Если это тебя удивило, ты была невнимательна, - печально сказал отец. – Я люблю смертных сильнее всего среди многих драконов, но никакая цивилизация и культура не может отменить того, что они – звери в сердце. Без обид.

- Скажи это зверям, - сказала кисло я. – Настоящие хищники хотя бы едят тех, кого убили. Они не мучают добычу ради веселья.

- Коты так делают, - отметила Сибил.

- И я знаю, на что способны люди, - продолжила я, игнорируя ее. – Знаешь, сколько гадости я находила в квартирах людей? – я покачала головой. – Я не злилась бы так, будь дело только в жестокости. Если двое хотят порвать друг друга на куски ради любви толпы, это их плохое решение. Я не могу терпеть то, как их используют. Ты ощущал, как магия заставила мантикор биться, как она заставила и Ника. И хоть им не требовалась магия для боя бомжей, использовать отчаяние бездомных не лучше. Это не выбор, когда варианты – умереть от голода на улице или биться за деньги. СЗД говорит, что не может остановить это, ведь свободная воля не нарушена, но тут нет свободы! Эта арена построена на людях, загнанных в угол, и ты знаешь, как я чувствую себя из-за этого.

Когда я сказала это, я поняла, как лично ненавидела это место. Дело было не только в Нике. Все бойцы этой ночью выглядели так же, как я ощущала себя, когда папа был близко: беспомощные, загнанные в угол, отчаявшиеся. Я презирала то, что видела этой ночью, всеми фибрами души, и в этот раз мы с СЗД были в согласии. Я не была настоящей жрицей, но этой ночью я ощущала себя Жанной Д’Арк. Я не знала, как, но это место должно разбить божественное возмездие.

Сначала нужно было проверить Ника.

- Идем, - я встала. – Посмотрим, сколько стоит проход за кулисы.

- С чего ты взяла, что они продают доступ? – отец опустился и пошел рядом со мной, я шла за толпой к внешнему кругу арены.

Я пожала плечами.

- Все тут продается, и продать доступ к гладиаторам после боев – не новое. Древние римляне делали так веками. Вряд ли Геймскипер пропустит такую выгоду, учитывая, как он использовал все остальное.

- Логично, - признал отец. – Но Злой Пес…

- Не зови его так.

- Как мне его звать? Тебе не нравятся все варианты.