ГЛАВА 1 АРОН

Существуют правила, вашу мать. Важные правила. А я взял их и нарушил. Причем все, включая самое главное: «Не влюбляйся в меня».

Меня одолевали скука, лень и похоть, и я согласился на необремененный отношениями периодический секс, с другом. Так, ничего особенного. Я не ожидал, что эта легкая, ни к чему не обязывающая связь продлится год, и уж точно не предполагал, что у меня возникнут чувства к этому парню.

А парень этот — Ноа Хантингтон Третий, чья жизненная позиция полностью соответствует имени. Он высокомерный, заносчивый и, определенно, наглый. Поэтому, когда мы начали мутить, не было никакой реальной опасности, что я в него влюблюсь.

Не знаю точно, когда все изменилось, но это произошло.

Естественно, когда Ноа узнал о моих «настоящих чувствах», он сделал то, что умеет лучше всего — отгородился и сбежал. Мне это было ненавистно, но я все понимал, ведь Ноа предупреждал, что так и будет.

Когда признаешься в чувствах ярому противнику отношений, он драпает от тебя быстрее, чем тот мультяшный Дорожный бегун от Вайли койота.

Я ожидал чего-то подобного. И вот, спустя месяц, я сижу перед ноутбуком, и таращусь в экран. Независимо от того, сколько виски я в себя заливаю, слова не становятся тускнее... потускневшее... тускноватее? Пофиг.

«Прости. Я встретил Мэтта, так получилось. Не ожидал, что влюблюсь так быстро, но это произошло».

Я пялюсь на одно и то же сообщение в мессенджере весь хренов день, но в голове, все равно, не укладывается.

Очевидно, Ноа втрескался по самые уши.

Один месяц. Всего тридцать дней прошло с тех пор, как он сказал, что не может продолжать то, что мы делаем, потому как не в состоянии вступать в отношения. Ни с кем. Его слова. А теперь он отсвечивает по всему интернету и таблоидам за ручку со знаменитым футболистом и называет его бойфрендом. За все двенадцать месяцев, что мы трахались, он ни разу меня так не назвал.

Даже не знаю, злиться мне, или впасть в долбаную депрессию. Несколько часов назад я решил — пусть алкоголь выберет за меня, но в результате лишь чувствую дикую усталость и оцепенение.

Раздавшийся стук в дверь никакой надежды не внушает. Потому что это не он. Он где-то там, посреди Атлантического океана, в романтическом круизе с новым парнем.

Отталкиваю ноутбук, отрываю задницу от дивана и плетусь к двери. Скорее всего, это Скайлар, Ребекка, или Уайет. Последний предпочтительней. Я до смерти обожаю девчонок, но прямо сейчас не смогу выдержать их игру в хорошего и плохого полицейского. Кроме того, если это они, значит, наш с Ноа секрет раскрыт. Уайет — единственный, кто был в курсе о нас, и он советовал мне уносить ноги, как только узнал. Даже он понимал, что добром это не кончится.

Хотя, если подумать, лучше бы за дверью был не Уайет.

Есть небольшой шанс, что это наш общий друг Дэймон, хотя тоже вряд ли. Он со своим бойфрендом Мэддоксом сейчас в блаженном пузыре медового месяца, и, уверен, даже не заметит, если на Землю обрушится метеорит. Чего уж говорить о каком-то расстроенном друге. Предполагается, что Дэймон не знает о нас с Ноа, но судя по тому, как он на меня иногда посматривает, полагаю, по крайней мере, подозревает.

Нас в компании шестеро. Мы дружим еще с колледжа, и все еще собираемся хотя бы раз в месяц. Учитывая степень нашей близости, удивительно, как много времени понадобилось двоим из нас все испортить, переспав друг с другом.

Смотрю в глазок, и мне видны только длинные светлые волосы Уайета. Будто почувствовав мой взгляд, он поднимает глаза, и сочувственное выражение его лица заставляет меня молча открыть дверь. Когда мы встречаемся лицом к лицу, Уайет пристально смотрит на меня, сканируя с ног до головы, будто оценивая ущерб. Ростом в метр семьдесят, в большинстве случаев он не выглядит устрашающе, но сегодня я никак не могу заставить себя посмотреть в его голубые глаза.

— Ты видел новости, — мягко констатирует Уайет.

— Мне не нужны нравоучения в духе «я тебя предупреждал».

Пухлые губы Уайета искривляются в легкой усмешке, одна длинная светлая прядь, выбившись из пучка, обрамляет лицо. Уайет — самый красивый парень из всех, кого я знаю. У него внешность фотомодели, и в то же время очень острый ум. Он менеджер по управлению данными в старт-ап компании стоимостью в миллионы долларов, а также держатель пакета ее акций. Я же горбачусь, как раб на галерах, в одной гигантской корпорации в качестве административного помощника, и существует длинная очередь квалифицированных специалистов, ожидающих возможности занять мое место, стоит хоть раз облажаться. В отличие от меня, вынужденного носить костюм и галстук, Уайет ходит на работу в джинсах и кроссовках, и зарабатывает херову кучу денег.

Он вытаскивает бутылку текилы из-за спины.

— Я пришел не для того, чтобы говорить «я тебя предупреждал».

— Блядь, я тебя люблю.

Уайет издает мягкий смешок.

— Судя по амбре, мне тебя еще догонять придется.

Я отступаю, чтобы Уайет смог протиснуться в мою крохотную квартирку. Он сходу плюхается на диван, открывает текилу и делает большой глоток. Когда его взгляд падает на ноутбук, я застываю. Сощурившись, Уайет пробегает глазами по сообщениям Ноа, затем захлопывает крышку.

— Не стоит смотреть на это. Только хуже сделаешь.

— Знаю.

Я переставляю ноутбук на кофейный столик и устраиваюсь рядом с Уайетом. Без всяких слов он передает мне бутылку текилы.

— Ну, разве мы не парочка шикарных засранцев? — выдаю я и, по примеру Уайета, пью прямо из горла.

Терпкий вкус виски смешивается во рту со жгучей сладостью текилы, и на секунду мне кажется, что это не самая лучшая идея, но затем я делаю еще один глоток. И еще один. Вот теперь, по-моему, это просто блестящая идея.

— Эй, делись, — возмущается Уайет.

Я передаю ему бутылку.

— Почему я такой идиот?

Уайет глотает текилу и содрогается — то ли от моего вопроса, то ли от обжигающего послевкусия напитка.

— Некоторые рождаются идиотами, это не лечится.

— Пошел ты.

Уайет смеется, и бутылка с текилой снова оказывается в моей руке.

— Ты влюбился в того, в кого не должен был. Это не делает тебя идиотом. Просто человеком.

— А ты меня предупреждал. Блин, да сам Ноа меня предупреждал. — Я трясу головой. — Идиот.

— Хотя мне не понятно, как и почему вы с Ноа начали трахаться, я хорошо понимаю, каково это влюбиться не в того. Уж ты мне поверь.

Я хмурюсь:

— А где твой бойфренд сегодня?

От Уайета не ускользает осуждение в моем тоне, но в свою защиту могу сказать: его парень — говнюк.

— Мы расстались, — бурчит Уайет.

— Что? Когда?

Мысленно убеждаю себя, что улыбнуться в данном случае будет скотством. Уайет слишком хорош для Саймона, но это не значит, что моему другу сейчас не больно.

— Несколько недель назад, — пожимает плечами Уайет. — Приблизительно в то же время, когда вы с Ноа...

В повисшей между нами тяжелой тишине текила еще несколько раз переходит из рук в руки. Я все жду, когда Уайет наконец расскажет более подробно, но бутылка пуста уже на четверть, а мой друг так ничего и не произносит.

— Так что случилось? — спрашиваю я.

— А давай не будем говорить ни о Ноа, ни об изменяющем ублюдочном мудаке?

Я моргаю, пытаясь понять, шутит он или нет. Как нахрен кто-то мог изменить Уайету?

— Ты позволял мне ныть по поводу Ноа, что было неизбежно, а сам в одиночку переживал все это неделями?

— Не хочу об этом говорить. — Уайет вновь прикладывается к бутылке. — По-твоему, почему я еще не рассказал всем остальным? Мне не нужны жалостливые взгляды, спасибо большое.

— Я не...

— Ох, очень даже да. Твои глаза все выдают. Всегда так было.

— Не думал, что ты замечаешь эту хрень. — Я зажмуриваюсь. — Вот. Так лучше?

Это оказывает желаемый эффект, Уайет смеется и толкает меня. Но потом снова воцаряется неприятное молчание.

— Надо куда-нибудь сходить, — заявляет Уайет. — Моя задница заслуживает славных танцев.

Я стону и откидываю голову на диван.

— Не хочу танцевать.

— Мы даже можем пойти в бар для натуралов, если хочешь подцепить какую-нибудь цыпочку. Тебе необходимо отвлечься, а я бы с радостью где-нибудь потусил. Желательно там, где мы не столкнемся с тем, чье имя нельзя называть.

— Столкновение с Волан-де-Мортом не сулит ничего хорошего, бро.

Шутки в сторону, Уайет напомнил мне то, о чем я совершенно не думал уже много лет. После расставания с девушкой в колледже, я зарекся встречаться с представительницами прекрасного пола и решил сконцентрироваться только на мужчинах. Если ничего не получилось с самой потрясающей девчонкой на свете, то ни с какой другой даже пытаться не стоит. Мы очень много значили друг для друга, но я не был готов к тому, что зарождалось тогда между нами.

Невеселый смех тонет в очередном глотке текилы.

— Ну, во-первых, ты ведь помнишь, почему я перестал встречаться с женщинами?

— Потому что они склонны хотеть большего.

— Точно. А теперь взгляни на меня. Сейчас именно я пытаюсь уцепиться за человека, который меня не хочет. Я был удобным вариантом. Всегда бросал все дела и бежал к нему по первому зову, даже осознавая, что меня просто используют.

Сначала меня все устраивало, потому что я точно так же использовал его. Понятия не имею, когда все изменилось. Никаких переломных моментов, никаких мыслей о будущем. И вдруг, раз — и все смешалось, мне никак не удавалось выбросить его из головы.

Надо было взять и закончить все прямо тогда, но в этом и заключается проблема одержимости — ты принимаешь любые крохи, что тебе достаются, потому что надеешься, что он передумает.

Уайет неловко ерзает рядом со мной.

— Даже не знаю, что сказать.

— А что тут говорить? — бормочу я. — Ирония судьбы, наверно. Вроде как круг замкнулся. Скайлар хотела, чтобы я принял на себя обязательства, я ждал того же от Ноа, а теперь чувствую, что взять в оборот должны именно меня. В смысле, в какой-нибудь психиатрической клинике.