Глава 9 Изабелль

Пейзаж за окнами автомобиля размывается моими слезами облегчения.

Все кончено. Я не могу в это поверить. Мой кошмар наконец-то закончился. Бремя секретов, которое я несла в течение многих лет, тает с каждой милей. Я чувствую себя легче, увереннее.

Свободной.

Кэм находит и сжимает мою руку.

— Готова вернуться в Нью-Йорк? — спрашивает он.

— Готова.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Сильная челюсть, эти темные глаза. Счастье переполняет меня. Я так благодарна, что он есть в моей жизни.

— Ты никогда не сомневался во мне, — понимаю я. — Даже когда полиция говорила эти ужасные вещи. Ты не осуждал меня из-за того, что случилось с Брентом...

— Ты не заслуживаешь осуждения. — Кэм прикладывает мою руку к своим губам и целует мою ладонь. — Ты меня удивляешь, Изабелль. Каждый день. Ты прошла через такие трудности и борьбу. Ты была достаточно сильна, чтобы выжить, и теперь, клянусь, я больше никому не позволю причинить тебе боль.

— Я не смогла бы сделать это без тебя, — мягко говорю я. — Ты был тем, кто дал мне силы бросить Брента, чтобы наконец освободиться от него. Мысль о тебе — это то, что поддерживало меня, когда я была заперта в тюрьме. Это все из-за тебя. Когда я думаю, что могло бы произойти, если бы ты не спас меня той ночью в клубе...

Я замолкаю. Мысль слишком ужасна, чтобы ее представлять. Находилась ли бы я по-прежнему под жестким контролем Брента, терпеливо и легкомысленно проводя пустые дни в попытках произвести впечатление на всех этих светских «друзей» своими обедами и днями в клубе?

Все еще спала бы ли я по ночам, чувствуя себя совершенно одинокой в мире, желая чего-то реального, чего-то, что я даже не знаю, как выразить словами? Я никогда не узнала бы того сильного удовольствия и невероятного освобождения, которое происходит от рук Кэма. Зная его так, как знаю теперь, делясь с ним собой полностью.

Без ограничений. Без правил.

Просто любя.

Я не могу дождаться, чтобы провести с ним остаток своей жизни.

— Подожди, — внезапно говорю я. — Можем ли мы сделать остановку до аэропорта?

— Конечно. — Кэм оглядывается. — Куда бы ты хотела пойти?

— Это недалеко отсюда. Обратно в город.

Я направляю его вниз по старому извилистому шоссе, чувствуя, как напряжение растет в моей груди по мере того, как мы приближаемся. Здания становятся все более и более знакомыми, пока, наконец, мы не спускаемся по улице в трейлерный парк, где я выросла.

Здесь разбитые трейлеры, старые машины и грязные дворы. Несколько детей бегают, и женщины подозрительно смотрят на модный автомобиль, пока мы медленно проезжаем мимо.

— Вот, — говорю я, когда мы достигаем конца ряда. — Остановись здесь.

Кэм выключает двигатель.

— Вот откуда я, — тихо говорю. — Здесь я жила, когда была маленькой.

Я смотрю на его лицо в ожидании осуждения, но, конечно, его нет, только понимание.

Я выхожу из машины. Участок, где жила моя мама, теперь пуст. Зарос сорняками и ежевикой.

Кэм стоит позади меня. Он обнимает меня за талию, и я прислоняюсь спиной к его твердой груди.

— Ты много помнишь? — спрашивает он.

— Кое-что. — Я пялюсь на клочок травы. — Мои воспоминания размыты, больше вспышки, чем что-либо конкретное. Стены были такими тонкими, что ночью я могла слышать, как люди дрались в соседнем трейлере и сирены, когда приезжали полицейские, чтобы разнять их. И мою маму, — тихо добавила я. — Я помню ее. По крайней мере как она выглядела. Она позволяла мне играть со своими украшениями. И когда случались грозы, мы ложились вместе под одеялами в постели, и она рассказывала мне истории о принцессе, которая жила в прекрасном доме с белым забором и розами во дворе.

Я чувствую, как снова наворачиваются слезы, но это не слезы печали, а слезы облегчения.

— Она пыталась, — говорю Кэму, прижимаясь к нему щекой. — Она пыталась быть моей мамой, но у нее не было никакой помощи и наркотики... Она просто не была достаточно сильной.

Он гладит мои волосы.

— Она любила тебя, я в этом уверен.

Я киваю. Странный покой укутывает меня. Прийти сюда и столкнуться с моим прошлым, я думаю, что это — то, что мне было нужно, чтобы наконец почувствовать себя свободной.

Оглядываясь вокруг, я больше не чувствую стыд. Я просто рада, что моя жизнь унесла меня так далеко от этого отчаянного и пугающего начала.

Я не могу больше позволить этой главе в моей жизни определять меня. Я наконец-то могу похоронить этих призраков.

— Пойдем, — говорю я Кэму. — Я готова двигаться дальше.

* * *

Мы возвращаемся на аэродром и садимся в ожидающий самолет. Кэму звонят прямо перед вылетом.

— Да... Ты уверен? Хорошо.

Он вешает трубку и поворачивается ко мне.

— Это был шериф. Бритни позвонила и отказалась от своего заявления. Они снимают все обвинения и закрывают дело.

Я хватаю ртом воздух.

— Все действительно кончено?

— Все в прошлом. — Но Кэм не выглядит счастливым.

— Что не так?

— Брент. — Он хмурится. — Не могу поверить, что ему это сойдет с рук.

— Нет, — уверенно говорю я. — Но прямо сейчас давай праздновать.

— Ты знаешь, что еще есть в этом самолете? — спрашивает Кэм, его взгляд становится темным и чувственным.

Мой желудок сжимается от возбуждения.

— Что?

— Спальня.

Кэм делает еще один глоток шампанского. Мой пульс учащается. Его глаза сверлят меня.

— Отстегни ремень безопасности, иди в заднюю часть самолета и сними с себя всю одежду. — Его тон командный. Так чертовски горячо.

Я вожусь с ремнем, желая повиноваться.

— И Изабелль? — Кэм останавливает меня. На его губах грязная ухмылка. — Начни без меня.

Я спешу к задней части салона и почти натыкаясь на стюардессу.

— Извините, — бормочу я. — Просто собираюсь... вздремнуть.

Я уверена, что она точно знает, что мы собираемся делать, но я не позволяю этому остановить себя. Я быстро вхожу в маленькую спальню и закрываю за собой дверь. Мое сердце колотится в предвкушении.

Это маленькая комната, в которой едва достаточно места для кровати, но она шикарно обшита глянцевыми деревянными панелями, а постель заправлена самым лучшим бельем. Я снимаю одежду и сажусь на кровать. Мое тело уже жаждет прикосновений Кэма. Прошло слишком много времени с того момента, когда он был внутри меня последний раз, но даже если бы он трахал меня десять минут назад, я бы все равно хотела его так же, как и сейчас.

Я никогда не могла им насытиться.

Начни без меня.

Его сексуальные слова эхом отдаются в моей голове. Я ложусь на спину, полностью обнаженная, и медленно провожу руками по своему телу. Последние двадцать четыре часа я провела погруженная в тревожные мысли и страхи, мой мозг переработал. Теперь поразительно просто позволить всему этому раствориться и сосредоточиться только на своем теле.

Как хорошо оно чувствуется под моими руками. Насколько лучше будет чувствоваться под его руками.

Дверь открывается. Я поглаживаю свой живот, зная, как это повлияет на Кэма. С низким стоном он входит внутрь и закрывает за собой дверь. Затем он прислоняется к стене, все еще горячо глядя на мое обнаженное тело.

Я тянусь к нему, демонстрируя себя. Выгибаю спину и позволяю бедрам раскрыться.

— Не останавливайся, — приказывает он. — Продолжай.

У меня перехватывает дыхание, а затем я снова начинаю трогать себя. На этот раз более интимно. Я обхватываю грудь, мягко сжимая соски.

Кэм одобрительно рычит.

— Больше, — говорит он.

Я смещаю руки ниже, проскальзываю мимо живота вниз к своей киске. Я медленно обвожу пальцем свой клитор и стону вслух, когда удовольствие сладко пульсирует во мне. Слава богу, двигатели ревут, потому что скоро здесь будет намного громче.

Кэм сжимает челюсть и быстро снимает рубашку и галстук.

— Как это ощущается? — спрашивает он, его голос срывается.

— Так хорошо, — бормочу я, погружая палец внутрь. — О, — я стону, — я такая мокрая. Кэм...

Кэм стягивает брюки и нижнее белье, и он уже голый. Его член гордо стоит, напряженный и готовый.

Я снова стону, двигая пальцы глубже внутрь, но представляю себе, что это он широко раскрывает меня.

Кэм становится на колени на кровати, оседлав меня.

— Иди сюда, — рычит он. — Сейчас соси меня.

Я сажусь, готовая подчиняться. Я облизываю языком головку, ощущая вкус соли и предэякулята. Я стону в знак признательности, а затем перемещаю руки, чтобы обхватить его задницу.

— Нет, — останавливает меня Кэм. — Не переставай трогать себя. Я хочу чувствовать, как эти сочные губы берут каждый дюйм меня, пока ты потираешь этот маленький сладкий клитор.

Влага стекает по моим пальцам. Блять, я уже так возбуждена, что не могу нормально думать.

Я возвращаю руку назад между ног, продолжая давить на клитор, когда Кэм толкает свой член к моему рту. Я широко раскрываю рот, облизывая его член по всей длине, и отстраняюсь, прежде чем, наконец, беру его настолько глубоко, что он почти достает до задней стенки глотки.

— Черт возьми, — ругается Кэм со стоном. Он сжимает мои волосы в одной руке, контролируя мое движение, когда он отстраняется, а затем снова толкается между моих губ сильнее. Глубже.

Да.

Я стону от удовольствия, жадно посасывая, облизываю головку, когда он отстраняется и снова толкается. Он дергает меня за волосы, полностью контролируя ритм и скорость, наращивая темп, когда трахает мой рот длинными и восхитительными толчками.

О, Боже, мне этого недостаточно.

Я хнычу, жадно посасывая. Мне нравится его вкус, запах, огромная нужда его члена, когда он погружается в меня, жестоко беря, но заставляя умолять о большем с каждым толчком. Я теряю всякую связь с миром, остается только его удовольствие. Я полностью отдаюсь его команде.

— Я сказал тебе касаться себя, — рычит Кэм. Внезапно его рука присоединяется к моей между моими ногами, поглаживая меня быстрее и сильнее. О, Боже, теперь я так близка к краю, его напряженные пальцы давят между моими глубоко внутри меня. Он потирает мой клитор большим пальцем, трахая меня пальцами в такт с толчками члена, так что я полностью теряюсь в диком безумии его члена, пальцев и глубокого доминирования.