— Я серьезно, — шепчу я. — Это нужно нам обоим. Ты сам так сказал.

Уайет громко выдыхает, и мой взгляд скользит вниз, выделяя внушительную выпуклость в джинсах.

— Похоже, кое-кто очень даже не против. — Я прикусываю губу, стараясь не улыбаться.

Уайет стонет и поправляет член.

— Ты так пьян, что несешь ерунду. Даже если я соглашусь, тебе вряд ли удастся поднять свое хозяйство.

Я отталкиваюсь и встаю на ноги, наглядно демонстрируя ошибочность его утверждения. В таком положении, возвышаясь над сидящим на диване Уайетом, мой пах идеально расположен на уровне его лица.

— А вот теперь ты врешь. Пару минут назад ты сам терся об это хозяйство. — Моя рука спускается по животу и обхватывает ноющий ствол поверх спортивных штанов. — Я не настолько пьян. В смысле, пьян, конечно, но не до такой степени, чтобы не понимать, что делаю.

На самом деле я совершенно не соображаю, что творю, помимо того, что, возможно, старательно порчу отношения с еще одним другом. Если уж саморазрушаться, так с размахом.

— Я честно пытаюсь быть хорошим парнем, Арон.

— Ты хотел меня вытащить куда-нибудь, чтобы я потрахался с кем-то на стороне. Так может, обойдемся без посредников? — Даже в полухмельном состоянии я могу обосновать все что угодно, если хочу, лишь бы вышло по-моему. Особенно если это включает секс.

— Мы здесь сидим, потому что кое-кто трахался с другом, и ничем хорошим это не кончилось. Ты сейчас в полном раздрае.

— Сам ты в раздрае, — по-детски огрызаюсь я.

— Я тоже тебя люблю, — язвит Уайет.

Я вздыхаю. Он прав, и, хотя мне это не нравится, не могу не уважать усилия, которые он прилагает.

— Ну ладно. Тогда давай выберемся отсюда и найдем мне кого-нибудь попотеть.

Однако вместо того, чтобы смотреть на меня, Уайет не отрывает взгляда от моего паха. Мои спортивные штаны особо ничего не скрывают, а я все еще возбужден.

Уайет прокашливается и встает на ноги, упираясь макушкой мне в подбородок.

Мне приходится сдерживаться, чтобы не обнять его и прижать к себе.

— Скажи мне только одно.

— Что именно? — Сквозь густые светлые ресницы на меня смотрят два бездонных голубых озера.

Я трясу головой.

— Почему мы с тобой не переспали? Знаешь, сейчас я не могу найти ни одной причины.

— Потому что мы друзья.

— Ну, раньше-то меня это не останавливало. Очевидно.

— Последние два года я был с Саймоном.

— А мы с тобой знакомы восемь лет.

Уайет потирает затылок.

— Ты, все же, хочешь заставить меня это сказать, да? Напомнить ту ночь на первом курсе и произнести это вслух?

Я совершенно не представляю, о чем речь, и, видимо, это отражается на моем лице, потому что Уайет продолжает:

— Ты сказал, очень жаль, что я переспал с Дэймоном, потому что теперь я под запретом.

— Стоп... ты трахался с Дэймоном?

В смысле, это было бы вполне объяснимо: у нашего друга Дэймона слабость к блондинам.

Уайет выглядит сбитым с толку.

— Ты совсем ничего не помнишь? Это был переломный момент, когда ты навечно определил меня во френд-зону.

Может, причина в смешении скотча с текилой, а возможно, во всем алкоголе, выпитом за четыре года колледжа, которые скорее были одной сплошной вечеринкой, чем процессом получения образования, но я понятия не имею, о чем говорит Уайет.

Если я такое сказал, то, наверное, в какой-то момент, имел на него виды. Но если они с Дэймоном переспали, вполне разумно, что я посчитал неправильным мутить с Уайетом. Братский кодекс и все такое.

Уайет улыбается.

— Помню, как впервые тебя увидел. Вы с Дэймоном сидели в кафе в кампусе. Бог знает, над чем вы смеялись, но на твое лицо падал луч солнца, и казалось, ты весь... светишься.

У меня перекашивается лицо.

— Свечусь как Эдвард из «Сумерек»? Фу-у...

— Нет, придурок. Как... не знаю, как божественное воплощение. К тому времени я уже встречал Дэймона на ознакомительной лекции, так что воспользовался этим знакомством, чтобы подойти и поболтать, а потом...

— О, теперь вспоминаю. Я еще подумал тогда, что ты красавчик. На самом деле, я подумал, что ты слишком похож на модель, чтобы быть обычным студентом.

Уайет смеется.

— Спасибо, наверное?

— Пожалуйста, — отвечаю я, делая вид, что не слышу сарказма.

— В общем, через пару минут какая-то девчонка подошла к тебе и поцеловала в щеку, и ты превратился в мистера Очарование. Я был опустошен, решив, что ты натурал. Вот и пошел к Дэймону в ту же ночь.

— Так у тебя на самом деле был секс с Дэймоном? Странно как-то. На самом деле странно.

Уайет качает головой:

— Мы целовались. И все. Дэймон сказал, что я похож на парня, в которого он был влюблен в старших классах. Это довольно быстро меня охладило.

— И с тех пор ты с друзьями не мутишь?

Уайет отводит взгляд и бормочет:

— Вроде того.

Я сбавляю обороты, потому что в его словах есть смысл, а Уайет мне слишком дорог, чтобы портить с ним отношения.

— Ладно. Раз уж выбираемся в свет, нужно принять душ и постараться выглядеть секси.

— Для этого тебе вполне достаточно просто принять душ, — подмигивает Уайет.

— Эй, если я не могу к тебе подкатить, то и ты не должен со мной флиртовать.

На самом деле я лукавлю — в душе мне очень даже нравится его флирт.

Уайет, защищаясь, вскидывает руки:

— Просто хотел, чтобы ты себя лучше почувствовал.

— Серьезно считаешь, что я в этом нуждаюсь?

— Ах да, точно. Ну, хорошо, раз так, поторопись, пугало, и попытайся принять хоть чуточку приличный вид.

Я показываю ему «фак» и, смеясь, иду в ванную.