Люцифер выглядит так, будто собирается сгореть в огне, но он не двигается, он просто смотрит на Элайджу, словно помечая его смертью.

— Тебе повезло, что мы не убили тебя за это преступление. В свете обстоятельств, мы посчитали твои действия оправданными. Но это не значит, что ты можешь делать все, что захочешь, и это сойдет тебе с рук! — его голос только усиливается от гнева, когда он снова ударяет рукой по каменному столу.

Они наказывают нас. Вот почему Элайджа сказал, что сожжет это место дотла, и отказался от своих слов. Вот почему мой отец здесь и все еще дышит. Вот почему они продолжают продвигать Ноктем. В этом году он будет жестоким.

Люцифер отходит от стола и вскидывает руки.

— Как скажешь, — рычит он. — Пошел ты, Элайджа, — он оглядывается на Адама, Кэла и, наконец, на моего отца, его голубые глаза сужаются. — Пошли вы все.

Затем он уходит, не оглядываясь.

— Не заставишь его сесть? — спрашиваю я Элайджу, скрещивая лодыжку над коленом. — Это просто трюк, который ты заставляешь меня делать?

Челюсть Элайджи дергается.

— Убирайтесь. Вон, — он оглядывает стол, смотрит на Эзру, Атласа, Кейна. — Вы все.