7

Лука

"У тебя есть я. Ты счастливый ублюдок".

Улыбка Кэла росла и превращалась в смех. Сладкий звук успокаивал тупую боль от повторения меланхоличного дерьма, которое невозможно исправить. "Повезло, да?"

"О, да. И скоро тебе повезет еще больше".

Это были последние слова, которые я помню, как произнес вслух. Я оплатил наш счет, отмахнувшись от попыток Кэла внести свою лепту, и повел его к своей машине. По дороге к нему мы не разговаривали. Или, может быть, говорили, но я отгородился от него. Я гудел повсюду... внутри и снаружи. Мои руки дрожали, а пульс учащался. Я чувствовал себя как провод под напряжением, который только что отключили.

Назовите это предвкушением секса. Мы оба знали, что будем голыми в течение пятнадцати секунд после того, как закроем его дверь, так что, возможно, это и правда так. Но это было нечто большее, чем обычный зуд. Это было нечто значительное... но не то, что я мог бы легко определить. Возможно, нам нужно было подчеркнуть невысказанное чувство принадлежности друг к другу. Это было нечто большее, чем желание, потребность или путешествие в поисках. Я чувствовал это в своих костях.

И в моем члене. Да, не волнуйтесь... Я не тратил время на то, чтобы разобраться в своих чувствах. Я был слишком занят, встречая сексуальный натиск, идущий мне навстречу.

Кэл навалился на меня, прижал меня к стене своей квартиры, сжал мою задницу, затем мой член. Он трахал меня языком, пока мы оба не задыхались. Он прикусил мою нижнюю губу, прежде чем отстраниться, его ноздри раздувались, пока он гладил меня от основания до кончика. Не говоря ни слова, он опустился на колени и проглотил меня целиком.

Для человека, который был новичком в искусстве сосания члена, Кэл был чертовски хорош в этом. Он не пробовал никаких безумных маневров. Его техника была базовой и плотской. Он лизал и сосал жадно... как будто я мог стать его последней едой. Он был грязен в своем энтузиазме, и это возбуждало меня больше, чем я когда–либо мог себе представить. Это был еще один знак того, что я не одинок в этом. Кэл хотел меня так же сильно, как я хотел его.

И я хотел его сильно.

Я дернул его за волосы и поднял на ноги, накрыв его рот своим и поглощая его. Мы целовались, спотыкаясь, пока шли в его комнату, упав боком на его кровать. Мы были похожи на человеческие кренделя со спутанными конечностями и языками. Мы изнывали от голода, используя сперму в качестве естественной смазки, мы толкались и терлись.

Я был близок к тому, чтобы кончить. Уф. Я не хотел кончать первым. Я толкнул его грудь и перекатилась набок, чтобы взять смазку и презерватив из ящика его тумбочки. Кэл выхватил презерватив и разорвал его. Я обхватил пальцами его член, словно был его личным гримером на съемках порнофильма... в каком–то смысле так оно и было.

Но вместо того, чтобы намотать латекс на себя, он покатил его по моему стволу, его взгляд остановился на мне.

"Я хочу, чтобы ты был во мне", – прохрипел Кэл. "Пожалуйста".

Святое дерьмо.

Я поцеловал его в нос и прижался лбом к его лбу. "Ты уверен?"

"Очень уверен".

Потребовалось некоторое время, чтобы подготовить его. Я использовал все уловки из книги. Мне нравилось быть нижним для Кэла, но я предпочитал быть верхним, и делать это для него было как–то особенно. Я хотел быть уверенным, что игра у меня будет на высоте. Я двигался медленно, но целеустремленно, тщательно растягивая его одним пальцем, а затем добавляя другой. Все это время я целовал и гладил его. Я хотел, чтобы он был настолько готов, что умолял об этом.

И когда он, наконец, согласился, я опустился между его бедер и вошел в своего любовника.

Мы оба застонали от сладкой связи, глядя друг другу в глаза. Я не двигался, пока не поверил себе, что могу двигаться медленно. Это было нелегко. Я целовал его, раскачиваясь взад–вперед, и одобрительно хмыкала, когда он обхватывал меня ногами, упираясь пятками, требуя большего... быстрее, сильнее. Я согласился.

Я двигал бедрами и пощипывал его соски, пока он трахал себя. И поскольку я был собой, я не мог молчать. Я хвалил его сладкую, тугую дырочку, его великолепный член, его красивый рот. Он покраснел от такого мерзкого натиска, и мне это чертовски понравилось.

Я любил его.

Слова были прямо на кончике моего языка. Я проглотил их.

Я не был готов сказать это, хотя и знал, что это правда. Я был слишком ранимым, слишком уязвимым... слишком чертовски напуганным.

Но я мог показать ему свои чувства. Я замедлил темп и прижался губами к его губам в легком прикосновении. Когда он приподнял бедра, я пожал навстречу ему, побуждая его следовать за мной в нежном ритме "даю и беру". Возвышенный танец, который принадлежал только нам.

"Ты даже не представляешь, как удивительно чувствовать себя внутри тебя", – прошептал я благоговейно.

"Ммм, да, я... ох, черт. Я сейчас кончу".

"Сделай это. Кончи для меня, детка".

Я скакал на нем сильнее, двигая бедрами и рыча, когда сперма вытекала из его кулака на живот. Для меня это было все. Я дико выгибался и позволил оргазму затянуть меня под себя.

Я ожидал большого разговора о чувствах после этого. Не то чтобы кто–то из нас любил это дерьмо. Мы не любили. Но сегодняшняя ночь была... особенной. Это был не секс. Это было нечто большее. Я чувствовал это, и я знал, что Кэл тоже.

Никто из нас не сказал ни слова.

Мы намылили друг друга шампунем, вытерлись, потом переоделись и завалились на диван, спутав ноги, играя в видеоигры до изнеможения.

Когда мы проснулись на следующее утро, все было по–другому.

Мы были чем–то большим, чем планировали быть. Больше чем друзья и больше чем любовники. Мы признавали это прикосновениями и тоном голоса. Мы стояли ближе, чем нужно, улыбались слишком долго, смотрели друг на друга... просто потому что.

Это новое "мы" стало нашей нормой по мере приближения праздников. Если мы не были на работе или в школе, мы были вместе. Мы занимались серфингом почти каждое утро, иногда отправляясь на дальние пляжи. Затем мы расходились в разные стороны и снова встречались, чтобы почистить доски для серфинга, приготовить ужин или иногда потусоваться с друзьями в местном баре. Если кто–то и задавался вопросом, почему мы всегда были вместе, он не спрашивал. А мы не рассказывали.

Хотя я не думаю, что ему было важно, знает ли кто–нибудь о нас. Мы были слишком заняты, чтобы беспокоиться о восприятии. Кэл с головой ушел в подготовку к завтрашним соревнованиям и работу над досками, которые нужно было доставить до праздников. Он не называл точных цифр, но у меня было ощущение, что он приближается к сумме, необходимой для магазина. Если повезет, к концу января он будет гордым владельцем бизнеса.

А я?

У меня были выпускные экзамены, несколько собеседований и билет на самолет, чтобы на следующей неделе отправиться домой к семье. Я был в коротком списке на перспективную работу в венчурной фирме в Лос–Анджелесе. Мои родители были бы чертовски рады, если бы я в итоге работал в "настоящей" компании, как эта. Там хорошо платили для должности начального уровня.... Однако это звучало как настоящая зевота.

Был еще один вариант, который тоже выглядел чертовски хорошо. Честно говоря, я хотел найти что–то местное и оставить поиски работы позади. Я тратил слишком много времени, беспокоясь об этом. Я даже не мог наслаждаться отдыхом на катке, потому что мои мысли делали круги быстрее, чем я успевал кататься.

Я взял стопку конусов и бросил их на синюю линию на льду, кивком поприветствовав Коди, который катался по кругу вокруг меня.

"Я слышал, тебя можно поздравить, парень", – воодушевился Колби, похлопав меня по спине.

Я взглянул на своего вроде как босса и поднял брови. Формально я ни перед кем не отчитывался. Я работал волонтером пару раз в неделю во время тренировок команды и иногда в молодежном отряде.

То, что начиналось как отчаянный способ приобщиться к моей самой большой страсти, превратилось в надежный способ налаживания контактов. Я слышал, что карьера начинается с того, кого ты знаешь, а не с того, что ты знаешь. Но я все еще считал свои попытки завязать отношения с тренером Белтрамом и Колби скорее забавой, чем чем–то еще. Я не думал, что из интервью с "Шаркс" может что–то получиться, и мне было все равно. Мне нравилось проводить здесь время. Это была лучшая форма терапии... и гораздо дешевле, чем сеанс у психиатра.

"Поздравляю? С чем?"

Колби комично расширил глаза. "Ой, упс. Я слишком рано заговорил".

"О чем?"

Он остановился рядом со мной, кромсая лед, как профессионал. "Я не могу сказать тебе сейчас. Для таких новостей нужно пиво. Что ты делаешь после этого?"

"Встречаюсь со своим..." Я поймал себя на том, что не успел закончить предложение. "С другом. Зачем?"

"Скажи ей... или ему, чтобы встретился с нами в "Пивоварне". Я закончу здесь через пятнадцать минут. Мне только нужно запереться". Волосы Колби упали ему на глаза, он поднял кулаки вверх и поскакал назад к воротам. "Проверь свою почту, Лука. Держу пари, она там".

Я оставил конусы там, где они были, и последовал за Колби, доставая свой сотовый из кармана, когда я достиг перил. У меня был пропущенный звонок от Майкла Бергмана и куча непрочитанных писем. Я предпочел прослушать голосовое сообщение, а не переключиться на электронную почту.

"Привет, Лука. Мы рады пригласить тебя присоединиться к нашей команде. Акулы" рады предложить тебе должность..."

Я застыл с телефоном, прижатым к уху.

Стоп.

Это было хорошо. Нет, это было великолепно. Я бы послушал подробности позже, но... вау. Я не ожидал такого.

Мои родители были бы счастливы, мои друзья были бы в восторге. Боже, мои приятели из моей старой команды будут завидовать, а Кэл...

Я набрал его номер и оставил быстрое сообщение, прежде чем ступить на резиновый коврик.

Спустя два бокала пива и тарелку начос, я похлопал по пятерням Колби и другим помощникам тренера, которые, по его настоянию, присоединились к нам в "Пивоварне". О, да... и его парнем, Скаем. Зои была права. Он, возможно, был самым классически красивым мужчиной на планете. Высокий, темный блондин с голубыми глазами, мускулистый, с точеными чертами лица модели. Они с Колби были горячей парочкой, подумал я, припарковавшись на улице перед магазином серфинга.