Эрик усмехнулся.

— Ха, я думаю, Тейт уже и сам какое-то время мечтает выбить из тебя дерьмо.

Это прозвучало так по-мужски, так по-братски. В жизни Келлана ничего подобного не было. В его прошлой жизни драка ознаменовывала собой конец и никогда не была просто способом разрешения конфликтов. Любое противостояние неизменно было нечестным, подлым. В его новой семье все может быть иначе. И он сам может измениться, стать лучше. — Думаю, у меня получится полюбить ее, — тихо признался Келлан.

Кажется, что от улыбки Эрика рассеялась ночная мгла. Он хлопнул Келлана по плечу.

— Конечно. Ведь она потрясающая. Бэлль – это лучшее, что случалось в жизни каждого из нас. Она единственная и неповторимая. И самое приятное в том, что она тоже хочет быть с нами. Со всеми. Наша мечта может стать реальностью. И мечта эта на расстоянии вытянутой руки от нас.

Телефон Эрика издал жужжащий звук. Он вытащил его из поясного чехла и, сдвинув брови, настороженно взглянул на экран.

— Что случилось? Бэлль звонит? — с нескрываемой надеждой спросил Келлан. Ему приятно было знать, что она хочет знать, где он и ей не безразличны его мысли и чувства. Келлан не привык, что кому-то не все равно, когда он вернется домой. Если оставаться здесь, то нужно менять свои привычки: быть всегда на связи, чтобы все в семье знали, где он. Хотя для Тейта этого будет недостаточно – он подключится к спутнику и будет следить за каждым из них круглосуточно семь дней в неделю. Будучи всегда на связи, Келлан продемонстрирует, что и они ему дороги.

— Нет. Это не Бэлль. Это уведомление о том, что включилась камера, установленная Тейтом в главной спальне. Мне пришло оповещение, что она сработала, — Эрик провел пальцем по экрану телефона. — Странно. Я думал, мы договорились не входить туда. А рабочих сейчас нет.

— Вы установили камеру? В главной спальне? Тейт обнаружил жучки и в других комнатах? — Келлана накрыло сильнейшее чувство вины. Он ушел из дома, когда Бэлль по-прежнему угрожала опасность. Ведь никто из них точно не мог сказать, когда именно были установлены найденные ими жучки. Тейт предположил, что достаточно давно, но кто знает? Кто-то старается запугать Бэлль, и, независимо от того, что она увидела в библиотеке, послание на стене в спальне было оставлено не призраком – в этом Келлан не сомневался. И, уйдя в такой критический момент, он показал себя полным эгоистом. Внезапно у Келлана возникла непреодолимая потребность увидеть ее. Возможно, он лишил себя этого права, но ему хотелось обнять ее и попросить прощения.

Они вошли в калитку и, бросив взгляд на дом, в освещенных окнах гостиной Келлан заметил промелькнувшую стройную фигуру. Видимо, показалось, потому что их Бэлль не была такой худой. У нее чертовски сексуальные, аппетитные формы. Хотя в полумраке очертания искажаются.

— Кажется, Бэлль в гостиной. Думаешь, это Тейт наверху? — спросил Келлан.

— Возможно, — ответил Эрик с встревоженным выражением лица. — Они оба должны быть с медиумом, которая пришла очищать ауру дома. С чего бы им расходиться по разным комнатам? Бэлль немного побаивалась, поэтому я оставил с ней Тейта. Мне не хотелось, чтобы она была один на один с незнакомым человеком.

Келлан ускорил шаги. Что-то не так, и ему это не нравилось. Чем скорее он увидит Бэлль, тем скорее успокоится. Он поговорит с ней и постарается убедить вернуться в Чикаго. Не навсегда, а лишь на то время, пока не будет пойман ее преследователь. Наверняка ей нужно решить, что делать с ее прежней квартирой – дела найдутся. А в Новый Орлеан, в свой теперешний дом, она вернется, когда все будут уверены, что здесь безопасно. Нужно позвонить парням Энтони Андерса. Без сомнения, Доминик, Лоу и Райли разберутся в происходящем.

Келлан подошел к двери и уже взялся за ручку, но что-то его остановило. Вдруг резко похолодало, изо рта пошел пар, хотя влажный воздух осеннего вечера был значительно теплее нулевых температур. Нечто необъяснимое словно прошло насквозь через его тело. Келлан вздрогнул, ощутив пробежавший по спине холодок страха. В голове кружилось только одно: Бэлль. Келлан не понимал, почему поток холодного воздуха заставил его остро почувствовать связь с ней. А затем в его голове прозвучал шепот: «Спаси Аннабэлль».

— Бэлль в беде, — пробормотал он едва слышно. Чем больше он думал об этом, тем сильнее убеждался, что в окне была не Аннабэлль. Возможно, это женщина-медиум, но тогда почему его любимая не с ней? К Келлану как-то разом пришла уверенность, что тот, кого он видел в окне гостиной, представляет опасность. Эта женщина – угроза для Бэлль.

— Открывай дверь как можно тише, — напряженным шепотом сказал Эрик. — Держись ближе к стене, в середине скрипучая половица. Господи, надеюсь, ты ошибаешься, но и я чувствую, что Бэлль в опасности, а почему – не могу объяснить.

Потому что не все в этом мире подчинено логике. К примеру то, что происходит сейчас. Тут все, как с любовью: умом понимаешь, что нельзя воспринимать всерьез, но подсознание настойчиво убеждает в обратном. Да, возможно, он выставит себя дураком, ворвавшись в дом во время работы медиума, но лучше пусть его сто раз посчитают идиотом, чем с Бэлль что-то случится. Потому что важнее нее у него в жизни ничего нет. Осознание этой истины было сравнимо с ударом обухом по голове.

С выпрыгивающим из горла сердцем Келлан повернул дверную ручку. Не заперто. Он молился, чтобы скрип ржавых петель старой деревянной двери в реальности звучал не так оглушительно громко, как казалось ему. Интуитивно он снова почувствовал неладное, вспомнив, что Аннабэлль всегда запирала дверь. Она много лет жила в больших городах и не имеет привычки держать дверь открытой.

Чувствуя, как нарастает беспокойство, Келлан толкнул дверь. Нужно вести себя тихо и незаметно проникнуть в дом. Эффект неожиданности – единственное их оружие в данный момент.

От того, что он увидел за дверью, кровь застыла в жилах. На полу лежало большое тело. Скрюченное и неподвижное.

Тейт.

Келл едва сдержался, чтобы не броситься к своему другу. Внутри все сжалось от ужаса. Не знать, жив ли Тейт или нет, сродни ощущению, когда нечаянно выпитая кислота начинает разъедать внутренности.

— Твою мать, — тихо выругался Эрик и выскользнул во двор. Никаких сомнений в том, что нужно вызывать полицию, скорую помощь – всех, кто может им помочь. Ждать нельзя. Это общеизвестное правило: сначала позови на помощь, а потом действуй и держись, пока не прибудет подкрепление. Именно так Келлан и поступит: будет биться до последнего вздоха.

Испытывая жуткое напряжение во всем теле, Келлан на цыпочках подошел к Тейту и опустился на одно колено. Господи, а вдруг он мертв? Что тогда делать? Мысль об этом казалась нереальной, невообразимой. Келлан опустил ладонь на грудь Тейта. Тело теплое. Видимых повреждений и крови нет, но из груди что-то торчит. Шприц. Грудь Тейта приподнялась в еле заметном вдохе. Жив! Но ему вкололи какой-то транквилизатор. Черт возьми, кто здесь был? Какого хрена им было нужно? И где Аннабэлль?

— Жив? — дрожащим голосом прошептал Эрик, с мертвенно-бледным лицом всматриваясь в своего лучшего друга.

Келлан кивнул.

— Да. Что копы?

— Уже в пути, — тихо ответил Эрик.

— Обойди дом и попытайся выяснить, где Бэлль, — Келлан дотянулся до стоящей у двери антикварной подставки для зонтиков и вытащил один, довольно крепкий на вид. Жаль он не знает, как правильно действовать в таких ситуациях. Его друг Доминик Энтони знал бы. Келлан готов побиться об заклад, что Доминика ни разу не заставали врасплох и безоружным и ему никогда не приходилось защищать любимую женщину с помощью гребаного зонтика.

— Понял, — ответил Эрик. — А ты, по возможности, осмотри верхний этаж. Из-за чего-то ведь камера сработала.

Главная спальня. Ну конечно. Ведь на телефоне Эрика сработало оповещение. Эрик рассказал ему о плане со скрытой камерой, придуманном для поимки того, кто тайком проникал в спальню и оставлял для Бэлль пугающие послания. Получается, кто-то сейчас наверху вместе с Аннабэлль. Мысли одна хуже другой закружились в его голове. Зачем? Что они с ней сделали? Неужели этот безмолвный зов был от нее? Ей причинили боль, а его не было рядом, чтобы спасти? Неужели на ее глазах расправились с Тейтом, и она понимала, что будет следующей?

Келлан прижался к теневой стене, стараясь шагать бесшумно, в отличие от того, кто находился в ближайшей комнате.

В гостиной скрипнул пол, и оттуда вышла женщина – та самая, чьи очертания он видел в окне. Встав спиной к Келлану, она крикнула наверх:

— Послушай, Гейтс! Если то, что мы ищем, находится внизу, то оно надежно спрятано. Черт возьми, у нас мало времени. Нужно убираться отсюда.

Малкольм Гейтс? Адвокат? Какого черта?

— Ищи, мать твою! — донесся сверху голос адвоката. — Если не найдем этот гребаный список клиентов, моей карьере конец. Если бы я мог еще раз убить эту шлюху, то не задумываясь сделал бы это.

Женщина, стоящая всего в нескольких футах от Келлана, фыркнула:

— А нахрена ты убивал Элерс? Сначала нужно было получить от нее список.

Ничего себе! Гейтс убил хозяйку публичного дома, потому что она планировала обнародовать какие-то сведения. И они уверены, что в данный момент список клиентов этой женщины хранится в доме Аннабэлль? Келлан не понимал, откуда у них такая уверенность, но ни за что не оставит Бэлль одну с ними. Или адвокат уже убил и ее?

— Знаешь ли, когда мои пальцы сжимали ее горло, она побожилась, что принесла список сюда, — прорычал Гейтс. — Так что заткнись и продолжай поиски.

— Если внучка старой суки не нашла список, то, может, его здесь и нет? — возразила женщина. — Нужно разделаться с ней и с ее парнем, после чего валить отсюда к чертовой матери. Полиция сделает официальное заявление, что здесь произошло убийство и суицид, и через несколько дней ты сможешь организовать в доме пожар, который спишут на старую электропроводку или что-нибудь в этом роде. Мы сможем все устроить. И если список здесь, то его уже никогда не найдут.