Глава 8 Кэм

После того, как Изабелль выяснила, что Брент платит ее бывшей приемной сестре, чтобы та говорила, что Изабелль специально убила Клейтона, нам нужно было действовать быстро. Я заставляю Джейка нарыть на этого предполагаемого свидетеля все, что он может. Он выслеживает ее по адресу во Флориде недалеко от того места, где выросла Изабелль.

— Мелкая кража, несколько обвинений, связанных с наркотиками, похоже, что она не совсем образцовая гражданка, — говорит Джейк во время нашей телефонной конференции. Я поставил телефон на громкую связь, так что Изабелль тоже могла слышать его.

— Разве это не поможет нам? — спрашивает она. — Я имею в виду в суде.

Грант прочищает горло, затем говорит на другом конце линии:

— Может быть. Но полагаться на характер свидетелей не самый надежный вариант. В конце концов обвинение тоже будет пытаться показать тебя как плохого человека. Они будут использовать фотографии вечериноки и другие всевозможные вещи, чтобы показать твой плохой моральный облик.

— Вот почему важно добраться до этой Бритни и убедить ее перестать лгать, — решил я. — Мы взлетаем через несколько минут, я позвоню тебе, когда мы приземлимся.

Я вешаю трубку и поворачиваюсь к Изабелль, сидящей рядом со мной в салоне частного самолета. Он роскошный. С кожаными сиденьями и стюардессой, готовой по вызову принести все, что мы захотим, но Изабелль выглядит испуганной.

— Ты боишься летать? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Я боюсь того, что произойдет, когда мы приземлимся.

Я пододвигаю ее ближе, сжимая ее руку, когда пилот заводит двигатель и мы едем к частной взлетно-посадочной полосе. Мы взлетаем плавно, и вскоре маленький самолет совершает полет над страной.

— Очко в пользу состояния Эшкрофтов, — шутит Изабелль, пытаясь улыбнуться. Стюардесса возвращается, чтобы принять наши заказы.

— Принести вам что-нибудь?

Изабелль качает головой.

— Ты не ела весь день, а нам нужно держать тебя в хорошей форме, — напоминаю ей. — Мы будем фрукты и пару сэндвичей с мясом, помидорами, салатом и майонезом. Спасибо, — говорю я. Она возвращается в кабину экипажа, чтобы приготовить еду.

Изабелль смотрит в окно, с тревогой крутя браслет. Я ненавижу, что она застряла в этом кошмаре, хотя я делаю все, что в моих силах, чтобы вытащить ее. Она такая смелая. Встретилась с Брентом лицом к лицу и получила информацию о свидетеле. Но здесь я не вижу ни капли этой силы. Она выглядит как испуганный ребенок.

Я этого не понимаю. И тут меня осеняет. Она едет домой.

— Ты не возвращалась с тех пор, как Эшкрофт забрал тебя? — спрашиваю я, обеспокоенный.

— Нет. — Изабелль сглатывает. — Он предложил... сказал, что мы можем попытаться найти мою маму, если я захочу, или родственников. Знаешь, узнать прошлое. Но я этого не хотела. В тот день, когда я ушла, я поклялась, что больше никогда не вернусь.

Она смаргивает слезы, сжимая челюсть и заставляя себя смотреть в окно.

Я чувствую всплеск желания защитить ее.

— Это ненадолго, — успокаиваю я. — Я договорился о беседе с местной полицией, поэтому судья изменил процедуру выпуска под залог и отпустил тебя из штата, чтобы ты могла ответить на их вопросы. Надеюсь, мы сможем получить все, что нам нужно на Бритни, и будем дома к завтрашней ночи.

Изабелль кивает, но я могу сказать, что она мне не верит. Я не могу представить, что она должна чувствовать прямо сейчас, возвращаясь к тому месту, которое вызвало у нее столько боли и страха.

Я сажаю ее к себе на колени и укачиваю, прислонив ее голову к своей груди.

— Ты уже не та девушка, которой была, когда жила здесь, — напоминаю ей. — Ты построила совершенно новую жизнь.

— И посмотри, что случилось. Все рушится, — возражает Изабелль. — Я бежала так долго. Не думаю, что когда-нибудь смогу оставить свое прошлое позади. Я вернулась прямо туда, откуда начала.

— Нет, — исправлю ее. — Ты старше, смелее и сильнее, чем раньше. И на этот раз я с тобой. Я не позволю причинить тебе боль, — обещаю я. — Мы встретимся с твоими призраками прошлого. Вместе.

* * *

Когда самолет приземляется, нас уже ожидает арендованный автомобиль. Используя GPS, мы направляемся к маленькому городу в пятидесяти милях от Гейнсвилла, где все это началось. Изабелль смотрит в окно на пейзаж, который пролетает мимо. Я снова восхищаюсь ее храбростью и красотой.

Если бы это был кто-то другой, кто проигнорировал мой приказ, я был бы до сих пор в ярости, но я понимаю, что наши отношения сабмиссива и доминанта больше не черно-белые. Я уважаю выбор Изабелль. Она рискнула встретиться с Брентом, и я знаю, что она делала это для нас обоих, чтобы мы могли перейти к следующей главе в ее жизни.

— Мы можем отметиться в офисе шерифа позже, — говорю ей, сворачивая с шоссе. — Первоначально это дело было именно под их юрисдикцией. Тогда они признали это несчастным случаем, но им нужно поговорить с тобой из-за новых обвинений.

— Ты останешься со мной? — спрашивает Изабелль.

Я киваю.

— Конечно.

Ничто сейчас не сможет оторвать меня от нее.

Когда мы едем, пейзаж за окнами становится все более деревенским. Леса широко простираются, болотистая местность наполнена небольшими обветшалыми домиками и трейлерами, стоящими в стороне от дороги. Трудно представить, что Изабелль росла здесь. Женщина, которую я впервые встретил с Эшкрофтом, всегда была такой безупречной и совершенной, вела себя так, будто родилась с серебряной ложкой во рту и дизайнерскими туфлями на каблуке на ногах. Но это было всего лишь игрой.

— Это напоминает мне о том месте, где я вырос, — говорю ей. Изабелль удивленно оглядывается.

— В Шотландии?

Я киваю.

— Это тоже был бедный район. Сельский, в Хайленде. Но красивый. Добыча угля и судостроение были основными сферами, где были рабочие места. Когда запасы угля иссякли, может, двадцать, тридцать лет назад, многие люди погрузились в безработицу и так и не смогли выбраться. Мне повезло, — добавляю я, — мои родители много работали, папа переучился для работы с компьютерами. Это была скромная жизнь, но это было хоть что-то.

— Но ты все равно уехал, — говорит Изабелль.

— Я хотел большего, — отвечаю я просто. — Чувствовал себя в ловушке, задыхаясь из-за отсутствия возможностей. У меня были большие мечты, я хотел всего это.

— И ты это сделал, — говорит Изабелль с восхищением в голосе. — Ты заработал то, что у тебя есть. Не как я.

— Не говори так, — мягко ругаю ее я. — Нам обоим повезло. Эшкрофт выбрал нас обоих по какой-то причине. Думаю, он видел что-то в нас. Но все, что ты сделала после этого — это все ты сама.

— Я ничего не сделала, — голос Изабелль срывается. — Если не считать шоппинг и обеды.

— И сбор средств. Вся твоя благотворительная деятельность, — напомню ей. — Ты делаешь намного больше, чем большинство женщин в твоей ситуации.

— Может быть. Но возвращение сюда и картинка всего, что я оставила позади, заставляют меня чувствовать, что этого недостаточно. — Изабелль выдыхает. — Я имею в виду, что если бы Эшкрофт меня не удочерил? Была бы я такая, как Бритни? Как моя мать?

— Я не верю в это ни секунды, — честно говорю ей. — Не позволяй всем этим старым воспоминаниям отталкивать тебя назад. Мы здесь не просто так, не упускай это из виду.

Изабелль слегка кивает.

— Мы почти на месте. — Я сворачиваю на другую проселочную дорогу, машина подпрыгивает на неровной колее. Я задаюсь вопросом, не свернули ли мы не туда, но адрес, который нашел Джейк, ведет сюда. К маленькому одноэтажнмоу дому, который видал и лучшие дни. Сетка на крыльце порвана, а перила свисают с края.

— Полагаю, мы знаем, почему она взяла деньги Брента, — замечаю я.

— И то, на что она тратит их. — Изабелль кивает в сторону новой спутниковой тарелки на крыше и нового автомобиля на подъездной дорожке.

Мы выходим.

— Ты готова? — спрашиваю я.

Изабелль решительно кивает.

— Она была милым ребенком. Я уверена, что если я просто поговорю с ней, объясню, что ее ложь означает для меня, она заберет свои слова назад. Вероятно, она по уши в дерьме. Ты знаешь, каким может быть Брент.

Мы поднимаемся по ступенькам, и я стучу в дверь. Но когда Бритни открывает ее, нет никаких признаков того милого ребенка, о котором говорила Изабелль.

— Что? — требует Бритни, открывая дверь, затянутую сеткой. Она одета в обрезанные шорты и футболку без рукавов, обнажающую уродливую татуировку. Ее волосы обесцвеченные и неопрятные, уставшее лицо выглядит старше, чем у девушек ее возраста.

— Бритни? — голос Изабелль звучит шокировано. — Это я. Иззи Джонсон.

Бритни выглядит испуганной. Она пытается захлопнуть дверь, но я преграждаю путь ногой и открываю ее локтем.

— Не так быстро, — говорю я ей.

— Мне просто нужно поговорить с тобой, — просит Изабелль. — Пожалуйста, это займет минутку.

Глаза Бритни мечутся между нами.

— Хорошо, — говорит она, отступая от двери. — Но только минуту. Мне нужно идти.

— Спасибо, — благодарно говорит Изабелль. Она входит внутрь, и я следую за ней, внимательно оглядываясь. Это обветшалая комната с отходящими от стен обоями, но в соседней комнате я вижу кучу сумок для шоппинга и коробок от доставки.

Я убеждаюсь, что Бритни смотрит в другую сторону, затем вынимаю свой телефон и включаю диктофон.

— Приятно видеть тебя, — говорит Изабелль. Она улыбается девушке. — Как твои дела?

Бритни не предлагает нам что-нибудь выпить. Она садится на диван и складывает оборонительно руки.

— А как ты думаешь? — Бритни хмурится. — Не всех увезли в какой-нибудь шикарный дом в большом городе, чтобы жить в идеальной семье.

Выражение лица Изабелль становится несчастным.

— Прости, — шепчет она, хотя ей не за что извиняться.

Я смотрю на Бритни и вижу горечь в ее глазах. Я уже могу сказать, что она из того типа людей, которые винят за свою судьбу всех, кроме себя. Поэтому вместо того, чтобы пытаться исправить что-то в своей жизни, она срывается на Изабелль.