Я вернулся в отель, выдул две банки пива и провалился в сон. Когда продрал глаза, было уже пять часов вечера. Бежать в музей поздно. Беда, день потерял. Сегодня надлежало кучу замеров провести и добавить виды сверху, где экспонаты музея будут привязаны к географическим точкам Древнего Египта. И как мне теперь вывернуться? К примеру так, взять какой-нибудь фреймворк для виртуальных музеев и воспользоваться бангалорским игровым движком, который благодаря отличной механике годится для любых нужд. Навигацию утащу из виртуального тура по трансгендерным клубам Бангкока. Тогда работы ещё на три дня останется, если никакая хрень не будет меня больше отвлекать, а я не стану обращать на нее внимания. Однако, если среди ночи влезет опять тот бандюк и даст мне по тыкве – попробуй не обрати…

Словно ощутив мое уныние, на связь вышла доктор Ахманн.

– Господин Осин, вы сегодня не работали в музее, – голос был строгий, почти возмущенный. Они ж тут специалисты по «орднунг унд дисциплин».

– Это не господин Осин, а его Ка. Господин плохо себя чувствует, съел, наверное, что-то не то, нитрат вместо фосфата. Но завтра ему будет много лучше.

– Вы можете приехать ко мне, – неожиданно предложила фрау доктор. – Посмотрим, как можно ускорить вашу работу. У меня дома есть планы экспозиции и трехмерные изображения всех экспонатов.

А почему бы и нет?

– Берите роботакси, господин Осин, за пять минут доберетесь. Адрес я вам сбросила. И не забудьте с собой захватить то, что вы сделали.

Жила она в неплохом особнячке, и я б не сказал, что тот соответствовал её должности. Уж знаю, по какому принципу финансируют гуманитариев, которых пока нельзя заменить на культуроботов. Может, фрау доктор приторговывает древнеегипетскими ништяками?

Расположились мы на большом диване, напоминающем волну, я и доктор Ахманн в интенсивно красном платье. Не забыла она о двух бокалах раритетного винца.

– Так, давайте посмотрим, что вы натворили, господин Осин, – и улыбочку изобразила сладенькую. – Миф о творении я бы заменила, так сказать, на более эстетичный. Из вод предвечного океана Нун, заполненного божествами хаоса, появляется первосоздание – цветок лотоса. Из него выходит младенец Ра, озаряя мир и порождая миллионы разных творений… А здесь надо пояснить, что змей Мехена – олицетворение быстротекущего времени, от которого надо избавиться душе, чтобы уйти в вечность… У вас неплохо показано, как наш музейный экспонат становится ладьей, плывущей в ином мире, где Ра соединяется с Озирисом. Однако надо добавить и другие ладьи, которые несут души для возрождения вслед за Ра.

– Слишком глубоко копаете, доктор Ахманн, – завозражал я. – Пузатый человек с пивасиком на диване – наш главный контингент. У него самого вряд ли душа имеется и про чужие души ему знать неинтересно.

– Вы-то на диване, но не с пивасиком. А ещё надо показать, что все божества связаны между собой. Ра – это Ба Предвечного, Исида – Бат само́го Ра, богиня кошка Бастет – Бат Исиды, кошка обычная – Бат богини-кошки…

Как она всё усложняет, сплошное Ба-Ба-Ба. А ведь двадцать минут назад говорила, мол, хочет ускорить мою работу – заманивала, что ли?

– Древнеегипетские котики-то, – попробовал я сменить тему, – не рыжие ли?

– Выясняйте на сайте для кошатников, – отмахнулась доктор Ахманн. – Вы правильно отметили, что земной Египет считался отражением небесного Египта, Нил – земная версия небесной реки, у Фив, Мемфиса, Абидоса есть небесные прототипы. Верх и низ мироздания связаны. Но надо уточнить насчет Ах – это главная духовная сущность, которая, в итоге, окажется среди звезд северной части неба.

– Древние египтяне не встречались с нынешними менеджерами по продажам, для которых главная ваша сущность – деньги, которые надо выдоить.

– Ах неучтожима, – отчеканила доктор Ахманн, чтоб я не забыл. – Однако у грешника она будет пребывать в небытии до следующего вселенского цикла.

– Вот именно. Грешники с утра до вечера торчат в Ка-реальности, среди мелькающих веселых картинок, по сути, в небытии.

– Если не ошибаюсь, ваш виртуальный гид несколько похож на меня, – заключила доктор Ахманн, рассмотрев мою древнюю египтянку, завлекающую юзеров.

– Вы никогда не ошибаетесь, – преданно заверил я. – Поскольку у меня не было под рукой никакого другого светлого образа, я использовал ваш. Однако этого сходства недостаточно, чтобы привлечь меня за вторжение в вашу личную жизнь.

– Почему она у вас одета как эскортница, всё просвечивает?

Обычная дама при таком обсуждении должна немного зарумяниться, но не такова наша доктор Ахманн.

– Я не виноват, что древние египтянки столь легко одетые. Может, у них на нормальную одёжку финансирования не хватало, времена ж тяжелые были.

За этим шутливым разговором, непринужденно переходящим во флирт, я заметил, что доктор Ахманн позволила мне сократить дистанцию. Ощущается не только аромат её духов, но и теплота её щечки, которая ненароком оказалась совсем рядом. Собеседница меня слегка тюкает и своей коленкой. Даже «дежа вю» возникает, словно мы так уже сидели, хотя с чего вдруг.

– Скажите, доктор Ахманн, если не секрет, а вы одна живете или как? – стал я подбивать клинья.

– «Или как», но сейчас одна, – толсто намекнула собеседница.

– А, может, сходим в какой-нибудь чудный кабачок? Или свистнем куда надо и ушлый дрон мигом притащит нам бутылочку «Столичной» и банку соленых огурчиков.

В самом деле – примет мадам сто грамм, хрустнет огурцом и забудет, что мы из разных ярусов леса, что я типа хорёк, а она колибри. Но быстро выяснилось, что про огурчики ляпнул я лишнего, на доктора Ахманн они произвели отрезвляющее воздействие.

– Мы, кажется, говорили про реку подземного мира, – спохватилась она и спешно отодвинулась.

Вспугнул кисулю, а ведь стрелка компаса уже указывала на «шалости и забавы». Фрау доктор, наверное, вспомнила, что, несмотря на мои понты, я не её уровня – заурядный кодер, недоразвитый как вся эта публика, да и с заработками случайными; сегодня в отеле, завтра под забором. Наверняка, проекторы на её очках подсказали ей реальный размер моих доходов за год. И вообще, не сегодня-завтра Ка-дизайнеров заменит очередной ИскИн корпорации «Аменти». Или как теперь их называют КаИн – ИскИн для Ка-реальности.

– Река будет течь мимо соответствующих музейных экспонатов и далее в поля зеленого тростника, то бишь, в рай. С ней полный порядок.

– Упрощаете. В третьем часу ночи поток Урнес трансформируются в воды Озириса, а ладья Ра в разных священных животных, в том числе ежа, который готов побороть в бою без правил змея хаоса Апопа. В четвертом часу ночи водный поток весь выпит Апопом, в темноте течет сплошной огонь, с обеих сторон затаились демоны, а сама ладья превращается в змею.

­– Наверное, огнеупорную. Ёлки, они курили верблюжий навоз, что ли? – вырвалось у меня, наверное, потому что рекомендации доктора Ахманн прилично удлиняли мою работу.

И я понял, что сморозил.

– Такое вам не навоображать при вашем минимуме знаний, господин Осин. Это реальность, с которой и вам придётся познакомиться.

Опять меня куда-то отправляют. Я не суеверный, но есть от чего насторожиться.

– Пока в подземный мир не собираюсь, не всё еще выпито и съедено, – пробормотал я.

Доктор Ахманн встала с дивана, резко одернула платье, и на её лице изобразилось что-то необычное, если не сказать грозное.

– Он гораздо ближе, чем вы думаете. И лишь если нырнуть в океан Нун, наполненный несотворенными существами, и достичь озера Предвечной чистоты Кебеху, то можно снова возродиться в жизни.

Бокал выпал из моей руки, но современные бокалы, как известно, не разбиваются и не проливают вино, даже если их перевернуть. Она, похоже, не шутит, а, значит, я её разозлил.

– Это звучит, доктор Ахманн, почти как курортный путеводитель, но для моей слабой психики – перебор.

Я скоренько откланялся и заспешил в отель, от желания продолжить вечернее знакомство с доктором Ахманн в более тесном формате не осталось ничего.