Глава четырнадцатая. Элви

Элви скучала по гравитации. Ей хотелось сидеть у медицинского отсека Кары и чувствовать, как давит усталость. Ощутить, как растягивается шея, когда голова клонится вниз. Тяжесть в руках и ногах. Умом она понимала, что близка к обмороку, но привычных соматических признаков в условиях невесомости не было. Разве что дрожь в крупных мышцах, и сама по себе она ощущалась как страх.

Кара была пристегнута широкими белыми ремнями, не дававшими ей дрейфовать. Глаза закрыты, рот расслаблен и слегка приоткрыт. Между бледных и бескровных, будто восковых губ виднелись края белых зубов и темно-фиолетовый язык за ними. Дыхание глубокое, ровное и медленное. Несмотря на изменения, внесенные в их тела дронами-ремонтниками, на них с Ксаном все еще действовали седативные препараты. Быстрее метаболизировались, но это не страшно. Запасов хватит надолго.

Автодок был запрограммирован на основе десятилетий наблюдений Кортасара за показателями жизнедеятельности Кары и Ксана. Система пыталась привести текущие показатели Кары к обычным, экраны заполняли анализы крови в реальном времени и профили нервной активности. Стандартный автодок был бы озадачен, но этот показывал, что, пока Элви наблюдает за Карой, пьет чай из груши и дрожит, девочка возвращается к своему нормальному состоянию.

Они проводили очередное погружение, просеивая галлюцинаторные ощущения и нечеловеческие воспоминания в поисках решения головоломки о том, как были построены врата и можно ли сделать их безопасными. Элви была уверена, что они подобрались к той стадии развития инопланетного вида, когда он осознал существование вселенной за пределами ледяного панциря родного мира. Элви ждала, что, когда Кара дойдет до этого момента, откроются двери к некоторым столь необходимым практическим ответам. И вдруг Кара начала кричать, что в нее стреляют, а если не в нее, то в кого-то другого. Датчики зашкаливали, ее мозговая активность светилась так, будто кто-то швырнул в ее сознание бутылку с коктейлем Молотова.

Сдерживая панику, Харшаан Ли выкрикивал пункты из инструкции по отключению, не обращая внимания на крики и рвоту Кары. К тому времени, когда они смогли отключиться, Кара потеряла сознание и пришла в себя только сейчас.

Губы девочки пошевелились, и она сглотнула. Глаза под закрытыми веками дрогнули и открылись. Черные зрачки Кары нашли Элви, и девочка попыталась изобразить слабую улыбку.

— Привет, док.

— С возвращением. Как себя чувствуешь?

Кара помолчала, но это не был один из тех жутковатых моментов замирания. Она просто искала ответ на сложный вопрос.

— Выжатой. Я никогда не напивалась, но, возможно, как с похмелья. По-моему, именно так должно ощущаться похмелье.

— Делаешь выводы на основе прочитанного?

Элви взяла Кару за руку. Огненно-горячая.

— Вроде того.

— Ты помнишь, что случилось? Что пошло не так?

— Думаю, это не праматери, — сказала Кара. — Их я чувствовала как обычно. Может, глубже, но так же. Это... это были другие.

— Ладно. Расскажи.

Кара нахмурилась и покачала головой, как делала, когда искала какое-то очень точное слово.

— Я не просто я, когда нахожусь там. То есть, это я, но я не просто Кара. Я — нечто большее.

— Как инопланетяне.

— Нет, как я, наблюдающая за инопланетянами. Я их чувствую, но это похоже на просмотр трансляции. Просмотр чего-то, записанного раньше. Эти другие — как будто остальные зрители в комнате.

— Вроде твоей связи с Ксаном.

— Да, только больше. Их больше. Я думаю, что-то случилось. Что-то плохое. Не знаю, умерли ли они. А потом другая я пыталась успокоить меня. — Глаза Кары округлились, и она до боли сжала руку Элви. — А Ксан? С ним все хорошо?

— Все в порядке, — не дрогнув, ответила Элви. — Он беспокоился о тебе, только и всего. Он был в изоляционной камере, когда все произошло, и, похоже, на нем это никак не отразилось.

Кара расслабилась.

— Ладно. Хорошо. Это хорошо. — Она вздохнула, приходя в себя. — Я наблюдала, как они впервые увидели звезды.

— Не обязательно отчитываться прямо сейчас. Можешь сначала отдохнуть.

— Давайте немного поговорим. Пожалуйста. Пока это еще свежо у меня в памяти.

Элви обрадовалась, но затем ощутила себя виноватой.

— Только немного, а потом будешь отдыхать.

Кара погрузилась в себя, восстанавливая чужие воспоминания. Она делала это с радостью. Или нет, не так. Не с радостью, но с облегчением. Как будто лила воду на ожог.

— Они менялись, эти морские слизни, или медузы, или кто они там. Они брали другие частички жизни, животных или растения, или что там жило у горячего ядра их ледяного мира, и отправляли их вниз, в кратеры, чтобы они могли измениться. Или оно могло измениться.

— И судя по тому, как функционировала протомолекула, они упорно придерживались этой стратегии очень долгое время, — заметила Элви.

Но Кара не слушала. Ее голос был далеким, почти сонным.

— Важной частью был свет.

— Ты это уже говорила. Думаю, так появился разум.

— Коллективный разум.

Элви пожала плечами.

— Честно говоря, никогда до конца не понимала этого термина. То есть, там была электрохимическая структура с множеством полунезависимых тел. Если описать ее так, то мы станем коллективным разумом из нейронов. Но нашло ли оно способ построить эмерджентную когнитивную систему? Думаю, да.

— Когда они увидели звезды, это было все равно что услышать Бога, говорящего на почти понятном языке. Но не совсем. БИМ хотел показать мне больше. Он не хотел, чтобы я... мы, или кто там вообще, уходили. Он пытался задержать нас. А потом это случилось, и... если они — не Ксан, то я не знаю, кто они, но там они ощущались как нечто правильное.

Кара отпустила руку Элви. Она сосредоточилась на чем-то невидимом, будто слышала музыку, играющую лишь для нее одной.

— Не беспокойся об этом, — сказала Элви. — Пока не беспокойся. У нас будет много времени после того, как ты отдохнешь. Я скажу всем, что ты в порядке, и доктор Сандерс зайдет убедиться в том, что ты не пострадала. Выслушав, что он скажет, мы составим план дальнейших действий.

— Я не хочу ждать. Я хочу вернуться.

Элви отпила глоток чая.

— Я тоже этого хочу. Но пока отдохни.

Кара кивнула и закрыла глаза. Элви подождала, пока она уснет, отпустила поручень и поплыла к двери, когда неожиданно бодрым и ясным голосом Кара спросила:

— А Ксану можно меня навестить?

— Конечно, если хочешь.

— Он хочет, — сказала Кара и замолчала.

Элви покинула медицинский отсек.

Все вокруг нее на «Соколе» были подавлены. Команда корабля и научный персонал знали о случившемся, и их беспокойство выражалось в перешептываниях в коридорах, сжатых губах и сгорбленных плечах. Элви отправилась на командную палубу, заставляя себя улыбаться, кивать и приветствовать людей. Она надеялась, что ведет себя как настоящий лидер и излучает оптимизм, но боялась, что выглядит фальшиво.

Харшаан Ли просматривал данные прерванного погружения Кары. Элви подплыла поближе и заглянула ему через плечо. Он подвинулся, чтобы она лучше видела.

— Она говорит, что там вместе с ней был кто-то еще, — сказала Элви.

— Галлюцинаторное присутствие встречается часто. Может быть вызвано воздействием магнитных импульсов на височно-теменную область правой доли.

— Конечно, но мы этого не делали.

— Однако это не значит, что не делал кто-то другой.

— Или ее височно-теменная область отреагировала, потому что там кто-то был. Иногда ты видишь бабушку во сне. А иногда видишь ее, потому что находишься в ее доме.

— Это сложный вопрос, — сухо сказал Ли. — Могу я затронуть менее приятную тему?

Элви не сказала «нет», и Ли принял это за согласие.

— Я бы не хотел выходить за рамки своих полномочий, но, похоже, у нас назревает проблема с командой. Я надеялся, что вы выступите с обращением.

— Что за проблема?

Ли покачал головой, будто извиняясь за свои слова, и тихо продолжил.

— Мы — единственный корабль во всей системе. Пято́к усилителей узконаправленного луча, пара ретрансляторов, врата да инопланетный артефакт, такой огромный, что нас раздавит гравитацией, если окажемся на его поверхности, вот и всё, что тут есть. Даже пылевого облака, из которого можно добыть лед, и то нет.

— У нас заканчиваются припасы?

— Нет. Но если происходит что-то... странное с протоколом исследований, это выступает своего рода катализатором. Напоминает, насколько мы уязвимы. Если, к примеру, откажет рециркулятор воды и его нельзя будет починить, то... Путь к месту, где нам сумеют помочь, будет долгим и трудным, и мы можем не успеть. Если выйдет из строя воздухоочиститель, мы умрем. Никто не придет нам на помощь. Мы знали это с самого начала, но в некоторые дни это становится еще яснее, если вы понимаете, о чем я.

Элви напомнила себе, что дрожь в теле вызвана не страхом. Она просто устала, и у нее появилась еще одна важная задача.

— Конечно, я выступлю с обращением. Дайте только время обдумать слова. И спасибо, что рассказали.

— Конечно, доктор.

Она начинала не с физики. Можно всю жизнь посвятить биологии и лишь шапочно познакомиться с чистой физикой. Но невозможно стать главой лаконийского Директората по науке, не намочив ноги, если под мокрыми ногами подразумевать абстрактную физическую динамику высоких энергий. Один из известных ей, но не до конца понятных постулатов заключался в том, что направление течения времени по-настоящему волновало только второй закон термодинамики. Тепловая смерть вселенной была для Элви лишь шуткой о продолжительности ее диссертации. Мысль о том, что тепло тесно связано со временем, не казалась странной, а некоторые аспекты чрезвычайной странности инопланетных врат ускользнули от ее внимания.

С настенного экрана вещал Дэвид Трухильо, и к четвертому часу своей презентации, три с половиной из которых он посвятил тщательному и подробному блужданию по лесу объяснений и обоснований математических методов, использованных его командой для интерпретации данных, он, наконец, подошел к фазе, которую Элви про себя назвала «упрощением для дебила-биолога».