Глава 12. Школьник с варварской планеты Земля

Рассказ ведётся от лица Фёдора Кнышева следуя скану памяти, полученному сразу после описанных событий, с собственного разрешения и одобрения Фёдора. Скан воспроизведён и интерпретирован словесно специально для включения в данную книгу по просьбе Фёдора, пожелавшего достичь максимально возможной точности при описании этих событий.

...Я лежал на чём-то мягком, и в теле было чувство лёгкости, как бывает, когда лежишь в воде. Я открыл глаза, и с удивлением уставился в тёмно-фиолетовое небо, на котором висело ярко-красное, цвета спелого помидора, огромное солнце. Света оно давало немного и даже не слепило глаза, хотя висело градусах в 60 над горизонтом. Из-за темноты и тусклости освещения казалось, что на планете был глубокий вечер. Было тепло, но не жарко, по тёмно-фиолетовому небу плыли маленькие коричневато-пурпурные облачка, вид которых был очень красив.

Только что я находился в своей квартире и беседовал с лиловым шаром, и меня должны были перенести на варварскую планету- вспомнил я. Когда я привычно поднял руку, чтобы пригладить чуб, она вдруг подлетела вверх, как будто всплывая. Так, здесь пониженная гравитация, сообразил я. Ну, это лучше, чем повышенная, и воздух, кажется, вполне пригоден для дыхания. Я поднялся, сел и огляделся вокруг. Из-за гравитации движение получилось слишком резким, координация движений здесь требовалась совсем не такая, как на Земле, я даже почувствовал головокружение, которое, впрочем, вскоре прошло.

Я был на лесной поляне, с травой чёрного цвета, вокруг стояли деревья с чёрными листьями и серо-коричневыми стволами и ветками. Насекомых не было, вокруг суетились какие-то едва видимые в траве маленькие зверьки, размером с мышей, но мной они не интересовались. Я вспомнил про «ходячую катастрофу» и встрепенулся- а вдруг воздух только что стал таким, в связи с моим прибытием? Но подумав про зверьков, я понял, что с воздухом и самой планетой пока ничего особенного не случилось.

А вообще, происходит ли тут нечто особенное? Действует ли тут моя обещанная «мегаудача»? Я посмотрел вокруг ещё раз, повнимательнее, и метрах в пяти от себя увидел зверька побольше, с короткой шерстью, по виду и размеру очень похожего на домашнюю кошку, мне удалось разглядеть даже загнутые когти, ярко белевшие на передних лапах. Зверёк оторвался от охоты на мелочь, скалил пасть и, очевидно, хотел атаковать меня, что в условиях пониженной гравитации было более чем реально, несмотря на расстояние. Зверь плотно поджал задние лапы к животу, весь сжался, как пружина, явно готовясь к решительному прыжку. Я ничего не имел против зверя, но мне явно не хотелось быть покусанным в первую же минуту пребывания на чужой планете. Я на всякий случай выставил руку вперёд, не очень полагаясь на рассказ лилового шара о предположениях их учёных, помня, что Высшие уже не раз терпели неудачи, опираясь на свои неполные знания о первоматерии.

Я полюбовался на изящного зверька, готовясь мягко отразить его атаку рукой так, как поступил бы, если бы на меня нападал земной заигравшийся котёнок. Зверь прыгнул, но упал на поверхность почвы, не долетев до меня метра полтора. Смешно мотнув головой, зверь встал и недоумённо уставился на меня, видя, как я встаю на ноги. Когда я поднялся в полный рост, зверь, странно мекнув, сгинул. Я подошёл к тому месту, откуда прыгал зверь, и увидел две большие борозды, пропаханные по грунту его задними лапами, с чёткими следами когтей, зверь явно поскользнулся, и поэтому и не допрыгнул до меня. Я потрогал борозды- они были очень твёрдыми и совершенно не скользкими. Так, и впрямь началось- сказал я себе. Мгновенно размокающий и твердеющий грунт я увидел воочию, а поведение зверя сказало мне, что он удивлён не меньше моего. Здесь и впрямь надо быть очень осторожным! Тут я вспомнил, что где-то рядом должен быть отец. Он действительно лежал в паре метров от меня, и тоже уже просыпался.

— Доброе утро- машинально сказал я.

Отец тоже поднялся, сел на траву и огляделся.

— Прибыли.

— Смотри, пап, а тут по-своему красиво. Мне нравится!

Я не успел поговорить с отцом перед нашей транспортировкой, и спросил:

— Пап, а ты знаешь, что я тут теперь ходячая катастрофа? — И я рассказал про «кошку», поскользнувшуюся на твёрдом сухом грунте.

— Знаю, как и было обещано, мне показали весь твой разговор с высшим. Нам нужно быть поаккуратнее, по крайней мере, мне, а то наша протохреновня может решить, что из меня получится хороший щит для отравленных стрел, выпущенных варварами в тебя.

— Ну, судя по виду травы и деревьев, их яды могут быть для нас и не ядовиты. Хотя агрессивности, судя по «кошке», им не занимать! А щит я из себя для тебя сделаю намного лучше, непробиваемый и неуничтожимый! Самому мне, похоже, и впрямь вообще нечего опасаться. Их кошка, как мне кажется, осталась жива потому, что понравилась мне, а могла бы, наверное, и в грунте утонуть, и в воздухе сгореть.

— Атмосфера вполне нам подходит, и насчёт ядов я бы не был столь оптимистичен. Хотя цвет травы и говорит о том, что вместо хлорофилла у них что-то еще. Видишь, какое солнце тусклое и красное? Земной и альтаирский хлорофилл тут бы точно не справился. И вообще, геройство тут ни к чему. Ещё неизвестно, спасло ли «кошку» именно то, что она тебе приглянулась, может, что-то другое подействовало.

— А куда нам идти?

— Это я у тебя должен спросить, тут же ждут не меня.

Я осмотрелся вокруг в третий раз, и наконец увидел столб чёрного дыма, рваные клубы которого неторопливо поднимались в небо на стороне, противоположной от солнца. Тёмно-фиолетовое небо, чёрные деревья и вообще полумрак помещали мне заметить это раньше.

— По-моему, нам туда- сказал я, указывая рукой на дым. Судя по тому, какой этот дым чёрный, как неровно клубится и как неторопливо поднимается, похоже, что этот лесной пожар возник совсем недавно и ещё не успел как следует разгореться. Видимо, он возник как раз от падения нашего протоуродца.

Мы пошли в сторону дыма, но меня при каждом шаге так и подмывало свернуть влево. То камень из-под ноги выкатится, то я поскользнусь на ровном месте- и всё вело к тому, что я шагал всё левее.

— Ты чего это ходишь, как пьяный?

— Не знаю, пап! — это, наверное, его зов!

— Давай проверим.

Я выбрал в качестве более точного ориентира огромное дерево, росшее на самом краю полянки, прямо за которым в небо неторопливо поднимался дымовой столб, и пошел, выдерживая направление прямо на дерево, хотя меня всё сильнее тянуло влево. Ощущение было такое, будто я шел не по ровной лужайке, а вдоль по склону очень крутого холма, причём уклон становился всё круче, и мне всё время казалось, что сейчас я сорвусь и покачусь влево и вниз, хотя никакого «низа» слева не было, поляна была совершенно ровной.

— Пап, смотри что я придумал! Хочешь немного побыть в моей шкуре? Возьми меня на плечи, и пройди немного.

Так как гравитация была примерно вполовину земной, выполнить мою просьбу не составило отцу никакого труда. Теперь отец сам то и дело спотыкался и шел нетвёрдо.

Когда мы уже почти подошли к мысленно отмеченному мною дереву, раздался рёв, который становился всё громче, а на горизонте показалось приближающееся облако в виде чёрной воронки, с длинным изгибающимся хоботом, протянувшимся почти до самой земли.

— Это смерч! — сказал отец. Ложись!

— Зачем, пресловутая мегаудача же со мной! — хладнокровно возразил я. Меня охватил боевой азарт, и мысль вдруг заработала холодно, быстро и чётко. Только держись за меня покрепче, и всё будет так, как надо.

Пока мы стояли, крепко обняв друг друга, хобот смерча опустился в первый раз до почвы, выкопал большую глубокую яму метрах в 100 слева от «моего» дерева, потом поднялся, снова приблизился, опустился сверху на дерево- ориентир, бережно оторвал и поднял его вместе с корнями и огромным комом земли, аккуратно перенёс и посадил в вырытую яму так, как будто оно всегда там и росло. Затем смерч стал быстро терять мощь и бесследно растворился в воздухе, оставив вокруг старого места, где стояло дерево, жуткое и сплошное нагромождение-переплетение из стволов близрастущих деревьев. Всё действо заняло буквально пару минут. Удивительно, но «моё» дерево при такой «пересадке» нисколько не пострадало, на нём даже не сломалось ни единой веточки. Смерч, перенесший дерево, которое я выбрал в качестве ориентира- это, видимо, только начало- подумал я.

— Ни фига себе, сказал отец. Ты можешь объяснить хоть что-то из того, что за хрень тут происходит?

— Мне кажется, что кое что- могу. Я, когда шёл на дым, думал об этом дереве, как об ориентире.

— Да уж, яснее и не скажешь!

Идти в прежнем направлении через оставленную смерчём плотную засеку из поваленных деревьев не было ни желания, ни возможности, несмотря на пониженную гравитацию, и мы, на всякий случай покрепче взяв друг друга за руку, бодро потопали к «моему» дереву, благо идти туда совершенно ничто не мешало. Дерево воткнулось прямо в середину дороги, которую мы в полумраке сразу не заметили, потому что «дорогой» назвать это мог бы лишь человек из средневековья, перед нами простёрлась ровная утоптанная- укатанная полоса с низкой, стелющейся и примятой травой. Справа от дерева было то, в чём мы угадали небольшую речку, протекавшую по дну неглубокого русла с пологими берегами. Там, в темноте, в воде, кишмя кишели какие-то твари, это хорошо было видно даже в полумраке. Дорога пересекала реку по мосту, сделанному из неотёсанных, грубо срубленных брёвен, связанных между собой чем-то, по виду напоминающему кожаные ремни.

— спорим, что среди этих речных тварей есть для меня опасные? — спросил я. Пап, давай посмотрим, что будет, если я захочу перейти реку вброд. Нам всё равно идти в ту сторону.