Туан на экране театрально нахмурился.

«...Но», — мысленно сказала Наоми.

— Однако документ в нынешнем виде вызывает очень серьезные опасения. Необходимо его детально обсудить. В свете этого я хотел бы предложить провести встречу на высшем уровне. Несмотря на то, что Фирдоус пока не полностью самодостаточен, мы способны создать неплохие условия и будем счастливы вам их предложить. На время переговоров вам и вашим коллегам предоставят самые современные и роскошные виллы.

Наоми переместила это сообщение во второстепенную очередь. Лимит объяснений, как сотрудничество спасет всех от смерти, на сегодня она уже исчерпала.

Следующее входящее сообщение заставило ее остановиться. Оно было из Сола. От Кита.

Единственный ребенок Алекса от второго брака уже стал взрослым мужчиной, но Наоми видела его новорожденным. Как и весь экипаж «Роси», она помнила и хорошо знала его мать. Кит, смотревший в камеру, походил на мать — высокие резкие скулы Гизеллы, ее царственный лоб и брови. Но когда Кит двигался, Наоми видела в нем сходство с Алексом.

— Привет, — начал он. — Знаю, мы давно не общались. И дела такие, что... теперь вряд ли будем общаться чаще. Но мне нужно сообщить тебе кое-что.

Сердце у нее сжалось, она приготовилась принять удар. Если Кит обратился к ней, значит, это касается Алекса или сильно ранит его, и Кит хочет быть уверенным, что с ним рядом будут те, кто может утешить, даже если он решит оставить все при себе.

— Понимаешь, — продолжал Кит, — в системе Сол не так много возможностей получить контракт на работу в планетарной инженерии. Там, где есть места, по полсотни претендентов на каждое. Да, я помню, что должен держаться в тени...

Наоми нахмурилась, стараясь вспомнить, когда говорила ему такое.

— ... но нам тут предложили контракт на геологическое исследование в Ниуэстаде. Акционерная компания «Якобин-Блэк». Неплохая компания. Занимаются промышленным строительством, инжинирингом микроклимата, и мне кажется, для нас это был бы хороший карьерный ход. Но теперь из-за этого тебе будет сложнее нас навещать. А я знаю, что ты хотел бы повидать внука, ведь Рохи беременна.

Кит широко улыбнулся, словно вспомнив старую шутку, и Наоми остановила воспроизведение. Облегчение теплом растекалось по её венам. Она откинулась в кресле, и пружины скрипнули под её весом, а потом вызвала рубку.

— Алекс! Ко мне, кажется, попало твое письмо. Сейчас перешлю.

Но он уже спускался по лестнице.

— Что там?

— Тут твое письмо. В разведданных из бутылки, но адресовано тебе. От Кита.

На его лице ненадолго появилась улыбка.

— Так включай его.

Наоми перемотала сообщение в начало и опять запустила. Зная, что впереди, она смотрела на Алекса и увидела потрясение и счастье от такой вести, и слезы в глазах. Кит ещё какое-то время продолжал говорить, рассказывал Алексу о датах отъезда в Ниуэстад и об ожидаемом сроке рождения ребенка. И еще какие-то не особенно важные новости о Гизелле и о жизни на Марсе. А потом Кит сказал «люблю тебя, папа», сообщение кончилось, и Алекс опустился на кресло-амортизатор рядом с Наоми.

— Ну и дела, — широко улыбнулся Алекс. — Скоро стану дедом. Не ожидал.

— Да, ты дед.

Он минутку подумал и покачал головой.

— Я хотел сказать, что слишком молод, чтобы быть чьим-то дедом, но ведь на самом деле это не так?

— Да, — сказала Наоми. — Ты, пожалуй, даже слегка запоздал им стать.

— Я не сразу встал на правильный курс. Боже. Кит — славный мальчик. Надеюсь, его брак будет прочнее моего.

— Вы разные. Не скажу, что он не способен все испоганить, но даже если и так — он испоганит все по-своему, а не как ты.

На мгновение у Наоми мелькнула мысль о собственном сыне, погибшем вместе со своим отцом и Вольным Флотом. Вспоминать об этом было почти не больно. Нет, не так. По-прежнему больно, но теперь это слабая боль, а не нож в живот. Время лечит или хотя бы дает зарасти старым шрамам.

Звякнул автопилот, и Алекс поднялся с кресла.

— Я подумал, что Гизелла, выходит, станет бабушкой. — Он ухмыльнулся. — И, наверное, страшно из-за этого злится.

— Наверное, не считает себя похожей на бабушку, — сказала Наоми.

— Ты становишься очень дипломатичной, — ответил Алекс и направился к лифту. Снова оставшись одна, Наоми извлекла из входных данных сообщение Кита и направила его в очередь Алекса. Собралась было сделать копию для себя, но не стала — письмо предназначалось не ей.

Тихо щелкнуло уведомление, из ее очереди поступило новое сообщение. Она выстроила систему флажков, которые помогали справляться с входящим потоком. На этом был темно-золотистый флажок, что значило «дом». Вопросы и проблемы, касавшиеся только «Росинанта» и их небольшой семьи. Вернее, того, что от этой семьи осталось.

Наоми ждала это сообщение. В его заголовке содержались незаметные знаки, отметки, которые подполье использовало для подтверждения подлинности. Получено через ретрансляторы Нового Египта, как она и надеялась. Ничего подозрительного. Со всем, что касалось дочери Первого консула Уинстона Дуарте, Наоми обращалась как со змеями и плутонием.

Проверив протоколы и подлинность сообщения, она изолировала свою систему связи и, вознеся безмолвную молитву Вселенной, расшифровала послание. Всего одна строка текста.

«Прием на осенний семестр подтвержден».