Появилось второе окно. Управление огнем, рельсовая пушка заряжена и готова, лаконийский корабль по-прежнему в режиме пассивного наведения, чтобы это не выглядело как эскалация. Джим взглянул на Наоми, и она беззвучно проговорила «если понадобится». Он кивнул.

— Хорошо, — произнес Мугабо. — Я согласен на ваши условия.

— А?

— Жизнь этой девочки дорога нам обоим. Если придется продолжить эти переговоры в другой раз — так тому и быть. Можете уходить.

Джим сделал пару глубоких вдохов.

— Вы не начали спуск с орбиты.

— А вы думали, что уже начал?

— Мне не кажется, что вы говорите правду, — сказал Джим. — Думаю, что если включу маневровые двигатели и начну поворот, вы пробьете нам сопло двигателя. И еще я думаю, что вы до сих пор этого не сделали по одной причине — вам пришлось бы пробить все палубы корабля, слишком высок риск задеть и Терезу Дуарте.

— Уверяю вас, это не так, — ответил Мугабо.

— Тогда действуйте первым. Если мы можем уйти, начинайте спуск. Когда я увижу ваше приземление, то буду знать, что вы говорите правду.

— Да, — ответил Мугабо. — Разумеется. Я прекрасно понимаю вашу позицию.

— Вы тянете время.

— Я могу понять ход ваших мыслей, капитан Холден. Я прошу поверить, что мы ничего не сделаем ни вам, ни вашему экипажу, и мое предложение искренне.

Тактический экран вспыхнул, и в тот же миг до Джима донесся спокойный голос Наоми:

— Быстродвижущиеся объекты. Они выпустили торпеды.

На радаре прослеживалась пара торпед, уходящих от «Ястреба» по дуге. Мугабо тянул время, пока его люди подготавливали удар, чтоб торпеды могли обогнуть «Роси» и нанести удар сзади. Поразить двигатель, не задев весь остальной корабль.

Джим нажал «огонь», и на долю секунды, когда двухкилограммовый вольфрамовый снаряд полетел во врага, из-за нескомпенсированного главным двигателем толчка «Росинант» ушел у него из-под ног. Мугабо исчез, соединение по лучу разорвалось. Дрожь и глубокий гул от стрельбы ОТО прокатились по кораблю. Одна торпеда пропала с экрана.

— Заряжаю второй, — сказал Алекс.

Рельсовая пушка пришла в готовность. Пропала с экрана вторая торпеда. Заверещало предупреждение «Роси» еще о двух торпедах.

— Готовятся запустить еще, — сказал Джим.

— Если «Роси» решит, что нам не повезло, у меня реактор настроен на сброс ядра, — сказала Наоми.

— Алекс?

Рельсовая пушка оставалась наведенной на «Ястреб», и для выстрела Джиму целиться не пришлось.

— Думаю, ты его достал, — сказал Алекс.

Джим переключился на внешние камеры. «Ястреб» был все там же, огибал планету по направлению к ним, траектория не изменилась. Но теперь с борта корабля вырывались облака газа и водяного пара. Сигнал наведения стих, потому что торпеды «Ястреба» были неактивны.

— Они могут притворяться, — сказала Наоми.

— Алекс, держи их под прицелом рельсовой пушки.

— Понял.

Алекс выровнял орбиту корабля, чтобы «Ястреб» был в зоне видимости, и подвески кресла-амортизатора едва заметно среагировали. Не было ни нового предупреждения о наведении, ни активного радара, направленного на их борт. Джим опять активировал связь, сам не зная, что скажет, если Мугабо отзовется. Тот не отозвался. Лаконийский корабль продолжал дрейфовать по низкой скоростной орбите. Либо он сейчас восстановится, либо будет летать еще пару недель, пока не провалится в гравитационный колодец и не сгорит, как метеор. Или он только притворяется мертвым и ожидает, когда Джим объявит победу, развернется и получит в двигатель снаряд рельсовой пушки.

— Алекс, — скомандовал он, — отходи назад на маневровых. Если он не начнет разворачиваться за нами... тогда разворачивайся и покидай орбиту. Уходим отсюда.

— Принято, — отозвался Алекс, и «Роси» начал смещаться под Джимом.

Они двигались медленно. Осторожно. Ожидая сигнала тревоги, означающего, что «Ястреб» только притворялся мертвым.

Сигнал тревоги не прозвучал.

— Что теперь? — спросил Алекс.

— Теперь выбираем самый быстрый путь через врата и уходим.

— И куда, например? — спросил Алекс. — В полетном плане значилась система Фирдоус, но...

— Фригольд, — вмешалась Наоми, спокойно и властно. — Нам давно уже требуется пополнить запасы, и реакторной массы на маневровых двигателях мы много сжигаем. И я не против побыть под защитой своих, пока мы разбираемся, что происходит.

— Ага, — угрюмо согласился с ней Алекс. — С незнакомыми добряками у нас как-то не складывается.

Джим услышал, как Наоми отстегнула ремни, ощутил ее приближение. Она погладила его по волосам и он, поймав ее руку, нежно поцеловал пальцы.

— Плохо все обернулось, — сказала она.

— Ага.

Она помолчала минутку и спросила:

— Что произошло с Амосом?

Джим покачал головой. «Мы его потеряли, — пытался произнести он. — Я его потерял».

— Ага, — сказал Амос. — Я круто облажался.

Он шагнул из лифта, в драном летном комбинезоне, таком черном, будто залит чернилами. Выходная рана на груди заросла бледной плотью с черным ониксовым кругом посередине. Амос улыбнулся, но вышло не очень уверенно.

Лицо Наоми застыло.

— Привет, кэп. Мы забрали Кроху, она в безопасности, да?

Джим не сразу поверил, что это происходит на самом деле. Потом ответил:

— Да, мы ее забрали.

— А собаку?

— И ее тоже.

Амос вышел на командную палубу и с кряхтением, как будто от боли, опустился в свободное кресло.

— Хорошо. Кроха очень любит эту собаку. В шлюзе жуткий бардак. Я прибрался бы, но сначала надо поесть. Ужас как проголодался.

Из рубки спустился бледный Алекс, привлеченный голосом Амоса.

— Амос?

— Привет, — сказал здоровяк, поднимая руку в знак приветствия. — Меня вроде там подбили. Я не все помню.

Джим хотел испытывать радость и радовался. Но ощущал и что-то еще. К чувству, возникшему из цепи травм, присоединилось нечто, нарушавшее его врожденные представления о законах вселенной. О том, что возможно.

— Ты был мертв, — сказал он. — Получил выстрел в спину, и он вынес бо́льшую часть груди. Я видел твой позвоночник. Он был разбит на куски.

Амос замер — так же пугающе, как и всегда, потом нахмурился и кивнул.

— А, да. Это я вроде помню.

Джим рассмеялся. Это было недоверие. И, может быть, облегчение. И еще что-то, чему он не мог придумать названия.

— Тебя вообще способно что-то убить?

— Ну, я точно помираю от голода, — сказал Амос.

— М-да, — сказал Алекс. — Вот черт.

А Наоми так и молчала. Амос тронул черный круг на своей груди, изучая его. Это больше не походило на кожу. Чем бы оно ни было, этим в трупе воскресшего Амоса заменилась поврежденная плоть. Интересно, что внутри раны, подумал Джим. Ему в первый раз пришло в голову, что изменения, которые дроны Лаконии внесли в тело старого друга, не закончились после того, как они покинули ту планету. Амос не превратился в нечто иное. Он находился в постоянном процессе. Было что-то жуткое в этой мысли.

Словно прочтя мысли Джима, Амос нахмурился.

— Я понятия не имею, как это работает. Но лучше не делать этого слишком часто.