И тут я вижу нечто, что заставляет мой мир закружиться.

Джаред смахивает слезы.

Мой Джаред. Самый сильный человек в истории мира. Плачет. Из-за меня.

Я бросаюсь на него, обхватываю ногами его талию, цепляюсь, как репейник.

— Пожалуйста, не отпускай меня, — умоляю я, прижимаясь мокрым лицом к его шее.

Он падает на колени.

— Никогда. — В его голосе звучит свирепость. — Я никогда больше не отпущу тебя. Прости, я идиот. У меня все в голове переклинило. Думал, что делаю тебе одолжение. Я никогда не хотел причинить тебе боль, детка. Никогда.

Я отстраняюсь и снова даю ему пощечину. Не сильно, потому что он слишком близко, чтобы сделать хороший замах. Больше похоже на пощечину любви. Нежность между нами.

— Ты сделал мне больно.

— Я знаю. Мне жаль. Мне чертовски жаль.

Я прижимаюсь лбом к его лбу.

— Для тебя же лучше, чтобы это было правдой.

Я все еще плачу, но теперь это уже слезы счастья.

— Детка, ты должна знать, что это значит. Если я отмечу тебя, ты будешь моей на всю жизнь. Понимаешь? И ты станешь частью стаи — под страхом смерти будешь хранить тайну.

Я киваю, счастье бурлит, как фонтан.

— Твоя на всю жизнь — звучит идеально.

— Ты уверена? Ты еще очень молода для такого…

Я снова шлепаю его, на этот раз это любовная пощечина.

— Не смей сомневаться в моем жизненном выборе.

Он смеется.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

— Пойдем. — Он встает, все еще обнимая меня. — Мне нужно сделать тебя своей немедленно. Прежде чем мое сердце взорвется.

— Я только за.

Я оглядываюсь, но Трей тактично исчез. Я должна сказать ему огромное спасибо за то, что он привел меня сюда, а не к вампиру. Я имею в виду огромное. Например, назвать нашего первенца в его честь.

— У нас будут дети-оборотни? — спрашиваю я, когда Джаред несет меня на улицу к своей машине.

Он смеется, подбрасывая меня повыше на своем бедре.

— Зависит от обстоятельств. Некоторые полукровки могут меняться, некоторые — нет. Некоторые женщины могут, если забеременеют от оборотня — ДНК ребенка перевешивает чашу весов.

— Надеюсь, дети у нас будут оборотнями.

— Для меня это не имеет значения, — обещает он. — Я буду любить их в любом случае.

— Уж лучше тебе любить их.

Я кусаю его за ухо.

Анджелина

Я дрожу, когда мы возвращаемся ко мне домой — не от страха. От желания. Возбуждения.

Джаред собирается отметить меня.

Меня даже не волнует, будет ли больно.

Он снимает рубашку в ту же секунду, как входит в дверь, затем скидывает ботинки. Я вскрикиваю, когда он перекидывает меня через плечо и несет по коридору в спальню. Ставя меня на ноги, Джаред стягивает с меня футболку через голову.

— Раздевайся. Быстро.

Он использует властный тон, это что-то новенькое. Мне приходилось слышать приказы с нотками поддразнивания, но такого — никогда. Теперь его глубокий рык несет в себе мрачное обещание.

Мурашки бегут по коже, когда я снимаю одежду и предстаю перед ним обнаженной.

Его глаза меняются на желтые. Красивые, прекрасные глаза волка.

Медленно он расстегивает ремень, не сводя с меня взгляда.

В его взгляде появляется намек на страх, но это только усиливает мое возбуждение. Неужели он выпорет меня, как обещал, если я хоть раз заставлю его ревновать?

О Боже. Я надеюсь на это.

Он вытаскивает ремень из петель и складывает его вдвое, слегка шлепая им по ладони. Я слегка подпрыгиваю.

— Принеси мне свои колготки. Четыре пары.

Четверо колготок? Для чего… ох. Я почти уверена, что знаю, что он собирается с ними делать, и от волнения начинаю трепетать. Я роюсь в ящике комода и достаю кучу колготок.

Он берет их и указывает на кровать подбородком.

— На животик. Руки и ноги в стороны.

О Боже, да.

Я вскарабкиваюсь на кровать и широко раздвигаю руки и ноги. Используя колготки, Джаред привязывает мои запястья к изголовью, а лодыжки — к изножью. Затем подкладывает подушку под мои бедра, приподнимая мою задницу.

Все это время он не прикасался ко мне, и все мои эмоции на пределе, все чувства обострены. Я умираю от нетерпения, отчаянно жажду его прикосновений.

— Джаред?

Вот. Он гладит между моих ног. По коже пробегают мурашки.

— Ты ужасно мокрая для малышки, которую вот-вот отшлепают.

Мое лоно пульсирует. Да, пожалуйста.

— Мне нужно отшлепать тебя, ты знаешь почему, мой ангелочек?

— Почему? — Мой голос дрожит.

— Чтобы твоя попка согрелась и была готова к метке.

Я поднимаю голову, слегка смущенная.

— Ты собираешься пометить мою задницу?

— Ага. Я очень долго думал, где и как пометить человека. Я не могу попасть в вену и не хочу оставлять шрам, который увидят другие. И знаю, что ты для выступления практически оголяешься. Из-за этого у меня не так много вариантов. Выбор пал на грудь или задницу. Ты знаешь, что я любитель задниц. Обожаю твою сочную попку. -

Он грубо сжимает мою ягодицу, и я кручу бедрами.

— Итак, я разогрею твою идеальную попку своим ремнем. Потом трахну тебя долго и жестко. Ты не кончишь, пока я тебе не разрешу. Понятно?

— Да, папочка.

Он одобрительно рычит.

— Если будет слишком грубо, детка, просто скажи «стоп». Я никогда не поведу тебя туда, куда ты не хочешь идти. Хорошо?

Я виляю попой.

— Перестань говорить и давай приступай уже.

— Нахалка. — Он наматывает конец ремня с пряжкой на кулак, пока длина не сокращается до полутора футов. — Только за это я отшлепаю и твою киску.

Я вскрикиваю и пытаюсь сдвинуть ноги вместе, но не могу. Он связал их по рукам и ногам. Я тяну и тяну за все свои путы, обожая чувствовать себя в его плену. В его распоряжении.

Он легонько шлепает меня по заднице ремнем — больше похоже на поцелуй, чем на настоящий удар. Джаред продолжает, его удары постепенно становятся жестче, принося жжение, которое заставляет меня сжать мышцы попы и вздрогнуть.

Мне все еще не больно — просто восхитительное ощущение. Джаред постепенно ускоряется, шлепая по ягодицам, по бедрам. Я вдавливаюсь в подушку, сходя с ума от желания.

— Теперь эта задница принадлежит мне, — говорит он. — Надеюсь, ты это понимаешь. Я тот парень, который будет ее шлепать. Трахать ее. И шлепать ее снова. Я тот парень, кто будет наказывать тебя ночь за ночью только за то, что у тебя такая сочная попка.

Я стону.

— Я единственный парень, который заставит тебя кричать. Кто получает удовольствие, наблюдая, как ты достигаешь оргазма. Снова и снова, если я решу.

Я трусь голой грудью о покрывало, вжимаюсь клитором в подушку. Мне нужно облегчение. Сейчас же.

— Пожалуйста, Джаред, — хнычу я.

— Нет, пока я не скажу, детка.

Предупреждение твердое, и мне нравится, когда он строго говорит со мной.

Он останавливается, стягивает с себя джинсы и боксеры. Я уверена, что сейчас он будет претендовать на меня, но вместо этого устраивается лицом к моей попке. Грубо ласкает мои ягодицы и широко их раздвигает.

— Вот эта маленькая тугая дырочка, которая сводит меня с ума. Я не стану сегодня брать тебя там, детка, но тебя будут трахать в попку часто. Каждый раз, когда буду видеть покачивание бедер. Бедра, которые так и просятся, чтобы я раздвинул их и зарылся языком в твое сладкое местечко. — Он поглаживает его, и я выгибаюсь под ним. — Но, по-моему, я обещал тебе порку киски.

— О, — стону я, не уверенная в том, как отношусь к предстоящей порке. Ремнем.

Но, конечно, Джаред знает, как это сделать. Он постукивает кожаным ремнем между моими ногами, а затем делает легкий взмах.

Это восхитительно.

— Еще.

— Жадина.

Он хлещет меня снова. И снова.

Я стону и извиваюсь, двигая бедрами, пытаясь получить удовлетворение. Джаред останавливается и поглаживает мою щель пальцами.

— Держу пари, ты изголодалась по моему члену.

— Да, папочка.

— Хорошая девочка. Мне нравится, когда ты называешь меня папочкой.

Джаред меняет положение, и я слышу треск фольги, говорящий, что он надевает презерватив. Затем оказывается между моих ног. Там, где он был мне нужен с того момента, как мы приехали ко мне домой.

Он дразнит меня, потирая головкой мои соки, но не входит.

— Пожалуйста.

Он стонет и осторожно входит.

— Детка, я не буду нежным. Я пытался смириться, что больше никогда не смогу обладать тобой, а теперь, когда ты подо мной…

Он отстраняется и входит в меня. Если бы я не была крепко привязана к кровати, то полетела бы вперед.

Прекрасное ощущение поддержки, как будто мои путы созданы для того, чтобы сделать процесс более приятным для меня, а не для того, чтобы держать меня в плену.

Джаред ставит руки рядом со мной на кровати и с силой входит в меня. Каждый толчок приносит больше удовольствия, чем следующий, пока я не превратилась в стонущую, отчаявшуюся женщину. Сильнее, еще, быстрее. Благодаря моим сокам я становлюсь такой скользкой, что он легко входит в меня, несмотря на то, что секс грубый и жесткий.

Я впиваюсь ногтями в покрывало, уверенная, что не могу ждать больше ни секунды.

Джаред входит глубже и рычит.

— Сейчас, ангел!

Тело откликается быстрее, чем мозг успевает обработать команду. Сжимаю его член внутренними мышцами, и по всему телу разливается удовольствие. Джаред выходит раньше, чем я успеваю кончить, но потом на смену члену приходят пальцы, а он впивается зубами в мою левую ягодицу.

Я кусаю покрывало, чтобы не закричать. Не буду врать — мне больно. Но траханье пальцами и мой завершающий оргазм придают боли сексуальную остроту, которая заставляет воспринимать ее скорее как эротическое возбуждение, чем как боль.

Джаред разжимает свою хватку и начинает зализывать укус.

Лоно сжимается вокруг его пальцев с последним оргазмом.

Джаред покрывает поцелуями мою спину до самой шеи.

— Ты в порядке, детка?

— Да. Все отлично. — Я не хочу, чтобы он волновался. — Теперь я твоя?

— Ты моя. — В его голосе звучит гордость, от которой у меня голова идет кругом от счастья. Он развязывает узлы на колготках и освобождает меня, а потом я лежу у него на коленях с прохладной мочалкой, прижатой к ране.

Его глаза ясного зеленого цвета — желтый цвет полностью исчез, а зорким и внимательным взглядом он изучает мое лицо, наблюдая за мной.