Глава 8

ПИТЕР

Мой лоб столкнулся с чем-то твердым. Я откинул голову назад и застонал. Как только я сморгнул сонливость, я вспомнил, где нахожусь. Автобус «Грейхаунд» по дороге в Аннаполис. Автобус только что с визгом остановился, и все перешептывались или стояли, чтобы посмотреть вперед.

— Что-то лопнуло, — объяснила Вайолет. — Я не механик… или метеоролог… но это звучало не очень хорошо.

— Ты, должно быть, шутишь.

Я встал со своего места и протолкался вперед, где водитель автобуса уже стоял снаружи, открывая капот. Я пожалел, что не захватил пальто. Очевидно, мы проехали достаточно далеко, чтобы выбраться из снега, но на улице все еще было чертовски холодно. Это был влажный холод, который, казалось, добирался до костей.

— Что происходит? — спросил я водителя.

Ему было лет сорок с хвостиком, полноватый с «пивным» пузом и густыми усами. Он хмуро посмотрел на меня.

— Треснувший поршень. Это мое предположение. Уже позвонили в дорожную службу. Просто нужно подождать.

Я огляделся, но не смог ничего заметить, кроме знака съезда, возможно, в нескольких сотнях футов вниз по шоссе.

— Где мы находимся?

— В получасе езды к северу от Филадельфии. Бриджтаун, я думаю, где-то там.

Я вернулся в автобус и нашел Вайолет, которая поспешно убрала свой телефон, когда увидела, что я иду. Мне было интересно, на что она должна была смотреть в своем телефоне, из-за чего она была такой скрытной, учитывая, что все остальные стояли и могли видеть через ее плечо, если бы захотели посмотреть. Что бы это ни было, она не хотела, чтобы именно я это видел.

Если бы я был менее раздражен, я, возможно, перестал бы думать об этом, но я просто хотел покончить с этим кошмаром выходных.

— Давай, — сказал я. — Мы пойдем вниз по дороге до заправки и возьмем машину. У нас нет на это времени.

Вайолет рассмеялась.

— Это смешно. На самом деле я оделась не для того, чтобы идти пешком по шоссе.

— Я серьезно. Ну же. Заправка находится всего в одной-двух минутах ходьбы отсюда. Ты можешь опереться на меня столько, сколько тебе нужно, и мы остановимся, когда тебе понадобится отдохнуть.

— Питер. Ну же. Они пришлют кого-нибудь починить автобус, и мы отправимся в путь. Ничего особенного.

— Может быть, они пришлют. А может быть, и не пришлют. Я не собираюсь ждать, чтобы это выяснять. Пойдем. Мы можем быть в пути через полчаса, если пойдем в город и возьмем напрокат машину, я уверен в этом. — Я немного удивился тому, насколько настойчиво я себя вел. В конце концов, я никогда не был большим поклонником условностей. Раздавать автографы до тех пор, пока у меня не свело руку в течение нескольких дней, вряд ли стоило того, чтобы выходить из автобуса и бродить по обочине шоссе. Я задавался вопросом, имело ли присутствие Кристен на съезде какое-либо отношение к тому, насколько я был настроен на это, но это не имело смысла. Ни одна часть меня не хотела иметь с ней ничего общего.

В любом случае, Вайолет, казалось, поняла, что я действительно не шучу, и, наконец, встала, чтобы взять свои сумки из верхнего отделения. Я держал руку прямо у нее за спиной, отчасти для того, чтобы она не упала, а отчасти для того, чтобы студент колледжа, стоявший в проходе, «случайно» не врезался в ее задницу и не облапал.

Пока девушка вытаскивала свою сумку, я проклинал свою, пока та, наконец, не выскользнула из-под сидений.

Парень из колледжа, который, как я теперь понял, был в группе с двумя другими парнями его возраста, положил руку мне на плечо, когда мы проходили мимо. На его лице было слишком знакомое выражение самоуверенного нарушителя спокойствия, когда он демонстративно переводил взгляд с Вайолет на меня.

— Ты в порядке? — спросил он Вайолет.

Она рассмеялась.

— Да. Я в порядке. Он мой босс.

— Ну, — протянул парень. — Твой босс беспокоит тебя? Потому что, похоже, ты не хочешь идти туда, куда он тебя ведет.

— Не лезь не в свое дело, — отрезал я.

— Может быть, я хочу сделать это дело своим? — усмехнулся он. Несмотря на то, что он был на несколько дюймов ниже меня, он сделал шаг ближе, из-за чего ему пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня.

— Давай, Вайолет, — сказал я. Я потянулся, предложив ей свою руку, которую, к моему легкому удивлению, она взяла. Как бы ни было заманчиво ударить этого выскочку, я решил, что он поймет намек, когда она пойдет со мной.

Он протянул руку и схватил меня за пальто, и именно тогда я окончательно вышел из себя. Я схватил его за запястье и снова встретился с ним глазами, наклонившись ближе, чтобы быть уверенным, что он улавливает каждое слово.

— Мы уходим. Вместе. Ты можешь наблюдать, как это происходит на ногах или на заднице. Мне все равно.

В тот момент я честно хотел, чтобы он не остановился. Вместо этого он опустил глаза и издал пренебрежительный звук.

— Как скажешь, чувак, — тихо сказал он.

Когда мы с Вайолет вышли из автобуса, я отпустил ее руку, но один взгляд на ее медицинский ботинок все равно заставил меня почувствовать потребность обнять ее за спину. Я знал, что тащить ее сюда, чтобы ходить с поврежденной лодыжкой, даже если она утверждала, что это всего лишь незначительное растяжение, было безответственно. Я полностью планировал нести ее, если она пожалуется, что ей больно, хотя и подозревал, что ей это тоже не понравится.

К ее чести, Вайолет не жаловалась на то, что использовала меня в качестве живого костыля. Она позволила мне взять ее под руку и наполовину отнести вниз по обочине дороги. Я также перекинул ее сумки через плечо, чтобы присоединить к своей спортивной сумке.

— Твоя лодыжка в порядке? — спросил я.

— Все в порядке, — буркнула она.

— Ты уверена?

— Почему ты спрашиваешь? Потому что думаешь, что небольшое переохлаждение в дополнение к жестокому обращению на рабочем месте сделает мое судебное дело сильнее?

Я ухмыльнулся.

— Думаю, что у тебя действительно может быть небольшое дело против меня после этого.

К моему удивлению, она одарила меня намеком на улыбку в ответ.

— Хорошо. Может быть, если мне повезет, я также потеряю несколько пальцев на ногах. Или мы могли бы поднять большие пальцы и добраться туда автостопом.

— Я бы предпочел, чтобы нас не убил какой-нибудь психопат с топором, если тебя это устраивает.

— О, конечно. Вместо этого я просто позволю психопату с вещевым мешком убить меня через обморожение.

— Обморожение — слишком драматично звучит. Сейчас не может быть холоднее двадцати пяти. Кроме того, я совершенно не замерз и теплый, можешь воспользоваться этим, если до этого дойдет.

Я несколько секунд ломал голову над выбором слов. На что я, собственно, намекал? Мое тепло не принесет ей никакой пользы, если я не позволю ей подойти очень близко, и я сомневался, что это хоть в малейшей степени поможет моим затуманенным чувствам к ней.

Она приподняла бровь.

— По какой-то причине я подумала, что ты скорее позволишь мне замерзнуть до смерти, чем прижмешь меня достаточно близко, чтобы спасти от замерзания.

Я не мог винить ее за то, что она так плохо думала обо мне, но мне было больно осознавать, что я вел себя как придурок.

— Смерть сотрудников означает много бумажной работы. Если бы до этого дошло, я бы помог тебе согреться, прежде чем позволю этому случиться. — Внутренне я съежился от самого себя. Почему я не мог перестать быть придурком каждый раз, когда казалось, что Вайолет начинает ненавидеть меня меньше?

— Ух ты, — невесело рассмеялась она. — Немного иронично, что кто-то настолько холодный думает, что может согреть кого-то. Если только ты не собираешься поджечь меня. Это настоящая причина, по которой мы здесь? Это просто был лучший способ отделаться от меня?

— Нет, веришь или нет, но у меня нет планов поджигать тебя. Пока. Все так, как я сказал еще в офисе. Ты здесь, чтобы мы могли поговорить о маркетинге.

Вайолет сверкнула самодовольной ухмылкой.

— О, я и забыла, так как, ты знаешь, мы еще ни разу не говорили о маркетинге.

Я решил замолчать, пока не сделал еще хуже. Она не ошиблась. Может быть, именно это так сильно провоцировало меня рядом с Вайолет. Больше, чем кто-либо другой, она, казалось, понимала меня… настоящего меня. Она так и не купилась на это полностью, когда я оттолкнул ее. Мне казалось, что я вижу, как она прищуривает глаза и смотрит сквозь дымовые завесы, которые я поставил, ловя проблески парня, которого я прятал за всем этим.

Несмотря на то, что я так спешил добраться до Аннаполиса, что вынудил нас бросить автобус и идти пешком на морозе, даже моя жестокость имела свои пределы. Я отвел нас в ближайшую закусочную, где мы позавтракали. У них был включен обогреватель, и я мог сказать, что Вайолет было холодно, даже если она пыталась отшутиться каждый раз, когда я спрашивал ее, как у нее дела.

Вайолет отхлебнула кофе и вздохнула от удовольствия.

— Я не большой любитель кофе, но после такого я бы выпила что-нибудь теплое.

— Лошадиную мочу? — спросил я.

Она чуть не выплюнула свой кофе.

— Это была шутка? От человека с красным деревом в заднице?

Я нахмурился, глядя на стол.

— Думаю, что мог простить тебе «палку в заднице», но красное дерево — это просто грубое преувеличение. Но я также понятия не имею, что это был за комментарий с лошадиной мочой. Я, должно быть, потерял несколько клеток мозга на холоде, извини, я…

— И извинения? Неужели Питер Барнидж умер во время нашего холодного похода по пересеченной местности, а ты просто призрак, производящий плохое впечатление?

— Я действительно заслуживаю этого. Я был строг с тобой.

Она наклонилась вперед.

— И… Это та часть, где ты должен объяснить, почему ты был таким ослом. Знаешь, твоя история должна быть как о происхождении суперзлодея? Кто-то пролил на тебя бочку радиоактивного колючего сока?

Я не мог удержаться от ухмылки. Мне понравился ее юмор. Это было ужасно глупо. Она не пыталась быть утонченной или высокомерной. Она просто была веселой.