Я целенаправленно подошёл к боковому входу и вошел внутрь с помощью ключа, который дал мне Кэл, улыбаясь стене звуков, доносящихся из гаража. Кэл обычно так погружался в работу, что не замечал, когда спутниковая станция выбирала какое–нибудь фанковое дерьмо, которое он никогда бы не стал слушать, если бы был внимателен.

Я помахал ему в знак приветствия, бесстыдно глазея на него, пока регулировал громкость музыки. Он выглядел сексуальнее некуда в рваных Levi's и древней толстовке Mammoth Lakes, обильно испачканной краской и смолой.

"Эй, где ты был?" – спросил он, отложив нож для шпаклевки, прежде чем поприветствовать меня небрежным поцелуем.

"В пивоварне. Я написал тебе сообщение". Я показал большим пальцем на его телефон, лежащий рядом с Bluetooth–динамиком.

Кэл вздрогнул. "Извини. Я был в круизе на этой штуке и пытался настроиться на завтрашний день. Что ты хотел сказать?"

"Колби и ребята хотели угостить меня пивом", – хеджировал я.

"О?"

"Да". Я некоторое время смотрел на волнистый рисунок на доске для серфинга, затем встретил его взгляд. "Я получил работу в "Шаркс".

"Что? Не может быть! Это потрясающе. Поздравляю, детка".

"Спасибо, но я не знаю, соглашусь ли я на это".

Солнечная улыбка Кэла померкла, и он озадаченно нахмурил брови. "Почему бы и нет?"

Я задумчиво потирал челюсть. "Несколько причин. Было бы круто работать в НХЛ, но это офисная работа. В Сан–Хосе. Я мог бы делать то же самое в Лос–Анджелесе за большие деньги. И... я все еще смогу жить здесь".

На его лице появилось понимание. "Лука..."

"Да?"

"Ты не можешь остаться здесь ради меня. Ты не можешь отказаться от таких возможностей", – мягко ответил он. "Не ради меня".

Сначала я был слишком ошеломлен, чтобы ответить. Я не хотел ставить его в тупик или даже намекать на то, что я от чего–то откажусь, но теперь, когда слова были произнесены, я должен был их выполнить. Даже если для этого придется растоптать свое сердце.

"Я не могу?"

Кэл выключил музыку, затем сократил расстояние между нами, скользнув руками от моих плеч к локтям. "Лука, ты должен делать то, что правильно для тебя".

"Кто сказал, что это не так?" Я стряхнул его и отошел к противоположному краю доски. "Что, если быть в Лос–Анджелесе – это не то, чего я хочу? Что, если я хочу работать поблизости и... может быть, потом пойти в юридическую школу? Что, если я скажу тебе, что я совершенно счастлив быть здесь? Прямо здесь. С тобой."

"Со мной", – повторил он. "Я... я не... я не должен быть твоей причиной, Лука".

"Ты – моя единственная причина. Ты должен это знать".

"Лука..."

"Это правда", – заверил я его. "Я практически слышу, как ты размышляешь вслух. Ты думаешь, что я слишком молод, чтобы знать, чего я хочу. Ты думаешь, что я устану от тебя или что я буду требовать дерьма, которое ты не сможешь предоставить. А может быть, ты думаешь, что именно тогда, когда ты влюбишься в меня, я брошу тебя, и тебе будет больно... снова. Я близко?"

Кэл прищурился, выражение его лица было настороженным. "Я думал, мы говорим о работе".

"Мы говорили, но сейчас речь идет о нас. Обо мне и тебе. И... я слишком итальянец, чтобы держать это в себе. Слушай, мне все равно, хочешь ты или нет оставаться в шкафу. Это твое дело. Но ты должен знать, что я тусуюсь с тобой не потому, что чертовски сильно люблю серфинг. Я здесь не ради пикантных разговоров, я здесь даже не ради секса. Я здесь ради тебя, Кэл. Ты."

"Я знаю. И мне это нравится, но..."

"Я люблю тебя", – пролепетал я.

Хорошо... очевидно, я потряс нас обоих, лишив дара речи. Я тяжело сглотнул, пока мой любовник недоверчиво смотрел на меня.

"Ты..."

"Да, люблю. И прежде чем ты попытаешься сказать мне, что я не знаю, о чем говорю – не надо. Я знаю, что я чувствую, и я знаю, что я имею в виду". Я положил руки ему на щеки и прижался к его губам, а затем направился к двери.

"Вау, детка. Куда ты идешь?"

"Домой. Увидимся завтра на пляже. Не думай об этом. Прости. У меня хреновое время. Просто... иди и делай хорошие вещи".

Мои колени ослабли, сердце стучало о грудную клетку, а желудок неприятно скрутило. Я был так осторожен с ним. Я не хотел его напугать. Я не хотел его ошеломить. Но я не мог продолжать притворяться.

Что бы ни случилось, теперь все зависело от него.

Кэл

Туман упрямо обнимал горизонт вдали, отбрасывая туманное сияние на Тихий океан. Условия были идеальными для соревнований. Морской ветер был устойчив и держался, волны регулярно поднимались на высоту в среднем три–четыре фута. Это не те волны, на которых можно кататься на больших бочках или делать что–то драматическое. Главное сегодня было уверенно идти по волнам.

Пока что мне это удавалось.

Однако я не мог слишком волноваться. Это был первый этап трехдневных соревнований. Может быть, сейчас я и на высоте, но я знал, как быстро все может рухнуть. Океан был здесь главным. У меня не было права голоса. Я должен был полагаться на тренировки, опыт и инстинкты смельчака. Судьи следили за степенью сложности, инновационными и разнообразными маневрами, скоростью, силой и потоком. Робкий серфинг был недопустим.

Энди Дуган опередил меня по очкам. Не удивительно. Он был хорош.

Но я тоже был хорош. В повседневной жизни я был склонен к осторожности, но в воде – никогда. Я не был идиотом, но я был бесстрашным. Это было мое счастливое место, моя зона. Я очистил свой разум и позволил своему телу взять верх. Это был единственный способ сосредоточиться. Если бы я впустил свой мозг, я бы беспокоился не об Энди. Это был бы Лука.

Он любил меня.

Меня.

Вау.

Он сказал, что знал, что я боюсь, и, конечно, он угадал все чертовы причины, по которым я никого не впускал. Я не мог винить Ханну или предыдущую девушку. Я не мог утверждать, что нервничал, когда выходил. Я вовсе не нервничал. Я просто был своим злейшим врагом.

Мой мир был маленьким и замкнутым. Трудно было поверить, что бывший хоккеист, у ног которого лежит весь мир, откажется от всего, чтобы быть со мной. Самое безумное... Я знал, что он говорил серьезно. Я не сомневался в нем. Мне не следовало намекать, что Лукас слишком молод, чтобы знать, чего он хочет. Мой мужчина быстро учился и был смелым воином. Возможно, у него не было ответов на все вопросы, но он следовал своим инстинктам... и каким–то образом они привели его ко мне.

Я мог сомневаться в его мудрости целыми днями, но я не был полным идиотом. Он не брал трубку вчера вечером, и я не видел его, когда пришла на пляж сегодня утром. Но я знал, что он сейчас здесь. Я просто должен был стать чертовой рок–звездой еще на одну жару и...

Из соседней лодки, полной судей, донесся звук бычьего рога. Я понятия не имел, что там говорили, но это подстегнуло меня к действию. Я греб как сумасшедший к встречной волне, прыгнул на свою доску, низко приседая, пока не почувствовал, что волна тянет меня внутрь. Я уперся в гребень и скользил, как будто шел по воде... что, в общем–то, так и было. Волна поймана, есть.

Мой внутренний круиз–контроль снова взял на себя управление, направляя меня через пик с помощью причудливого маневра или двух, которые, как я знал, принесут мне дополнительные очки. Но я не думал об очках. Я думал о том, что каждая секунда, в течение которой Лука не знает о моих чувствах, – это потерянное мгновение.

Я свернул вправо, позволяя ветру взять верх, направляясь к пляжу. Я услышал, как мое имя выкрикнули тоном WTF, что было совершенно оправданно. По сути, я совершил поступок, эквивалентный тому, что бросил мяч и убежал с корта или поля.

К черту конкуренцию, к черту деньги. Парень, которого я любил, сидел со своими приятелями, наблюдая за соревнованиями своего "друга". К черту это.

Я проехал длинную площадку, прыгнул в воду и натянул поводок, волоча свою доску по мокрому песку, осматривая пляж. Он был переполнен. Воздушные арки оцепили большой участок для соревнований, но большинство зрителей было на пирсе.

"Кэл, ты молодец, парень. Но разве ты не должен регистрироваться перед следующим забегом?" Рекс протянул руку для приветствия.

"Да." Я машинально шлепнул его по ладони, продолжая поиски. "Ты не видел Луку?"

Рекс с любопытством покачал головой, затем указал на юг. "Он в той стороне. Ты в порядке?"

"Нет, мне нужно кое–что сделать". Я отпустил ремень, стряхивая лишнюю воду с волос, прежде чем отойти в сторону. В последнюю секунду я повернулся к своему другу. "Эй, не думаю, что тебе будет интересно, но... я би".

"Хорошо? Это круто. Я рада за тебя. Но ты в середине конкурса... подожди. Куда ты идешь?"

Я не оглядывался. Я прочесывал толпу, зовя Луку во всю мощь своих легких. Толпа расступилась, как Красное море, освобождая место для безумца, вопящего во все горло.

"Эй! Я здесь. Какого хрена ты делаешь?"

Лука протиснулся сквозь толпу девушек студенческого возраста в крошечных бикини. Я заметил Зои, Иден и его соседок по комнате. Но я смотрел только на него. Он был одет в пару темно–синих бордшорт, низко сидящих на бедрах, как и все остальные парни на пляже. И все же он как–то выделялся. Так, как он всегда это делал.

Я остановился на месте и уставился на него, внезапно почувствовав себя ошеломленным. Все смотрели, недоумевая, что, черт возьми, я делаю. В том числе и Лука. Я не знал, что сказать, поэтому притянул его к своей груди и прижался к его рту.

Толпа разразилась хором криков и волчьего свиста. Я не обращал на них внимания, обхватив рукой его затылок и прижавшись к нему лбом.

"Оставайся. Или я пойду с тобой. Это не имеет значения. Я просто... я люблю тебя".

"О, да?"

Он улыбнулся той самой яркой улыбкой. Та, от которой у меня одновременно загоралась и кружилась голова. Я хотел, чтобы эта улыбка была в моей жизни всегда. Это не было для меня фазой. Это не был эксперимент. Это было по–настоящему, и он был центром всего этого.

"Да". Я провел большим пальцем по его бровям и поцеловал в щеки. "Возможно, позже мы попадем в социальные сети, что определенно не то, что я имел в виду, но мне показалось чертовски важным дать тебе знать, что я без ума от тебя. Безумно. Ты чувствуешь себя для меня как дома, Лука. Не этот город, не океан. Ты. Только ты".