Он должен остановить это, так или иначе.

Ему придется полагаться на свое предположительно хрупкое психическое здоровье. Ему придется свести все к сегодняшнему утру, к снежному шару, к его галлюцинациям. Вопрос в том, мог ли он использовать эту отговорку, чтобы пресечь сексуальный контакт, но не вызвать при этом подозрений у Дилана? Сегодня утром он идеально сыграл свою роль в столовой. В сочетании с катанием на лыжах это одурачило Дилана и заставило поверить, что все вернулось в норму. Мог ли Джейсон теперь упомянуть свою психическую нестабильность, чтобы избежать секса, но не разрушить все, чего он добился?

Нет. Он не представлял, как это можно провернуть. Если он скажет, что до сих пор расстроен из-за снежного шара, тогда Дилан станет настаивать, что Джейсон вернулся с ним в Голливуд. Так какую еще отговорку мог придумать Джейсон? На ум абсолютно ничего не приходило. И когда Дилан принялся развязывать шнурок на пижамных штанах Джейсона, Джейсон осознал, что единственный вариант — это позволить сцене проиграться до конца. Это ощущалось ужасным. Даже злобным, но это единственный вариант. Все остальное вызовет у Дилана подозрения. Все остальное повысит риск того, что Дилан попытается увезти Джейсона с собой. И если ему придется играть до конца, это означало…

— Эмм, Хьюстон, — внезапно сказал Дилан, прерывая его поток мысли. — У нас проблема.

— Что? — спросил Джейсон, надеясь, что он казался подобающе запыхавшимся и возбужденным. Его пальцы до сих пор запутались в волосах Дилана. Он точно постанывал в нужные моменты и двигал бедрами как нужно. — Что не так?

— Я как раз собирался задать этот вопрос тебе.

— Что ты имеешь в виду? Все та… — но тут до него дошло.

Съемки сцены секса всегда были неловкими. Неважно, сколько бы раз актеры и актрисы ни твердили: «О, все было супер. Мой партнер помогал мне почувствовать себя в безопасности», все знали, что это ложь. Хоть закрытая съемочная площадка, хоть нет, при съемках фильма в комнате всегда присутствовало дофига людей.

Конечно, у мужчин имелся добавочный повод для волнения — незнание, как поведет себя их пенис. И когда дело касалось стояка при съемке сцены секса, мужчину могли осудить и за стояк, и за его отсутствие. Актерам в Голливуде обычно советовали извиниться перед партнершей до съемок, начав с фразы «Извини, если это случится, и извини, если этого не случится». Но парню всего сложно было знать, на что надеяться, и еще сложнее обеспечить желаемый исход событий. Чего бы ни хотели участники действа, не было никаких гарантий, что маленький чувачок в штанах согласится сотрудничать. Чаще всего эта часть тела обладала как будто своим разумом. Для Джейсона это было и спасением, и проклятьем. Да, он умел играть. Он мог изобразить интерес, желание и возбуждение. Но лишь до определенной степени. Дальше все зависело от биологии.

И в данном случае биология была не на его стороне.

А может, и наоборот.

Зависит от того, под каким углом посмотреть.

— Прости, — пролепетал Джейсон, и ему даже не приходилось имитировать удивление. — Я не знаю, что случилось. Может, мне просто надо больше времени…

— О, дорогой, — Дилан вздохнул и прислонился лбом к голому животу Джейсона. — Нет, это ты прости.

— Я? Это же у меня не встал.

— Это моя вина. Я знаю, как тяжело дался тебе этот день. Я думал, что это поможет тебе расслабиться, но я лишь подверг тебя давлению.

Джейсон подавил смех, проглотил улыбку, угрожавшую растянуть его губы. Он медленно водил пальцами по волосам Дилана, обдумывая свои варианты. Убедить Дилана, что он в порядке, но при этом не побуждать его удвоить усилия, было сродни балансированию на канате.

— Говорят, такое случается со всеми.

Дилан усмехнулся.

— Да, я тоже про такое слышал, но сам никогда не верил.

— Наверное, я немножко отвлечен. И я принял то снотворное, когда вышел из душа, — это была ложь, он спрятал их все в ящике прикроватной тумбочки, но это было хорошим оправданием.

Дилан снова подвинулся вверх, чтобы они оказались лицом к лицу.

— Видимо, это тоже не помогает делу.

— Да, — но Джейсон чувствовал эрекцию Дилана у своего бедра. Он скользнул рукой к ней. — Я все равно могу позаботиться о тебе, если хочешь.

Это риск, но предложение казалось относительно безопасным. Дилан, может, и был неразборчив в связях и прыгал в постель с любым, кто этого хотел, но оказавшись в этой самой постели, он не был эгоистом. Напротив, он был самым щедрым любовником, который когда-либо был у Джейсона. Он всегда отдавал больше, чем брал. Простая правда заключалась в том, что Дилану нравилось разжигать страсть. Он получал удовольствие от того, что доставлял удовольствие другим, так что Джейсон не удивился, когда Дилан схватил его за запястье.

— Нет, — он нежно поцеловал Джейсона. — Нет, мне лучше дать тебе поспать.

— Прости.

— Не извиняйся, — он скатился с Джейсона, но не отодвинулся далеко. Он оставил свою руку на животе Джейсона. — Можно мне хотя бы остаться здесь с тобой? Я посплю в другой комнате, если хочешь, но я предпочел бы остаться.

— Конечно, ты можешь остаться, — на самом деле, он даже обрадовался. Дилан был не из тех, кто может посреди ночи разбудить ради секса. И если Джейсону удастся проснуться и выбраться из постели раньше Дилана (а это едва ли станет проблемой, учитывая их обычные режимы сна), он сможет избежать любой сексуальной неловкости.

А лежать бок о бок со своим лучшим другом во всем мире — определенно не худший способ завершить ночь.

***

Удача не оставила Джейсона, и на следующий день он проснулся раньше Дилана. Он побрился и принял душ в ванной на первом этаже, чтобы не разбудить его. Чем дольше проспит Дилан, тем меньше подкатов придется отбивать Джейсону.

Было почти одиннадцать часов, когда Дилан заворочался наверху. Джейсон не хотел снова оказаться с ним в спальне, так что пошел на кухню и как можно медленнее принялся варить кофе. Он как раз доставал кружку с дымящейся жидкостью из кофемашины, когда появился Дилан.

— Вот ты где, — сказал Дилан. — Ты такой жаворонок. Я никогда к этому не привыкну.

— Сомневаюсь, что вставать в девять означает быть жаворонком.

— Ну почти, — он прислонился бедром к столу и скрестил руки на груди. — Ты побрился.

— Ага. И еще сварил тебе кофе.

Дилан взял кружку, но отставил ее в сторону. Он двинулся к Джейсону, зажав его в углу, и наклонился, чтобы покрыть поцелуями его подбородок.

— Уже не пещерный человек.

— Считай это подарком тебе на Рождество.

— До Рождества еще месяц.

— Я начинаю заранее.

— Хмм, — Дилан снова поцеловал его в щеку, позволяя своим губам задержаться у уха Джейсона и заставляя того задрожать. — Ты отрастишь ее снова к моему дню рождения? Мне вроде как нравится идея секса с пещерным человеком.

— Посмотрим, — но Джейсон планировал их утро не таким. Ему нужно было переключить Дилана с интима на Голливуд. — У тебя останется мало времени, если хочешь поесть перед отъездом в аэропорт. Хочешь бублик? У меня есть копченый лосось.

Дилан застонал, как и ожидал Джейсон. Он отошел, чтобы взять кружку с кофе.

— Кто, черт возьми, придумал есть рыбу на завтрак? Британцы, по-любому.

— Не знаю насчет копченого лосося, но я помню, что когда был в Англии, на завтрак предлагалось поразительное разнообразие мясной нарезки. Хочешь мясной нарезки?

— Я же американец.

— То есть, ты хочешь гренки?

— Нет, умник. Я хочу стейк и яйца. Или, может, бекон и яйца, — он глотнул кофе и задумался. — Могу довольствоваться ветчиной и яйцами, если у тебя больше ничего нет.

— У меня есть бублик и копченый лосось.

— Тогда надевай свой плащ, Капитан Америка, ибо мы поедем завтракать.

Джейсон улыбнулся, довольный тем, что разговор развивается именно так, как он и планировал.

— Я угощаю.

— Естественно, черт возьми.

Ресторан находился в черте города, посередине между домом Джейсона и аэропортом, так что Дилан собрал сумки и взял их с собой. Они поехали каждый на своей машине, зная, что после завтрака придется попрощаться. Только уединившись за столиком в задней части ресторана, с тарелками стейка и яиц, они подняли неудобную тему.

— Поехали со мной, Джейсон.

Джейсон рассмеялся, будто эта просьба была шуткой.

— Что, прямо так? Я даже сумку не собрал.

— Я подожду тебя в аэропорту.

— Времени не хватит.

— Поменяю билеты на другой рейс.

— Не говори глупостей. Ты не можешь…

— Джейсон, пожалуйста. Позволь мне отвезти тебя домой.

Улыбка сошла с лица Джейсона. Он не мог слишком напирать, но и следовать за Диланом в Голливуд не собирался.

— Это и есть мой дом. Я не хочу возвращаться в Лос-Анджелес. По крайней мере, пока что.

— Но в конечном счете?

— По работе? Может быть. Совсем поселиться? Я так не думаю.

— Джейсон, я беспокоюсь. Мне кажется, я не должен оставлять тебя вот так.

— Я знаю, что напугал тебя, — Джейсон неловко рассмеялся и потер шею сзади. — Я сам себя перепугал, если хочешь знать правду. Но я в порядке. Правда.

— Вот так просто?

Джейсон вздрогнул. Да, это самое сложное. Он якобы погрузился в абсолютное безумие, и как теперь убедить Дилана в том, что он оправился за день? Он погонял яичницу по тарелке, смешивая с картофельными оладьями.

— Я найду психотерапевта, если так тебе будет спокойнее. Я буду каждый день выходить из дома как минимум на час, обещаю. Ты можешь в любой момент звонить мне и проведывать.

— Ты позвонишь Натали?

— Чтобы попросить роли?

— Да. И примешь то предложение, которое тебе уже сделали?

— Ты правда хочешь сняться в «Кошмаре в Летнем Лагере 4»? Тебе серьезно хочется, чтобы я заново пережил эту жалкую роль?

Дилан не рассмеялся. Он отложил вилку и откинулся на спинку сиденья, чтобы наградить Джейсона испепеляющим взглядом.

— Ты не поедешь со мной прямо сейчас. Ладно. Но я хочу получить гарантии того, что ты все же выберешься из того чертова дома. Фильм дает мне такую гарантию, — он пожал плечами, будто пытаясь убедить самого себя, что это ерунда. — Кроме того, будет весело. Мне нравится, когда мы работаем вместе. Ты же знаешь, что мы хорошо проведем время.