—  Он хотел сам выполнить свой долг, — сказал Вульф Тоун. — Чувствовал, что будет неправильно перекладывать эту ношу на вас.

  — Фрэнк рассказал ему о «Цветке Коауилы» и конце Слоута Фресно.

  — Так что всё кончено?

  — Насколько я могу быть уверен, да.

  — Но другой.

  — Дойс Киндред.

  — Он всё еще там?

 — Возможно. Я — не единственный, кто его ищет. Кто-то его найдет, если еще не нашли. Если эта потаскуха еще не сошла со сцены, это может быть даже она, я бы не очень удивился.

 — Ваша...сестра.

   Фрэнк вопросительно покосился на него сквозь дым сигареты.

  — Сейчас у нее лучшая позиция на биллиардном столе.

  — Но это ведь не значит, что она это сделает?

— Было бы забавно, не так ли? Если всё это время она играла с дальним прицелом, понимаете, вышла за него замуж, притворялась маленькой женой, ждала подходящего момента, а потом бах.

  — Может почти создаться впечатление, что вы по ней скучаете немного.

  — Черт. Я бы скучал по сестре, только если бы она была мертва.

Сначала Вульф Тоун O'Руни доставлял оружие для дела ирландцев, но потом понял, что, дальше оставаясь в Мексике, всё больше втягивается в подготовку к здешней революции. Они с Эвболлом сразу поладили, вскоре они втроем стали постоянными пассажирами троллейбуса к «Донье Сесилии», в итоге сливаясь с докерами, хулиганами и семьями по дороге на пляж.

Их любимое место ведения дел — кантина «Донья Сесилия» с подпольным игорным домом под названием «Ля Фотинха Уастека». Оркестр заведения состоял из огромных гитар, скрипок, труб и аккордеона, ритм задавали ударные batería, в том числе тимбалес, гюйро и конга. Все посетители знали слова всех песен, поэтому заведение подпевало хором.

В этот тропический рай однажды забрел не кто иной, как их старый сокамерник Дуэйн Провеко, он вел себя так, словно это заведение принадлежало ему. Эвболл навострил уши и передвинул ноги, а Фрэнк чувствовал только мутную досаду, что-то вроде хронического несварения желудка — новейшее дополнение к и так уже вызывающему беспокойство списку.

— Ну, вы только посмотрите, — в знак приветствия проворчал Эвболл, — думал, что ты уже давно в Аду, приятель, подло выстрелил в спину Бобу Форду.

— Всё хранишь старые обиды, resentimientos, — покачал головой Дуэйн. — Когда-нибудь это повлияет на твой радиус и точность, подумай об этом.

—  Смотри, с кем разговариваешь.

— Угощайся теплым пивом, — предложил Фрэнк, не удосужившись скрыть сквозившую в голосе усталость.

 — О, Малыш, как по-христиански с твоей стороны, — он перетащил стул и сел.

   Брови Фрэнка резко опустились из тени полей шляпы.

 — Ты оставался на светлой стороне, наверное, восемь секунд, Дуэйн, никогда не думал об участии в родео? Послушай, Мануэла, этот выглядящий зажиточным джентльмен хотел бы купить нам всем пиво «Богемия», еще, возможно, «Куэрво Экстра» в дополнение, по две порции, если не возражаешь.

— Звучит неплохо, — Дуэйн достал сияющую пачку американских долларов, которыми можно было бы оклеить стены заведения, и вытащил десятидолларовую купюру. — Бизнес приносит доход. А у вас как дела, ребята?

—  Я думал, с тобой расплачиваются чеддером, — пробормотал Эвболл.

— Собирался направить вас на путь новой карьеры, ребята, и вот какую благодарность я от вас получил?

— Ты — просто наш ангел-хранитель, — Фрэнк протянул руку за своим стаканом текилы.

 — То, что катится здесь по рельсам, — сказал Дуйэн, — это не просто деньги, это история. И следующая остановка может быть на севере, поскольку если кому и необходима революция, так это, конечно же, нам, гринго.

 — Тогда почему ты не там? — притворился, что спрашивает, Фрэнк.

 — Он охотнее останется здесь, упорно оставаясь жмотом, — объяснил Эвболл, — правда, Дуэйн, жизни всех этих мексиканцев значат для тебя не слишком много?

—  Почему это, я отношусь к ним, как к родным, — ответил Дуэйн с оттенком презрительного благочестия. Что он не учел — насколько Эвболл изменился со времен их последней встречи. Наверное, думал, что по-прежнему имеет дело с тем же эмигрантом, приехавшим из-за экономического бума.

— Полюбуйтесь на него, оскорбил целую страну. По сути, — Эвболл начал ликовать от раздражения, — у здешнего народа еще есть шанс, а североамериканцы потеряли его много лет назад. Для вас уже слишком поздно. Вы отдались в руки капиталистов и святош, и любого, кто захочет перешагнуть эту фронтеру, тут же оглушат, хотя я уверен, что ты знаешь, как этого избежать, Дуэйн.

Эти слова должны были заставить Дуэйна принять вид оскорбленного достоинства, но вместо этого, как и ожидал Фрэнк, он стал масляным, как река Пануко в напряженный день.

— Парни, — сказал он, — давайте не будем омрачать то, что могло бы стать счастливым воссоединением, кажется, я сейчас так завален работой, что для меня было бы милосердием, если бы вы могли забрать часть этого бизнеса из моих рук. Особенно учитывая, какие у вас связи, парни, здесь, в Тампико...

 — Черт, — сказал Эвболл, словно только сейчас осознал, — вот почему мы не видели его здесь раньше. Дуэйн, старина Дуэйн, ты приехал в город только сегодня, да?

 — Позвольте мне доказать свою добросовестность, — сказал Дуэйн, — как вам хорошая большая партия винтовок Крага-Йоргансена?

 — Бах! Бах! Бах! — предположил Эвболл. — Качунк, бах!

 — Мели дальше, сейчас все любят модель Крага. Этот удобный магазин с откидным затвором? Это уже не первый год любимая винтовка стрелков многих стран, включая ту, в которой мы сейчас находимся.

 — Кому нас продали на этот раз? — спокойно поинтересовался Эвболл.

Когда Дуэйн перешел к следующему сегменту этого важного дня, Фрэнк сказал:

  — Как-то всё сложно.

 — На твое усмотрение. Лично я буду оставаться настолько далеко от этого токсичного ублюдка, насколько это возможно для меня без отказа от алкоголя.

—  Он говорит, что парни, с которыми нужно повидаться, в Хуаресе. За один день можно смотаться туда и обратно.

— Конечно, если это — не очередной маленький сюрприз Дуэйна. Езжай, я присмотрю за торговлей, но если тебя там ждет неприятная неожиданность, не приходи плакаться ко мне, а я попытаюсь не говорить, что я ведь тебе говорил.

— Я в полном порядке.

 — Vaya con Dios, pendejo, ступай с Богом.

Что за торговец оружием мог выбрать для встречи место вроде этого? Это оказалось чертово дамское место сбора возле холла респектабельного отеля неподалеку от Вокзала «Юнион», столики окружали патио, было чисто, как в музее, штукатурка на окнах белая, как новенькая, заведение для гринго, впервые приехавших на юг, дружелюбные сеньориты в очаровательных национальных костюмах приносят послеполуденный чай в соответствующем фаянсе и так далее. Ни в какое сравнение со старым добрым «Эль Пасо», работавшим три-четыре года назад, пока не появилась Лига законности и порядка. Что произошло с этими небольшими задними комнатами в Чамисаль, дымом сигар, саморазрушающим поведением, окнами, из которых всегда можно было выпрыгнуть? После того как порядочные граждане выгнали всё интересное из города за реку в Хуарес, эти чертовы маленькие чайные появились в каждом квартале. Он снова взглянул на визитку, полученную от доверенного лица Дуэйна в Хуаресе Е. Б. Солтера, Оборудование для Регенерации.

Не вполне настроенный на женские эманации Фрэнк вдруг заметил, что неожиданно погрузился в болтовню, поскольку сидевшие за столами почтенные жены и матери в неокрашенных белых платьях сначала повернули головы, а потом наклонились друг к другу, чтобы обсудить под полями своих белоснежных шляп видение, скользившее по комнате к Фрэнку. Всё, что он смог придумать — начать обмахиваться маленькой визиткой, указывая на нее поднятыми бровями.

— Деловая репутация. Привет, Фрэнк.

Это была Стрэй, всё хорошо. Много дней и ночей прошло, прежде чем он, будучи слишком занят выслеживанием, перестал представлять, что они когда-нибудь встретятся, но ей удавалось проникать в его мысли, раз в неделю, наверное, проникать в его мысли и нередко улыбаться через плечо. А теперь ишь ты. Не очень-то измучена дорогой, скорее — румяная и пышнотелая по-городскому, хотя частично это можно было объяснить одеждой, румянами и прочим...

— Не ожидал, конечно..., — он встал и медленно кивнул. — Ну, биться об заклад я не стал бы.

— О, всё, что тебе нужно делать здесь, в E.P.T. — просто сидеть спокойно, рано или поздно каждый, с кем ты когда-либо был знаком, появится, вся твоя жизнь, сейчас тут всё скачет, как мексиканские прыгающие бобы.

 Он собирался вернуться к своей джентльменской рутине, но она запросто села за стол, поэтому Фрэнк сел снова, всё еще немного растерянный.

  — Приятное местечко, да?

 — Для определенного рода дел. Думаю, ты уже устал от этой старухи Смит, — она указала зонтиком на одну из следящих за ними матрон, которая быстро отвела взгляд. — Эти винтовки Крага-Йоргенсена на вооружении в Армии США, как тебе известно, Армия заменяет их более новой моделью Маузера, поэтому сейчас на рынке много моделей Крага, если знаешь, где искать. Впрочем, я, конечно, никогда всерьез не занималась торговлей.

 — Посредница.

 — Да, процент на процент, всё та же старая история злоключений. Бизнес с Армией, конечно, уже не такой — у них там пьянки каждые два-три дня с твоими добрыми приятелями, сержантами по снабжению, сейчас это всё — время, быстрее, быстрее, черт возьми, они всегда у телефона, Фрэнк, у них даже есть беспроводной телеграф. Даже если я не должна об этом говорить, покупатель сам отвечает за проверку качества товара.

 — Я приму это к сведению, но ты, возможно, получишь свою цену, на другом берегу реки с каждым днем всё больше сходят с ума, и деньги текут на этот берег из самых неожиданных карманов.

 — Лучше не говори мне, я много такого слышу и без того.

Потом они целую минуту сидели лицом к лицу, словно ожидая, когда время снизит скорость. Потом оба заговорили одновременно.