Глава 41

Все было темно, звезд не было.

"Привет?" позвала Кора в темноту.

Никто не откликнулся.

Кора вытянула руки и ощупала все вокруг. Ничего. Ничего не было.

"Маркус? Маркус?" Ее голос был высоким, почти безумным. Где она была? Почему она ничего не видит? Она вертелась вокруг, но вокруг было только еще больше пустоты, пока, вытянув руки, она не наткнулась на кирпичную стену.

В воздухе запахло кислым и затхлым, и тогда Кора все поняла.

Мама снова заперла ее в подвале.

Все это было сном. Маркус. Новый Олимп. Ничего из этого не было реальностью.

Маркус никогда не был настоящим. Он никогда не любил ее. И никогда бы не полюбил. Потому что он не существовал. Ничего из этого не было. Оливия. Анна. Шаро. Арман. Она выдумала их всех в своей голове.

Сколько дней она провела здесь? Как давно у нее не было ни еды, ни воды? Сколько времени она не спала?

Она уже испытывала это раньше, бред, возникающий при длительном пребывании в одиночном пространстве.

Она опустилась на колени.

Она была одна.

Нелюбимая.

Ее мать окончательно свела ее с ума.

"Неееет!" кричала она, стуча кулаками по земляному полу. "Пожалуйста!" Она не знала, о чем умоляла. Может быть, чтобы земля разверзлась и поглотила ее целиком.

Но потом она замерла. Потому что она что-то услышала.

Она села и навострила уши.

"Кора. Кора!"

Звук доносился так далеко, что Кора едва могла его расслышать. Но он был. Либо это была слуховая галлюцинация.

Но она была в таком отчаянии, что ей было все равно.

"Эй?" Она, спотыкаясь, направилась на звук. "Эй?"

"Кора", раздался голос, на этот раз громче. "Кора, детка, вернись ко мне".

Маркус. Это был голос Маркуса.

Кора побежала к нему. Она должна была наткнуться на заднюю стену подвала, но не наткнулась. Темнота просто продолжалась и продолжалась, и пока она бежала, она начала светлеть. Сначала до темно-серого, а потом... потом... потом...

Кора открыла глаза и поморщилась от болезненно яркого света.

"Кора!" Над ней нависло расплывчатое лицо Маркуса. Он улыбался и плакал одновременно. Она никогда не видела Маркуса плачущим за все то время, что знала его.

Подождите. Было ли это на самом деле? Или это была очередная галлюцинация?

Но когда Маркус прильнул губами к ее губам, она решила, что ей все равно. Она оставалась.